Зов Ночи

— Уехал… да… Но как я смогу это вынести без него?

Ника с надеждой посмотрела на Джен, потом перевела взгляд на Сергея, который пожал плечами.

— Ничего, переживешь. В Москве я тебя загружу работой. И ты не вспомнишь своего любовника.

— Сергей, — укоризненно окликнула его Джен.

— Да не дергайся ты. Все с ней нормально будет. Ну истерика у нее, не велика беда. Не она первая, не она последняя, — зло помотал головой Сергей, потом встал и пошел к двери. — Так, я спать. А то вставать скоро.

Джен недовольно проводила его глазами. По ее мнению, с Никой нельзя было так резко поступать, но ничего не поделать. Видно, такой уж Сергей человек. К тому же, им руководила ревность и злость.

— Зов Ночи, — сказала Ника.

— Что? — переспросила Джен.

— Это Зов Ночи — то, что со мной происходит. Дан говорил мне, это побочный эффект общения с ему подобными. Когда мы были вместе, он как-то снимал этот симптом.

Ника окончательно пришла в себя и теперь зябко куталась в одеяло.

— И это теперь всегда будет?

— Нет. Дан считает, что со временем все пройдет. Чем дальше мы друг от друга, тем сильнее Зов. Это как ломка у наркомана, надо только собрать всю силу воли и не поддаваться. Со мной это как-то быстро случилось. Обычно проходит не меньше месяца с первых признаков. Правда, редко кто этот месяц проживает после общения с вампиром. Они не оставляют в живых свои жертвы.

— Но ты жива?

— Я — да. В этом вся проблема.

Ника замолчала и задумалась. Джен залезла под одеяло и вытянулась рядом с подругой.

— Я, кажется, поняла, почему Дан так спешил, — Ника отвернулась к стене.

— Почему?

— Он не единственный вампир в Штатах. Да и в группе тоже. Снупи, барабанщик, тоже вампир, молодой, правда. Есть и еще. И кто-то наверняка про меня узнал. Может, Снупи проболтался, хотя это вряд ли. Он слушается Дана, просто в рот ему смотрит. Но тем не менее, мной могли заинтересоваться. И эти намеки Дана на то, что мне лучше жить в Москве, где никто не знает про наши отношения… Дело все в этом.

— Он ведь приедет к тебе, будет приезжать?

— Джен… — Ника вздохнула. — Надеюсь. Он мне обещал, а мне очень хочется ему верить.

— Никки, а можно спросить?

— Спрашивай.

— А этот — Зов Ночи — он в чем выражается?

— Склонность к самоубийству. Жажда смерти как избавления от всего. Это один вариант. А второй — жажда крови. Мечта о Темном даре, мечта стать таким же, как они.

— А у тебя?

— Ну вампиром стать я как-то не хочу. Дан мне сказал, что лучше просто умереть. А я ему верю.

Ника замолчала, и вскоре Джен услышала ее ровное дыхание. Сама же она еще долго лежала, обдумывая все, что услышала за этот вечер.

В аэропорт они ехали в угрюмом молчании. Сергей сидел рядом с Джорджем и просто смотрел в окно. Джен с Никой держались за руки, думая каждая о своем. Хельга пыталась скрыть свое беспокойство за маской недовольства, но у нее это плохо получалось.

На стоянке к ним подошел какой-то парень, и Ника с удивлением узнала Снупи.

— Планы изменились, — сообщил он. — Полетите на самолете Дана.

— Мне все равно на чем лететь, лишь бы поскорее. — Сергей полез в багажник за сумками.

— Мы подождем в машине, — сказал Джордж дочери, Джен кивнула головой.

Ника обняла Хельгу, которая пару раз всхлипнула, не сдержавшись.

— Как-то у нас получилось все в этот раз… — Ника виновато погладила Хельгу по руке. — Ты прости меня. Я, правда, не хотела быть причиной такого бардака.

— Да брось ты, — отмахнулась Хельга. — Я как будто окунулась в прошлое. Ведь десять лет назад у нас все с тобой так и бывало. Приключения, в смысле.

Обе улыбнулись и поцеловались.

— Пиши мне, не забывай, — крикнула Хельга вслед Нике и села в машину.

Джен поднималась по трапу вслед за Никой. Сергей уже был в самолете. Зайдя внутрь и оглядевшись, Джен протянула руку своей подруге.

— Ну что же, — начала было она, но осеклась.

Ника медленно оседала на пол. Глаза ее были широко раскрыты и полны такого смертельного ужаса, что у Джен выпала из рук сумочка. Джен обернулась и встретилась с чьим-то недобрым взглядом. Конец, отчетливо поняла девушка. Какие-то фигуры со всех сторон окружили ее, без лиц, просто тени. Она пыталась кричать, но не могла, горло ее что-то сдавило, дышать не получалось. Ноги вдруг стали ватными, руки повисли плетьми. Последнее, что она почувствовала — чьи-то руки подхватили ее, не давая упасть в узком проходе…

16

Дан в нерешительности остановился перед дубовой дверью. Дотронулся рукой, постоял так немного, прислушиваясь, и тихонько толкнул ладонью.

Прошло слишком много времени с тех пор, как он в последний раз входил сюда. Будто было это совсем в другой жизни. Внутри ничего не изменилось: та же мебель, те же ковры на полу и гобелен на стене. Дан медленно обводил взглядом свои старые покои. Даже покрывало на широкой постели то же. Или точная копия того, слишком старого, чтобы пережить еще одно тысячелетие. Только одно изменилось. Появилось окно, с готовыми в любой момент опуститься бронированными ставнями, не пропускающими свет. Веяние прогресса, усмехнулся Дан и повернулся к кровати.

На покрывале была аккуратно разложена одежда. Дан горько улыбнулся. Никуда не деться — правила устанавливает не он. Увы. Он провел рукой по мягкой ткани богато расшитой безрукавки, сдвинул ее. Внизу показался ремень с серебряной пряжкой. Узор вызывал воспоминания, слишком тяжелые, чтобы так просто от них избавиться. Даже спустя полторы тысячи лет Дану было больно.

На небольшом столике лежал медальон на толстой цепи. Это что-то новенькое. Дан взял в его руки, поразившись легкости. Изделие было старым, очень старым, старше, чем само время. Вглядевшись в символ, Дан устало опустился на край кровати. Это конец. Теперь ему остается смириться с тем, чего он веками старался избежать. Впрочем, не стоит так сразу сдаваться. Он слишком давно вышел из игры, чтобы знать наверняка, кто теперь двигает фигуры. Прежде стоит присмотреться к обстановке, а потом делать выводы.

Дан быстро переоделся. Приготовленная одежда была ему в самый раз. И немудрено. Ведь это была его одежда, пролежавшая в хранилищах замка великое множество лет. Он подошел к зеркалу. В новом одеянии он стал совсем другим. Дан с горькой улыбкой рассматривал свое отражение. Приговор или еще нет? Только время покажет.

Легкий сквозняк заставил Дана повернуться. Перед ним стоял высокий, седой как лунь старик в длинном белом одеянии. В руках его был деревянный посох с причудливым навершием. Ни дать ни взять — друид. Дан почтительно склонился.

— Мальчик мой, спасибо, что сменил одежду.

Голос у старика был сильный и глубокий. Он подошел к Дану и распахнул объятия. Дан секунду помедлил, но все же ответил на проявление чувств..