Дороги. Часть первая.

Муж никогда не интересовался тем, что она пишет. Раньше Ильгет сама пыталась навязывать — то стихотворение только что написанное прочтет вслух, то намекнет, что закончила рассказ... но интерес у Питы не появлялся. Что делать, слишком уж разные мы люди, решила Ильгет и перестала донимать его своими графоманскими опусами.

Она подолгу работала над стихами. Сейчас вот у нее шла целая поэма... Ильгет точно знала, что это никто и никогда не напечатает. Пыталась она в молодости что-то куда-то посылать, в какие-то клубы вступать. Потом это прошло. Все же тайная надежда оставалась, да и не могла Ильгет не писать, хотя бы просто для себя.

Поэма, что выходила сейчас из-под ее рук, была — о любви. Ильгет самой не довелось и уже не придется пережить такого — все это останется в мечтах...

Ты знаешь, я вдруг полюбил смотреть на море,

Что вечно беспокойно и бездонно.

Касаясь краешка земли, оно мне лижет руки

И вновь сползает в темные глубины.

Его аквамариновые платья,

Сверкающие синие наряды

Скрывают бездну тайны ледяной,

Неведомых и страшных откровений.

Ведь море так похоже на тебя!

— Ты знаешь, я вдруг полюбила небо,

Бездонное, сияющее синью.

Наполненное ветром и простором,

Венец земли хрустальный, драгоценный.

Оно всего прекраснее и выше,

Дороже всех земных богатств и власти,

Земному взгляду не проникнуть в тайну,

Но хочется взлететь и в нем растаять.

Ведь небо так похоже на тебя!

Ты знаешь, ты мне снилась этой ночью...

— А камни так угрюмы, так безмолвны.

— Ты знаешь, я хочу тебя увидеть...

— Слова бессильны, точно наши руки.

— Смотри, во тьме сплетаются дороги...

— Но сломан дом, не будет возвращенья.

— Как ненавистны мне глубины моря!

— Как ненавистно мне сиянье неба!

Арнис дочитал последнюю страницу, со вздохом отложил книгу. Нога начала постанывать — лекарства больше не было. Ничего, терпеть вполне можно. Монитор у соседней кровати тихо попискивал. Арнис покосился на старика — тот все еще не приходил в сознание...

— Ты чего, опять дочитал уже? — поразился Антолик, — ну ты читать горазд!

— А у тебя ничего другого нет? — поинтересовался Арнис.

— Откуда? Был один детектив, так ты его уже того... схарчил. Ты читаешь — что жрешь.

— Да, это точно, — согласился Арнис, — так ведь интересно же. Да и чем еще заняться.

— Да, это хорошо, я вот когда лежал, со скуки помирал. Не люблю читать, со школы еще ненавижу. Слушай, — Антолик подошел к кровати, подмигнул и заговорил тише, — у меня банка есть в заначке. Не хочешь?

— Пиво, что ли?

— Ну да, наше, Лиурка.

Арнис подумал. Вообще-то неплохо бы... Хотя в больнице это запрещено, но все же...

Дверь открылась. Антолик проворно ретировался на свою койку. Арнис сморщился — он уже ждал прихода Ильгет (почему-то очень хотелось, чтобы она пришла... ее так приятно видеть), но в палату вошел старый знакомый — господин Утиллер. Ладно еще без наручников, подумал Арнис.

— Здравствуйте, господин Утиллер.

— Здравствуйте, — службист присел на стул рядом с койкой Арниса, — ну что, господин Кейнс, как вы себя чувствуете?

— Удовлетворительно, — проговорил Арнис, — а как ваши дела?

Утиллер улыбнулся почему-то одной стороной рта.

— Наши дела превосходно, господин Кейнс. Да... в управлении проанализировали вашу ситуацию, и решили пока не давать делу хода... Поздравляю вас. Можете лечиться спокойно.

— Какому делу? — удивился Арнис, — вы о чем?

Утиллер вздохнул так, будто из него выпустили воздух через некий клапан.

— Господин Кейнс... ведь вы же знаете, что находились в пространстве Ярны совсем с другой целью. Хорошо, мы закрыли на это глаза. Но я прошу вас... просто по-человечески... Вы знаете, возможно, что наша страна накануне войны. Я понимаю, что вас это не волнует, вы не ярниец, но...

— Что вам нужно? — прервал его Арнис.

— Меня интересует ваша связь с сагонами...

— Вы с ума сошли, господин Утиллер, — холодно сказал Арнис, — Квирин — основной противник сагонской империи, вы это знаете.

— Разумеется... я не так выразился... видите ли, нам необходим обмен опытом. Именно противосагонская оборона...

— Обратитесь в официальные органы, — посоветовал Арнис, — я уверен, что вам не откажут.

— Если бы мы могли обратиться, — мягко сказал Утиллер, — мы сделали бы это уже давно. Поверьте мне. Все, что мне нужно — это знать, кто на Квирине занимается противосагонской обороной.

— Но я ничего об этом не знаю, — возразил Арнис, — я первый раз слышу о таком. Никогда не сталкивался.

Утиллер смотрел куда-то в сторону. Арнис насторожился. Странно господин себя ведет. Очень странно...

Как будто у него аутизм.

И вопросы задает дурацкие.

Утиллер повернулся к квиринцу. Глаза — нормальные. Водянистые светло-карие, вполне обычные глаза.

— Вас посещала здесь в больнице гражданка Лонгина Ильгет Эйтлин.

Арнис напрягся.

— Вы с ней были знакомы раньше?

— Нет, — сказал Арнис, — мы и сейчас почти незнакомы. Просто она нашла меня в лесу... ну, когда я сломал ногу. Помогла добраться до больницы.

Утиллер досадливо крякнул.

— Ну посмотрите, господин Кейнс, у вас ведь концы с концами не сходятся. Почти незнакомы... Почему же гражданка Эйтлин посещает вас ежедневно? Разве такое возможно?

— Для вас, наверное, нет, — сказал Арнис терпеливо.

— А вас не беспокоит будущее Эйтлин? Вы-то улетите, а она останется, не так ли?

Арнис замер.

— В чем дело? — спросил он резко, — что вы хотите этим сказать? Эйтлин грозят неприятности со стороны ваших органов, за то, что она помогла мне?

— А вы не нервничайте, — посоветовал Утиллер, — берегите нервные клетки, они не восстанавливаются. А что касается Эйтлин, все будет зависеть от того, в каком качестве мы будем рассматривать вас.

Арнис тяжело вздохнул.

— Мне больше нечего вам сообщить, — сказал он, — я искренне хотел бы вам помочь, но... сагоны, противосагонская оборона — все это мне совершенно чуждо. Или вас что-то другое интересует?

— Может быть, и другое... ну, к примеру... Сагоны владеют телепатией. Но на Квирине существует методика, которая позволяет все же скрывать свои мысли.

— Да, конечно, слышал, — кивнул Арнис, — но это же всем известно. Этой методике более тысячи лет. Активное забывание или психоблокировка... При определенной тренировке мы приучаем себя, произнеся фразу-пароль, забывать какие-то сведения. Именно то, что нужно скрыть. Это ни для кого из людей — он подчеркнул слово «людей», — секретом не является. Могу и вас научить...

— Значит, вы владеете этой методикой?

— Да, как... многие эстарги.

— Но зачем, если вы не сталкиваетесь с сагонами? — поинтересовался Утиллер.

— Видите ли, я ско, то есть полицейский. Наше оружие, состав баз, расположение — все это тоже секретная информация. Методика забывания была разработана не в связи с сагонской агрессией, а гораздо раньше, и рассчитана она на применение при обычном интенсивном допросе. Конечно, маловероятно, что я попаду в такую ситуацию, но мы стараемся все учитывать.

— Значит, вы можете защитить информацию в своем мозгу...

— Это не так уж надежно, — сказал Арнис, — зависит от человека. Многие не выдерживают ментального давления... или, допустим, боли. Барьер сам собой вскрывается. Но это практически не зависит от сознания, то есть это нельзя сознательно контролировать.

— А ваша борьба с дэггерами...

— Мне известны некоторые приемы, — сказал Арнис, — их у нас дают всем.

— Например?

— Ну, например, уязвимые точки — глаза и несколько точек на днище. Дальше, есть проникающие спикулы, но в СКОНе нам их не выдают. Ну и, конечно, собаки. Дэггеры испытывают панический страх перед собаками. Больше я, собственно, ничего не знаю.