Царица Хатасу

Первые лучи восходящего солнца положили конец этим ужасным, полным смертельной тоски, часам, Мрак рассеялся, а вместе с ним исчезли и тени мстительниц. Благодатная теплота пробежала по отяжелевшему телу преступника и разогнала его оцепенение. Ра будто говорил ему: «Посмотри! Я свет, я враг тьмы. Мои яркие лучи обращают в бегство преступления. Если бы ты остался мне верен, ты не страшился бы ночи. Тепло, покой, любовь – все я дал бы тебе!»

Тихо, с низко опущенной головой, Хоремсеб сошел с лестницы и направился к павильону, где Нейта спала очарованным сном. Ложе еще стояло там. Опустившись на него, князь забылся свинцовым сном. Силы его были окончательно подорваны.

Когда он проснулся, солнце уже спускалось к горизонту. Хоремсеб чувствовал себя разбитым, голова была тяжелой, и его мучили голод и жажда. Подойдя к нише, князь открыл маленький потайной шкаф и достал оттуда амфору вина и ящик с фруктами, сваренными в меду.

Утолив немного голод, он снова сел на ложе и задумался, Ему во всей наготе представилось его ужасное положение. Он погиб, голова его оценена, и этот пустынный дворец – его последнее убежище. Правда, мертвецы верно служат ему, но при одной мысли о ночи ледяная дрожь пробегала по его телу. Он вспомнил о Нейте, единственной жертве, которую он пощадил, не из любви, но из расчета. Очевидно, и она покинула его или ее заступничество было бессильно? Нет сомнения, что все было кончено. Горькое уныние и страшная усталость охватили его. Не лучше ли все разом кончить и самому отдаться властям?

Ночь застала его за этими размышлениями, а вместе с ней вернулись и все его страхи. Малейший шум заставлял его вздрагивать, и ему казалось, что из каждого угла появляются ужасные призраки, Он решительно выпрямился. Все было предпочтительнее, чем оставаться одному здесь. Подойдя к потайному шкафу, он достал оттуда факел и зажег его. Затем, стараясь не смотреть по сторонам, он направился во дворец. Ему казалось, что он слышит за собой топот невидимой толпы и что в тени колонны вырисовывается обезображенная голова Нефтиеы, смотревшая на него с насмешливой ненавистью. Собрав все свое мужество, он шел дальше, быстро пробежал по комнатам и скоро добрался до той части дворца, которая некогда была отведена для слуг.

Вдруг послышался смутный говор. Князь остановился, чтобы сориентироваться, и убедился, что многочисленная толпа людей находится на соседнем дворе, прилегавшем к комнатам Хапзефа, Хамуса и других доверенных служителей.

Хоремсеб погасил факел. Отворил скрытую дверь и очутился под темным навесом, окружавшим двор, посреди которого был устроен большой бассейн. Тяжело дыша, он прислонился к стене и окинул мрачным взглядом нежданных гостей, поселившихся в его дворце. Вокруг нескольких костров сидели воины и, разговаривая друг с другом, чистили оружие. На маленькой, ярко освещенной террасе сидели два военачальника и играли в шахматы, В эту минуту под командой третьего вошел во двор отряд солдат, вернувшийся с обхода.

Приняв быстрое решение, князь вышел из тени и направился прямо к террасе. Но едва вступил он в полосу света, как солдаты с криком вскочили на ноги, а командиры взялись за оружие. В мгновение ока князь был окружен, и ему со всех сторон угрожали копья и мечи.

– К чему весь этот шум, – спокойно сказал Хоремсеб. – Я сдаюсь добровольно.

В этот же день после полудня в Мемфис прибыли Хартатеф, Сменкара и один преданный им негр. На дне своей лодки они прятали ящик для мумии, предназначенный для того, чтобы спрятать в нем опасного преступника, которого разыскивали по всему Египту.

С наступлением ночи Хартатеф и его сообщник отправились в долину усыпальниц. Но тщетно они искали там и звали князя. Руководствуясь указаниями Нейты, Хартатеф проник даже в сам тайник Сапзара и убедился, что Хоремсеб покинул его. «У него вышла вся провизия, и он скрылся во дворце», – подумал Хартатеф. Проклиная неудачу, он решил немедленно отыскать князя в его новом убежище.

Они беспрепятственно проникли в сады дворца, предварительно спрятав свою лодку в камышах. Но тщетно они обыскивали все тайники, указанные Нейтой, – Хоремсеба нигде не было.

– Не во дворце ли он? – пробормотал Сменкара, вытирая вспотевший лоб.

– Пойдем и поищем его там. Лишь бы он не был арестован. К тому же, я знаю, где размещены солдаты, – ответил Хартатеф.

Оба авантюриста смело пробрались в дом, но и там их поиски сначала были бесплодны.

Но вдруг смелый молодой человек остановился и сжал руку Сменкары. Через открытую дверь виднелась комната, освещенная одним факелом, прикрепленным к стене. При его красноватом свете Хартатеф узнал Хоремсеба, лежащего с закрытыми глазами на ложе. Его сторожил солдат, облокотившийся на колонну и стоявший к ним спиной.

Хартатеф подполз, как змея, к часовому и всадил ему в спину кинжал. Даже не вскрикнув, солдат вытянул руки и, поддерживаемый своим убийцей, бесшумно опустился на пол.

Затем, неслышно, как тень, Хартатеф подошел к ложу князя и, зажав ему рот рукой, сказал:

– Не кричи, Хоремсеб, и следуй за мной. Я друг, посланный Нейтой, чтобы спасти тебя! – прибавил он, видя, что пленник проснулся.

Ничего не спрашивая, воодушевленный новой надеждой, князь встал и пошел за своим освободителем. Сменкара присоединился к ним. Они беспрепятственно пересекли большой зал, как вдруг дверь открылась, и они с ужасом увидели, что находятся лицом к лицу с отрядом солдат, который сменял часовых. «Измена!» – закричал командир отряда, узнав Хартатефа и Хоремсеба. Но Хартатеф вместе со своими спутниками решил оружием проложить себе дорогу. Они бросились на солдат, и завязалась ожесточенная борьба, так как Хартатеф вооружил князя секирой и кинжалом.

Крики и шум битвы встревожили весь дворец. В зал прибежал Антеф с двенадцатью солдатами. Минуту спустя все было кончено. Хоремсеб был обезоружен, и его держали двадцать рук. На полу между семью или восьмью трупами лежали Хартатеф с кинжалом в груди и Сменкара с раздробленной головой.

На рассвете во дворец пришел Аменофис в сопровождении нескольких жрецов. После короткого допроса, во время которого Хоремсеб не сказал ни слова, великий жрец приказал Антефу отвести пленника под усиленным конвоем на пристань, где стояла флотилия, назначенная для перевозки в столицу великого жреца, преступника, воинов и нескольких важных свидетелей.

Известие, что чародей арестован, с быстротой молнии облетело весь город. Полная ненависти толпа, жаждавшая видеть наконец ниспровергнутого, ужасного человека, устремилась к таинственному дворцу, осадив все выходы и входы и жадно подстерегая появление конвоя.

После довольно долгого ожидания, показавшегося собравшемуся народу целой вечностью, массивные ворота открылись и из них вышел отряд солдат и телохранителей, заставивший толпу раздаться. Затем показался скованный по рукам и ногам Хоремсеб, окруженный солдатами. Рядом с князем шел Антеф с обнаженным мечом в руке. При виде того, кого все так долго боялись, при виде чародея, насмехавшегося над всеми человеческими чувствами, убившего столько невинных и сеявшего на своем пути несчастье и безумие, лихорадочное волнение овладело толпой, и со всех сторон, подобно рычанию, раздались крики ярости и негодования. Хоремсеб поднял голову и затуманенным взором окинул тысячи голов, волновавшихся как безбрежное море. Но видя сжатые кулаки и слыша яростные крики, он гордо выпрямился и с презрительным видом продолжал свой путь.

Но крики все усиливались. «Убийца! Святотатец! Отравитель!» – рычали сотни голосов, и в пленника полетели камни, грязь, нечистоты и даже ножи, раня и его и конвой.

С трудом прокладывая себе дорогу, процессия направилась к Нилу, подкрепленная по пути несколькими жрецами, авторитет которых остановил безумство толпы. Но при виде этой бури негодования и ненависти, осыпаемый градом оскорблений и проклятий, Хоремсеб ослабел. Шатаясь как пьяный, низко опустив голову, подавленный унижением и позором, он с трудом плелся и едва успел войти в лодку, как потерял сознание.