Шут

Держась подальше от главных дорог, я прятался в лесу. Меня мучили голод и жажда, но согревало и придавало сил осознание того, что Софи и Филипп отомщены. Я даже надеялся, что Бог простит мой грех.

На рассвете я услышал стук копыт и спрятался в кустах. Отряд рыцарей проскакал мимо. Куда они направлялись? В Вилль-дю-Пер? В другие деревни?

Я шел на восток, следуя вдоль главной дороги, держась поближе к лесу, избегая встречных. Я не знал, куда иду. Рука болела. Рана нарывала.

К вечеру второго дня я достиг хорошо знакомой развилки. На восток лежала моя деревня, Вилль-дю-Пер. День пути. Там был когда-то мой дом. Там остался Мэттью, брат моей жены. Мои друзья, Одо и Жорж. Воспоминания о Софи и могила сына.

Там мне всегда были бы рады. Для всех, кто жил в Вилль-дю-Пер, я оставался своим, Хью-рассказчиком, Хью-весельчаком. Они бы приняли меня как заблудшего сына.

И вдруг мне стало грустно.

Я не мог вернуться. Моя деревня во владениях Болдуина. Там меня станут искать в первую очередь. Но главное – Вилль-дю-Пер перестал быть моим домом. Теперь он просто место, где мои сны никогда не были бы свободны от воспоминаний.

Голиарды учили меня, что жизнь, как хорошая песня, состоит из стихов. Каждый надо пропеть. Чтобы получилась песня, нужно пропеть все. Мы даем песне одно название, но когда думаем о ней, когда улыбаемся, наше ухо радует лишь любимый стих.

Софи... для меня таким стихом всегда будешь ты.

Но сейчас мне нужно идти... оставить тебя.

Я сжал посох. Глубоко вздохнул.

И свернул на северную дорогу, к той новой жизни, что ждала впереди.

К Боре...

Часть третья

Среди друзей

Глава 59

Я открыл дверь – Норберт, склонившись над чашкой, чистил зубы веточкой орешника. При виде меня челюсть у него отвалилась, будто ему явился призрак.

– Ну и ну... Хью! Вернулся-таки.

Он широко улыбнулся и, подволакивая ногу, подошел ко мне.

– Рад видеть тебя, парень.

– А я тебя, Норберт, – ответил я, обнимая его здоровой рукой.

– Опять ранен? Ну, сынок, ты, похоже, становишься ходячей мишенью. Но проходи, проходи. Рад, что ты снова с нами. Рассказывай все.

Старый шут поднес мне табурет, потом налил вина и уселся напротив.

– По глазам вижу, радоваться особенно нечему, да? Но... Итак, ты нашел ее? Что случилось с твоей Софи?

Я опустил глаза.

– Ты был прав, Норберт. Я обманывал себя, когда надеялся, что ей удалось выжить. Могу сказать с уверенностью, Софи умерла.

Он кивнул и, подавшись вперед, по-отечески обнял меня.

– Каждый время от времени увлекается мечтой. В этом нет ничего плохого. Мы, маленькие люди, только ею и живем. Мне очень жаль, Хью. И...

Не договорив, Норберт надолго зашелся кашлем.

– Что с тобой? – забеспокоился я. – Заболел?

– Ерунда, немного нездоровится. – Он отмахнулся, потом, откашлявшись, спросил: – Как тебе удалось попасть в замок к Болдуину? Получил работу?

Я улыбнулся, вспомнив кое-что.

– Все прошло так, как мы и рассчитывали. Думаю, я даже имел некоторый успех.

– Ха-ха! Я так и знал! – Старый шут подпрыгнул. – Знал, что у тебя получится! После такой школы. А теперь рассказывай обо всем по порядку.

Я вдруг поймал себя на том, что больше не чувствую усталости. К щекам прилила кровь... нахлынули воспоминания... Я рассказал ему все. Как проник в замок. Как, воспользовавшись удобным моментом, обратился к герцогу. Какие шутки пустил в ход. Как Болдуин отправил в отставку беднягу Палимпоста.

– Старый хрен... Я так и знал, что он выдохся, – обрадовался Норберт. – Так ему и надо, давно заслужил пинка под зад.

– Нет-нет, – запротестовал я. – Палимпост все же оказался другом. Настоящим... – Я поведал о своей стычке с Норкроссом, о том, как меня подставили и как Палимпост, тот самый выставленный мною дураком шут, спас мне жизнь.

– Выходит, наш болван все же оказался не чужд добродетели. Хорошо. Знаешь, Хью, мы ведь составляем что-то вроде братства. Думаю, теперь и ты один из нас.

Он потрепал меня по плечу и снова зашелся кашлем.

– Ты болен. – Я подержал его за руку.

– Лекарь говорит, все дело в плохом воздухе. Боюсь, довольно жалкое оправдание для того, чья обязанность – смешить людей. И все-таки ты вернулся как раз вовремя. Как насчет того, чтобы подменить меня, пока я поправлюсь? Работа не самая тяжелая.

Я пододвинул табурет поближе.

– Подменить тебя? Здесь, в Боре?

– А почему бы и нет? Ремесло тебе знакомо. Ты ведь теперь профессионал. Одна просьба – не очень старайся.

Предложение заставило меня задуматься. Мой дом лежал в руинах, да и возвращаться в Вилль-дю-Пер было бы слишком рискованно. Куда еще я мог пойти? Здесь у меня друзья. Они верят мне, и я доверяю им. К тому же, что скрывать, меня привлекал и еще один аспект.

Мне это нравилось. Толпа, зрители, аплодисменты, признание... Новое обличье... Да, мне это очень нравилось.

– Хорошо, Норберт, я подменю тебя. Но только до тех пор, пока ты не выздоровеешь.

– Тогда договорились. – Мы пожали друг другу руки. – Вижу, ты все еще таскаешь с собой эту палку. И костюм сохранил. А вот колпак потерял.

– Мой портной просто не успел пошить новый.

– Ничего страшного. – Норберт рассмеялся и, подойдя к сундуку, достал фетровую шапочку. Упав мне на колени, она звякнула. – Колокольчики, да. Но, как говорится, бедняки не выбирают.

Я напялил шляпку на голову и тут же ощутил нечто странное, что-то вроде гордости, от которой потеплели щеки.

– Ты их уморишь, это точно. – Шут усмехнулся. – И вот что... Я знаю еще кое-кого, кто будет очень рад тебя увидеть.

Глава 60

Я увидел ее раньше, чем она увидела меня. Вместе с другими собравшимися в гостиной дамами Эмили склонилась над вышивкой. Из-под белого капюшона струились пряди золотистых волос. Ее маленький носик напомнил мне бутон. В этот миг я понял то, что знал с самого начала, но в чем не хотел себе признаваться.

Эмили прекрасна. Ее просто не с кем сравнивать.

Поймав ее взгляд, я подмигнул и улыбнулся. Ее глаза расширились, словно распускающиеся в июле полевые цветы.

Эмили поднялась, аккуратно положила вышивку на стол и, вежливо извинившись, направилась к двери. Ничто не выдавало ее чувств, кроме разве что слегка участившихся шагов.

И только в коридоре, когда она подбежала ко мне и взяла за руки, я увидел ее радость, ее восторг.

– Хью де Люк... Так это правда. Кто-то сказал мне, что видел вас. Вы все же вернулись к нам.

– Надеюсь, госпожа, вы не очень этим разочарованы.

Она усмехнулась.

– Я очень рада. И... Нет, вы только посмотрите – тот же шутовской наряд! Хорошо выглядите, Хью.

– Да, наряд тот самый. Тот, что вы пошили для меня. Только вот немного пообносился. Норберт приболел, и я пообещал подменить его на время.

Ее глаза, живые, сияющие зеленые глаза, как будто освещали мрачный коридор.

– Уверена, нам всем будет только веселее. Но скажите, как ваши поиски? Как все прошло? Вы нашли?..

Я опустил голову.

Мы прошли дальше по коридору, туда, где не было стражников, и сели на скамейку.

– Пожалуйста, я вижу, что вы огорчены, но мне надо знать.

– План был отличный. Ваша идея сработала. Я занял место бывшего шута, пробрался в замок и получил возможность разузнать, что к чему.

– Я спрашиваю о другом, Хью. Ваша жена, Софи... Что вы узнали о ней? Расскажите.

– Что касается моей жены, – я сглотнул подступивший к горлу сухой комок, – то она, несомненно, умерла. По крайней мере, у меня нет оснований надеяться на что-то иное.

Свет надежды в глазах Эмили померк. Она дотронулась до моей руки.

– Мне очень жаль, Хью. Вижу, вы сильно опечалены. – Некоторое время мы сидели молча, потом она посмотрела на мою руку. – Вас снова ранили.

– Немного. Пустяки. Заживет. Я отыскал человека, виновного в смерти Софи и Филиппа. В конце концов мне пришлось схватиться с ним.