Страница 166 из 170
2
На многих памятниках выгравированы сведения о покойном, об его ученом либо воинском звании, должности, о партийном стаже.
До 1917 года писалось о том, что усопший был купцом первой или второй гильдии, действительным статским советником.
Есть и иная категория надписей, эти надписи говорят о тех чувствах, что испытывают к усопшему близкие люди. Эти надписи иногда крайне пространны — в стихах и в прозе. Надписи эти иногда невероятно смешны, глупы, пошлы и чудовищно безграмотны, но это обстоятельство не имеет отношения к сути дела.
Суть в том, что надписи, обращенные к должности покойника, к его званию, и надписи, говорящие о любви к нему близких, служат лишь цели информации посторонних людей, надписи эти не имеют отношения к тому, что живет в глубинах сердец.
Эти надписи — житейские декларации, такие же, какие делаются при поступлении на службу, при сватовстве, при оформлении награды.
В этих надписях никогда не говорится о простых профессиях: «Здесь покоится парикмахер, плотник, полотер, кондуктор…»
Если указывается занятие покойника, то это обычно профессор, артист, писатель, летчик-истребитель, медицинский доктор, художник.
Если говорится о звании, то обычно указывается высокое звание — полковник, адмирал, советник юстиции первого ранга. Младших лаборантов и лейтенантов на памятниках обычно не аттестуют.
Государственное и общественное следует за человеком на кладбище. Человеческое и здесь робеет.
Надписи второго рода — о любви, вечном горе, горючих слезах, независимо от того трогательны они либо, наоборот, вульгарны, в прекрасных либо, наоборот, в безграмотных и смешных стихах составлены они, служат тем же внешним суетным целям, тщеславно информируют.
В самом деле — надпись обращена не к мертвому, ясно, что он не может ее прочесть. В самом деле — для себя такие надписи не делаются, человек и без надписей знает, что творится в его сердце.
Надпись сделана, чтобы ее читали. Информация обращена к прохожим.
А над кладбищем разносится причитание, плач — жена плачет о муже. Почему так громко кричит она? Ведь покойник не слышит. Ведь душевная тоска не нуждается в том, чтобы о ней выкрикивали с той же силой, с какой певец поет со сцены театра. Вдова знает, почему она кричит, — ее должны слышать прохожие, она декларирует и информирует.
Те, кто регулярно ходят на кладбище, надевают траурную одежду и с постными лицами сидят на скамеечках у могил — тоже декларируют и информируют.
Они не похожи на тех, что приходят на кладбища строить новую жизнь, наново переделывать свои отношения на более счастливые и разумные.
Декларирующие считают главным в жизни доказать свое превосходство, превосходство своих чувств, своей сердечной глубины.
Да разно, разно ходят люди на кладбище.
Работник Наркомвнудела, помешавшийся в страшный 1937 год, ходит среди могил, кричит, грозится кулаком, могилы молчат, и это приводит в отчаяние безумного следователя — нет способа заставить говорить покойников, а дела-то не закончены.
Разно, разно ходят на кладбище люди.
На кладбище назначают свидания влюбленные. На кладбище гуляют, ищут прохлады.