Заклятие гномов

— У меня есть кольцо. Я отдам его вам.

Несколько мгновений царица молчала, а потом произнесла:

— Я принимаю твой выкуп. Возвещаю, что ныне, седьмого числа седьмого месяца, я дарую жизнь и свободу Веге и Альтаиру…

— О, благодарю вас! — воскликнула Злата, но царица прервала ее:

— Подожди, я еще не закончила. Их преступление слишком велико, и посему отныне они вечно будут в разлуке. Лишь один раз в год, седьмого июля, им дозволено будет встретиться на небосклоне.

Последнее известие опечалило Злату, но все же влюбленные могли быть счастливы хотя бы раз в году. Злата с легкостью сняла кольцо, будто оно и не держалось на пальце, и тотчас забыла о том, что когда-то любила.

Вегу и Альтаира освободили от оков. Со слезами на глазах Вега бросилась к Злате:

— Спасибо тебе, моя милая сестра.

Злата заговорила, и юная амазонка не узнала своей подруги. Перед ней была не веселая и ласковая девушка, а надменная и холодная гордячка.

— Не стоит благодарности. Мы были дружны, и я должна была помочь тебе выпутаться из этой истории. Зачем тебе это понадобилось? Ради чего ты потеряла все?

— Я люблю его. Тебе ли не знать, что значит любовь! — воскликнула Вега.

— К счастью, я далека от подобных глупостей. Любовь, страдания, ахи-вздохи — нет, этот бред не для меня, — произнесла Злата ледяным тоном.

Озадаченные Вега и Альтаир удалились, но вскоре они забыли обо всем, кроме своей любви, потому что назавтра они должны были разойтись в разные стороны. В те ночи, когда с Земли виден Альтаир, не видно Веги, а когда на небосклоне появляется Вега, уходит Альтаир. И только седьмого июля обе звезды светят, напоминая о своей любви.

Злата повернулась, чтобы уйти к себе в келью, как вдруг путь ей преградила Арестея.

— Великая царица! Эта смертная никогда не станет одной из нас. Она тоже не может оставаться здесь. Пусть уходит вслед за Вегой. Это она оказала дурное влияние на нашу сестру! — воскликнула амазонка.

Амазонки любили Злату, но в словах Арестеи была доля правды. Все ждали, что решит царица, но Злата заговорила прежде. Она ткнула в Арестею пальцем и насмешливо произнесла:

— Ты собираешься изгнать меня? Вот смешно!

Девушка разразилась смехом. Амазонки примолкли, не смея прервать ее. Они думали, что горе лишило бедняжку разума. Нахохотавшись, Злата вновь обратилась к Арестее. В ее речи не было и тени безумия.

— Запомни, я ухожу и прихожу тогда, когда Я этого хочу. И Я могу найти для себя место получше, чем ваш смрадный город, засиженный мухами. Я ухожу отсюда, но смею заверить, что мне не нужно ни твоего позволения, ни благословения.

Амазонки в суеверном страхе переглянулись. Злату словно подменили. В ее взоре и интонациях была властность, которой могла бы позавидовать и царица амазонок.

— Не сердись на Арестею, она не хотела обидеть тебя. Ты можешь остаться, — милостиво позволила верховная амазонка.

— Великая царица, вы говорили, что ничто не происходит напрасно и, если я оказалась здесь, значит, это зачем-то нужно. Время идет, но ничто не меняется, и я начинаю думать, что попала в ваш город случайно. А теперь я должна идти дальше, чтобы вернуться на Землю, где меня ждет отец.

Притихшие амазонки понимали, что лишь Злата не заметила произошедшей с ней перемены.

— Иди! — отчеканила царица, словно отдала приказ. Она знала: все, что должно было свершиться, — свершилось. Она не имела власти над земной девушкой и не могла ее остановить, но хотела оставить последнее слово за собой, ведь нельзя терять лица перед подданными.

Арестея восхищенно глядела на новую Злату. Такой она нравилась ей куда больше. Амазонка подошла к девушке и заискивающе сказала:

— Мы могли бы стать подругами.

— Я отвыкла от друзей, — надменно бросила Злата, повернулась и пошла прочь.

Глава 25

Возвращение на круги своя

Рано утром, когда все еще спали, Злата сменила наряд амазонки на прежнее платье и ушла из кельи, в последний месяц служившей ей пристанищем. Восток подернулся голубоватой дымкой, но месяц четко вырисовывался на бледнеющем небосводе. День еще не вступил в свои права, и узкие улочки тонули в полумраке. Двери и окна домов были распахнуты, чтобы впустить утреннюю прохладу перед тем, как начнется новая пытка зноем.

Злата без сожаления покидала город. Быстрым шагом она проходила мимо домов подружек, и ни разу ее не потянуло войти в открытую дверь, чтобы проститься перед расставанием. Дружба и привязанность для нее больше не существовали, а слова нежности стали пустой болтовней. Выйдя за городские стены, девушка даже не оглянулась. Город амазонок не принес ей счастья. В душе Златы не было ни боли, ни радости, а только пустота, будто что-то умерло.

Солнце поднялось высоко, когда Злата впервые сделала привал. Возле дороги тянулась апельсиновая роща. Девушка сорвала сочный плод, не спеша очистила его от кожуры и с наслаждением растянулась в тени дерева.

Привлеченные сладким ароматом, прилетели две пчелы. Это были первые живые существа, которых Злата встретила, покинув город амазонок. Девушка отломила дольку апельсина, положила на траву и стала наблюдать, как пчелы летали над угощением, примеряясь, куда сесть. Их мерное жужжание в знойный день напомнило Злате дом, и девушку с новой силой охватила тоска. Грустные мысли теснились у нее в голове.

— К чему все скитания? Чего я ищу? Я должна вернуться домой к отцу, но почему мне все время кажется, что за этим стоит нечто большее? Почему на душе у меня камень, хотя я не вижу причин для печали? Или причины есть? Как мне обрести покой? — воскликнула Злата и в смущении примолкла. Только теперь она заметила, что говорит с собой вслух.

— З-з-загляни в себя, — прожужжало в ответ.

Брови девушки изумленно поднялись. Неужели это сказали пчелы, или ей почудилось?

— Заглянуть в себя? Но как? — спросила девушка.

На этот раз пчелы не удостоили ее ответом, они сосредоточенно пили сладкий сок.

— Кажется, однажды мне уже предлагали что-то подобное, — вслух размышляла Злата и, немного подумав, вспомнила: — Верно! Это было в цветущем саду, где стоит Воздушный Замок. Бриз говорил, что это сад моей души.

Как она была счастлива в вешнем саду, откуда началось путешествие! А что если через него лежит и путь назад? Чем дольше Злата размышляла, тем больше в нее вселялась уверенность, что только там она найдет ответы на мучившие ее вопросы. Где, как не в своей душе, она обретет желанный покой?

Девушка решительно поднялась, отряхнула юбки и обратилась к пчелам, ведь неспроста же они встретились ей на пути:

— Если можете, укажите мне путь в сад моей души.

Злата не удивилась, когда пчелы оставили ароматную дольку апельсина и полетели, указывая дорогу. Девушка поспешила за крылатыми проводниками. Вскоре пчелы подлетели к исполинскому дереву. Не один век встречало оно весну. Его кряжистый ствол был увит плющом, а узловатые ветви походили на натруженные старческие руки. Злата впервые видела такое древнее дерево. Оно внушало благоговейный трепет и уважение. Девушка изумленно обошла вокруг толстенного ствола и остановилась перед дуплом. Пче-лы кружились прямо возле него, время от времени ныряя в темноту.

Злата встала на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь, но не тут-то было. Тогда она попробовала добраться до отверстия по наростам на коре. Уцепившись за плющ, девушка заглянула в зияющую дыру и, к своему удивлению, обнаружила, что в глубине что-то светится, но тут ее нога соскользнула, и Злата упала на землю, так и не успев разглядеть, что же там такое. Заинтригованная, она вновь полезла на дерево. Крепко ухватившись за край дупла, девушка вглядывалась внутрь. Любопытство ее разгорелось до предела. Она решила во что бы то ни стало узнать, что за клад лежит на дне таинственного дупла. Злата подтянулась повыше, свесилась через край и постаралась достать до неведомого сокровища рукой, но не удержалась и, перекувыркнувшись через голову, полетела вниз.