Шут

– Находятся даже такие, кто спрашивает, – продолжал я, – что общего между праздничным убранством и моим господином, отважным рыцарем Норкроссом.

В зале повисла напряженная тишина. Все ждали, что будет дальше.

– Ответ прост, – закончил я. – Если присмотреться, можно понять, что шары и здесь, и там только для украшения.

В тот же момент рыцарь вскочил, выхватил меч и сделал шаг в мою сторону.

Я притворился, что убегаю.

– Помогите, помогите, мой господин. Я безоружен, а рана, боюсь, получилась глубокая.

Кувыркнувшись в воздухе, я побежал к Болдуину. Норкросс неуклюже преследовал меня, слегка покачиваясь от выпитого.

Зрители нашли сцену забавной и уже спорили насчет того, чем все кончится: убегу ли я от Норкросса или он догонит меня и насадит на меч.

В конце концов, обежав вокруг стола, я бросился в ноги Болдуину.

– Он убьет меня, повелитель! Спасите!

– Не тревожься, не убьет, – сказал герцог. – Эй, Норкросс, уймись. Наш новый шут, похоже, сумел задеть тебя за живое. Но рану лечит добрый смех, а не убийство.

– Он оскорбил меня, господин. Я ни от кого не потерплю унижения! Ни один мужчина...

– Шут не мужчина, – усмехнулся Болдуин. – Он всего лишь фигляр. И к тому же так хорошо развлекает нас.

– Я всегда верно служил вам, – кипел рыцарь. – Требую отдать его мне. Мы сразимся...

– Вы не получите его. – Герцогиня поднялась со своего места. – Шут делает то, что велю ему я. И если он вдруг погибнет при странных обстоятельствах, я буду знать, с кого спросить. Ты в безопасности, Хью.

Норкросс глубоко вздохнул и резко выдохнул, всем своим видом демонстрируя недовольство и несогласие. Потом, чувствуя на себе внимание всего зала, медленно вложил меч в ножны и тяжело посмотрел на меня.

– В следующий раз, дурак, смеяться буду я.

Не спуская с меня глаз, он вернулся к своему месту и опустился на скамью.

– Ты выбрал в противники человека, которого не стоит злить, – усмехнулся, орудуя ножом, Болдуин и, отрезав кусок мяса, бросил на пол. – Вот, угощайся.

Я посмотрел на Норкросса, зная, что нажил смертельного врага на всю оставшуюся жизнь. Впрочем, он сделал это раньше.

Глава 46

Время шло, а его было у меня не так уж много. Нужно найти Софи. Я знал, что она жива. Я чувствовал это.

Стычка с Норкроссом не прошла даром – моя репутация моментально укрепилась. У меня даже появилась кличка: Хью Отважный. Впрочем, некоторые, зная о злопамятстве Норкросса, называли меня Хью Недолгим. Люди, служившие герцогу только из страха или по необходимости, подходили и шептали слова поддержки: Бетт, румяная, круглолицая кухарка с острым язычком, управлявшая кухней, как опытный капитан кораблем; Филипп, прислуживавший герцогу наверху и деливший со мной один стол; даже всегда бодрый и жизнерадостный сержант Анри, умевший ценить мои шутки.

Я задавал вопросы им всем, расспрашивая о светловолосой женщине, которую могли бы держать в замке на правах пленницы. Никто их них не слышал о такой.

– А ты проверил бордели? – усмехнулся сержант. – Когда они надоедают, их отправляют в бордель.

Я проверил. Обошел все, притворяясь привередливым клиентом. Но, слава Богу, среди несчастных шлюх города Трейля не нашлось ни одной, которая подходила бы под описание моей жены.

– Что-то ты осунулся и уж больно невесел для шута, – заметила как-то утром, замешивая тесто, Бетт. – Все ищешь свою милую?

Я бы доверился ей, но пришлось солгать:

– Не свою, Бетт, друга. Один человек попросил кое-что узнать.

– Друга, говоришь? – Кухарка скептически посмотрела на меня, но спорить не стала. – И кто же она? Благородная или из простолюдинов?

Я поднял голову и усмехнулся.

– Разве может такой бродяга, как я, знаться с благородными? Присутствующие, понятно, не в счет.

– Вон ты о чем! – хихикнула Бетт. – Да, я уж точно нашему герцогу кровная родня. Потому и кручусь в этом пекле с утра до темноты каждый день.

Она занялась своими делами, но через некоторое время, вернувшись откуда-то с тяжелым котлом, подкралась ко мне и доверительно шепнула:

– А не заглянуть ли тебе в Таверну, милок?

– В Таверну?

Приподнявшись на цыпочках, Бетт потянулась за лежавшими на полке головками чеснока.

– В подземную темницу, – тихонько прошептала она. – Там всегда кто-нибудь да есть. Хотя подолгу обычно не задерживаются. Мы называем это место Таверной. Приходят туда на своих двоих, а вот оттуда бедняг выносят уже четверо. Ногами вперед.

Я хотел было поблагодарить кухарку, но она уже стояла у кипящего котла с похлебкой, шелуша головку чеснока.

Таверна. Несколько последующих дней я, прогуливаясь во внутреннем дворе, наблюдал за входом в подземную темницу. Тяжелую железную дверь всегда охраняли по крайней мере два солдата. Пару раз я подходил к ним в расчете выведать что-нибудь о тех, кто содержался в подземелье. Я рассказывал истории, жонглировал шарами, вертел посох, но их ничто не пробирало.

– Отвали, дурак, – рявкал один из стражей. – Мы здесь уже позабыли, как люди смеются.

– Хочешь заглянуть? – гаркал другой. – Не беспокойся, Норкросс найдет тебе местечко.

Я поспешно уходил, делая вид, что дрожу от страха при одном лишь имени своего врага. Но от затеи не отказывался. Как туда проникнуть? Кто поможет? Я пробовал подойти к управляющему. Даже рискнул закинуть удочку в присутствии самого Болдуина. Однажды, после заседания двора, я подкатился к нему:

– Не пора ли выпить, мой господин? Что, если я слетаю... в Таверну?

Рассмеявшись, Болдуин повернулся к одному из приближенных.

– Шут так хочет выпить, что его не останавливает даже риск подхватить чуму.

Однажды вечером, когда я пришел в кухню поужинать, ко мне подсела Бетт.

– Странный ты парень, Хью. Днем улыбаешься и шутишь, а вечером хмуришься и молчишь, как незадачливый любовник. И почему мне кажется, что печалит тебя вовсе не беда друга?

Обманывать добрую кухарку и скрывать свою тайну я больше не мог. Мне нужно было довериться кому-то.

– Ты права, Бетт. Я ищу свою жену. Ее увезли из деревни. Какие-то рыцари. Я знаю, что она здесь, чувствую сердцем.

Добрая женщина ничуть не удивилась, только улыбнулась.

– Я знала, что ты не шут. А если тебе нужна помощь, то предлагаю свою.

– Помощь очень нужна, – признался я, – но с какой стати ты будешь мне помогать?

– Да уж не из-за твоих фокусов, Хью. И не из-за красивых слов. – Глаза кухарки потеплели. – Помнишь Жофрея и Изабель? Они мне не чужие. Иначе зачем я подкладывала тебе лучшие кусочки? Не настолько же ты хорош. Я обязана тебе, Хью.

Я схватил ее за руку.

– Таверна, Бетт. Мне нужно туда попасть. Я все испробовал, но меня туда не пускают.

– Не пускают? – Кухарка испытующе посмотрела на меня. – Шута, может быть, и не пустят. Да ведь в Таверну по своей воле никто и не стремится. Но, как говорится, лучший способ попасть в суп – попросить кухарку!

Глава 47

Летняя ночь в Боре выдалась необыкновенно холодная. По саду гулял ветер, заставляя Эмили кутаться в накидку. Рядом с ней шел Норберт.

Вечером девушка пыталась читать книгу, но страницы переворачивались, а в голове не оставалось ничего – мысли уплывали, как облачка дыма. Ни стихи, ни повести о вымышленных героях уже не увлекали. Сердце болело, а перед глазами снова и снова вставало одно и то же лицо. Ничего подобного с ней раньше не случалось.

Что со мной? Что происходит? Я чувствую, что схожу с ума.

Состояние госпожи не укрылось от Норберта. Вечером шут постучал в дверь.

– Чтобы смешить людей, надо знать, отчего бывает грусть.

– Вот как? Значит, ты теперь не только шут, но и лекарь?

– Чтобы понять, что вас угнетает, не обязательно быть лекарем, моя госпожа. Скучаете по Хью, верно?

Будь на его месте кто-то другой, она прикусила бы язычок.

– Да, шут, я скучаю по нему.