Призрак Рембрандта

Повсюду сверкало золото. По углам высились нефритовые фигуры воинов в доспехах из тонких золотых пластин, сшитых золотой проволокой. Кучи золотых слитков громоздились до самого потолка. Золотые блюда и кубки стояли рядами. Сотни железных сундуков были доверху наполнены золотыми монетами.

Вырезанные из черного дерева фигуры забытых африканских царей, хрустальный слон размером с большой арбуз, сверкающий, как бриллиант. Целый ряд хрустальных черепов, груда длинных золотых копий, огромный гроб, обитый тонкими пластинами сверкающего металла. Мерцающие изумруды, сапфиры и рубины в золотых глазницах. Продолговатые серебряные головы с золотой насечкой. Мозаичные тарелки и дивной красоты инкрустированные церемониальные столики.

Великолепно сделанная человеческая рука в три раза больше настоящей с двумя перстами, сложенными в молитве. Фантастическая фигура бородатого быка с человеческими глазами, высеченная из ляпис-лазури и покрытая золотыми попонами. Африка, Индия и те страны, что между ними, жемчуга, бриллианты, слоновая кость и золото, золото, золото. Казалось, пещере нет конца.

– Сокровище императора, – усмехнулся Питер Богарт. – Наследство Grootvader Вильгельма.

– Наследство для кого? – растерянно спросил Билли, совершенно ошеломленный всем этим великолепием. – У меня такое чувство, будто мы долго искали мальтийского сокола, а потом нашли, и оказалось, что он настоящий. Такое богатство просто не умещается в голове.

– Такое богатство – это смерть для всех, кто живет на острове, – мрачно отозвался Питер. – Едва о нем станет известно, все здешние обитатели превратятся в живые мишени. А то, что лежит в подводной лодке, еще похлеще. Три тонны золотых слитков, предназначенных для отправки в сейфы нацистов в Рейхсбанке или, еще хуже, в тайные кладовые в Женеве и Берне. Так сказать, запас на будущее. Сокровищ здесь хватит на то, чтобы сотни людей потеряли разум. Кому принадлежит этот остров? Борнео, Малайзии, Филиппинам? Мусульманам, христианам или вашему приятелю с даякской прической? – Он еще помолчал. – Вы хоть знаете, кто он такой?

– Его люди пытались похитить нас в Лондоне и взорвали яхту, – неохотно призналась Финн. – Он оказался здесь, потому что шел за нами по следу.

– Его зовут Хан. А еще – Эль Пилигросо и Тим-Тиман, а филиппинцы называют его Правоверным. Новый Фидель Кастро или Че Гевара. Он, несомненно, человек принципов, но умеет творить добро лишь силой. Честный фанатик. Безумный борец за правду. С таким богатством он сможет начать войну и даже выиграть ее. А все люди, живущие на этом острове, погибнут, принесенные в жертву либо его святой цели, либо чьей-нибудь алчности. Превратятся в героев реалити-шоу или статьи в «Нэшнл джиографик».

– Тогда зачем вы нам все это показали? – спросил Билли. – И зачем рассказываете?

– Затем, чтобы вы знали, что может случиться, если вы не сохраните тайну. И чтобы у вас не было соблазна вернуться за всем этим. – Он посмотрел Финн прямо в глаза. – Вы должны покинуть остров навсегда.

– Но мы же все потеряли, – пожаловался Билли. – «Королеву Батавии», мою яхту…

Его глаза с тоской пробежали по громоздящемуся вдоль стен богатству.

Питер Богарт улыбнулся.

– У вас остался мой дом в Амстердаме. И «лавка чудес» старика Вильгельма. Того, что там есть, хватит на всех. – Его улыбка стала еще шире. – Ты сам сказал это, мой мальчик: «Мальтийский сокол, который оказался настоящим». Очень удачное сравнение, на мой взгляд.

Он вдруг замолчал и насторожился – снаружи до них донесся странный гул. Финн сразу узнала его:

– Вертолет!

Втроем они выскочили из пещеры на нависающий над долиной каменный отрог. Заходя на посадку, вертолет делал низкий круг над Чашей. Он спускался так уверенно, словно точно знал, куда ему надо.

Внизу на поляне за ним, задрав голову, наблюдал Хан. Это был вертолет «Газель» со знакомым ему, похожим на вытянутую каплю фюзеляжем и хвостовыми винтами. Судя по голубой с золотом раскраске и львиной голове на борту, он принадлежал Военно-воздушным силам Сингапура, но Хан знал, что это всего лишь камуфляж. Внутри могли легко разместиться несколько хорошо вооруженных бойцов и масса оружия – от скорострельных мини-пушек до управляемых ракет и двадцатимиллиметровых орудий. На этих вертолетах охотились за танками и подводными лодками, и они были смертельно опасны.

– Арагас! – сказал темноволосый капитан, которого вместе с ним держали в плену в деревне.

– Вы знаете его? – спросил Хан, не сводя глаз с вертолета.

Тот был уже в пятистах ярдах от земли и уверенно снижался. Если они решат спасаться бегством, то делать это надо прямо сейчас. Но капитан не двигался с места.

– Он выследил меня, – сказал Хансон. – Но на самом деле ему нужны вы.

– Я?

Капитан кивнул. Он тоже пристально следил за вертолетом. Все остальные вскочили на ноги и смотрели туда же. Местные жители успели раствориться в окружающих поляну джунглях.

– Он всучил мне спутниковый телефон. Шантажировал меня. Телефон остался где-то на судне. Наверняка в нем есть радиомаяк, он и привел их прямо к нам. Мне очень жаль.

– А мне – нет, – отозвался Хан. – Я даже рад, что мы с ним наконец встретимся. Давно пора. И я рад, что все скоро кончится.

Хансон молча взглянул на него. «А может, ты рад умереть, приятель?» – подумал он. Впрочем, ему-то было все равно. Нет «Королевы», нет работы, и впереди его ждет не жизнь, а жалкое существование. И черта с два он станет убегать от этого маленького садиста с пухлыми щечками и улыбкой Дракулы!

– Так он вправду явился сюда за вами?

– За мной и за золотом, которое надеется здесь найти. У нас уже много лет ходят слухи о японской подводной лодке с грузом золотых слитков, пропавшей в этих краях.

– Не удивлюсь, если она окажется здесь, – заметил Хансон. – Вы видели это кладбище в лагуне? Тут все возможно.

– Это сказка, – резко ответил Хан. – Сказка для дураков. И для мечтателей. Легендарный остров Штормов.

Прямо у них над головами вертолет делал последний разворот, чтобы приземлиться против ветра. Яростно вращающиеся винты разгоняли воздух и пригибали верхушки пальм. На тропинке, ведущей из джунглей, показались Финн, Билли и рыжеволосый вождь туземцев. Наконец, неуклюже, точно нелепое большеголовое насекомое, вертолет опустился на траву, и винты стали крутиться медленнее. Мощный двигатель замолчал, и на поляне стало совсем тихо.

Пару минут ничего не происходило, а потом боковой люк распахнулся и в проеме показался Арагас в неизменном белом костюме, черных очках и с зажатой в руке шляпой. Он выглядел до смешного неуместно на этой затерянной в джунглях поляне. Сразу же вслед за ним из люка выскочили четыре человека в черных масках и форме Особого подразделения сингапурской полиции, вооруженные штурмовыми винтовками САР-21 и пистолетами-пулеметами МП-5. Кроме того, на поясе у каждого висело по пистолету «Глок-17».

– Как мило, что все пришли меня встретить, – широко улыбнулся Арагас.

Как только винты замерли, он водрузил шляпу на голову.

– Вы, должно быть, мисс Райан? – спросил он, слегка кланяясь Финн, а потом показал холеным пальцем на ее щеку. – Весьма неприятно и, наверное, очень больно.

– Кто вы? – спросила Финн.

– Мошенник, – вмешался Хансон, – и шантажист.

– Так вы его знаете? – удивился Билли.

– Встречались как-то.

– Иуде следует быть повежливее со своим хозяином. – Арагас укоризненно поцокал языком. – Придется мне поучить вас хорошим манерам.

Он не торопясь подошел к Питеру Богарту.

– А вот и блудный сын! Богатый наследник, играющий в белого раджу на задворках мира. Странная вещь, этот колониальный менталитет. – Он покачал головой и небрежно провел пальцем по старинным доспехам Богарта. – Забавный костюмчик. Хотелось бы взглянуть на тот сундук, из которого вы его добыли.

– Zwijn, – коротко бросил Питер.

Арагас с удовольствием рассмеялся.

– Вы назвали меня свиньей? Не мешало бы вам знать, что я – правоверный мусульманин и молюсь шесть раз в день.