Шут

На ступеньке, чуть ниже Болдуина, примостился и мой новый соперник, Палимпост, костюм которого походил на мой. Придворный шут развлекался тем, что бросал кости.

Разбиравший жалобу бейлиф указал на коленопреклоненного серва и сказал:

– Проситель хочет опровергнуть право первородства, господин.

– Право первородства? – Болдуин повернулся к советнику. – Разве такое право не лежит в основе всего имущественного законодательства?

– Да, мой господин, – ответил советник.

– Для благородных, для богачей – да, – сказал истец, – но мы всего лишь бедные крестьяне. Это стадо овец – все, что у нас есть. Мой старший брат – пьяница. Уже несколько лет он ничего не делает по хозяйству. Мы с женой... у нас нет ничего, кроме фермы. Только так мы платим вам подати.

– А ты сам разве не пьешь?

Болдуин уставился на серва.

– Ну, по праздникам... – Крестьянин заколебался, не зная, что сказать.

– Так, похоже, мне придется решать, как разделить овец между двумя пьяницами, – усмехнулся Болдуин.

По залу эхом прокатилась волна смеха.

– Но, мой господин... – Проситель поднялся. – Как же...

– Молчи, – предупредил его герцог. – Закону следует повиноваться. И следовательно, стадо должно быть передано старшему из братьев. – Разве это не правильно? Однако ж нужно принять во внимание и то, что если овцы пропадут, нам от этого не будет никакого проку. Мне представляется, что есть только один вариант. – Он развел руками. – Я – старший и по праву первородства...

– Вы, мой господин? – ахнул крестьянин.

– Да. – Болдуин широко улыбнулся. – Первый из всех первородных. Разве не так, управляющий?

– Так, сеньор.

Управляющий поклонился.

– Следовательно, закон будет соблюден во всех отношениях, если стадо перейдет ко мне, – объявил Болдуин.

Ошарашенный крестьянин растерянно огляделся, надеясь найти поддержку.

– По праву первородства беру овец себе, – вынес решение герцог.

– Но, мой господин, овцы единственное, что у нас есть.

Я едва не задохнулся от злости. Прыгнуть на Болдуина, вонзить ему в горло нож. Этот человек, отнявший у меня все, теперь с такой же легкостью и безразличием обирал несчастного бедняка. Но приходилось сдерживаться. Я пришел сюда ради Софи, а не ради мести.

Подошедший оруженосец наклонился к герцогу.

– Ваши соколы ждут, мой господин.

– Хорошо. Что у нас еще сегодня? Никаких дел? – вопросил Болдуин, тоном давая понять, что ответ может быть только "нет".

Я нервно сглотнул. Вот он, мой шанс. Разве не за тем я пришел?

– У меня есть дело, мой господин.

Глава 43

– Дело касается ваших западных земель, – перекрывая гул возбужденных голосов, прокричал я.

– Кто это говорит? – спросил Болдуин, явно недовольный таким вмешательством.

– Рыцарь, ваша светлость, – ответил я, пробиваясь вперед. – Я с отрядом совершил вылазку и разграбил и сжег все деревни ваших врагов на западе.

Болдуин поднялся и повернулся к сенешалю.

– Но у нас нет никаких врагов на западе...

Я выступил из толпы.

– Простите, мой господин, но теперь они есть.

По огромному залу медленно, нерешительно прокатился смех. Он стал громче, когда шутку поняли.

– Это шут, – услышал я чей-то голос. – Представление.

Болдуин недовольно поморщился и шагнул ко мне. От его пронзительного ледяного взгляда у меня похолодело в груди.

– Кто ты, шут? Кто позволил тебе говорить?

– Меня зовут Хью. Из Боре. – Я поклонился. – Учился у Норберта, знаменитого в тамошних местах шута. Мне стало известно, что при вашем дворе давно не слышно смеха.

– Смеха? При моем дворе? – Болдуин прищурился, не понимая, что происходит. – Ты, видно, дурак от рождения, этого у тебя не отнять. Значит, ты проделал столь долгий путь из большого города для того только, чтобы развлечь нас?

– Именно так, ваша светлость.

Я снова поклонился. Наступил решающий момент.

– Что ж, в таком случае... зря старался. У нас уже есть шут. Не так ли, Палимпост?

Палимпост вскочил – старик со всклокоченными седыми волосами, кривой ногой и толстыми, как будто вывернутыми губами. Вид у него был такой, словно его только что разбудили.

– При всем уважении, – сказал я, выходя на середину зала и обращаясь уже ко всему двору, – ходят слухи, что Палимпост и пьяницу не рассмешит. Что он потерял хватку. Проверьте меня. Испытайте. Выслушайте. Останетесь недовольны – я уйду.

– Эй, парень бросает тебе вызов, – усмехнулся герцог, взглянув на старика.

– Прикажите схватить его, мой господин, – забеспокоился шут. – Не слушайте. Он пришел сюда не с добром, а чтобы учинить волнения в ваших владениях.

– Если меня что и волнует, мой сонный дурак, то только твоя тупость. Возможно, парень прав. Посмотрим, что он принес из Боре.

Болдуин сошел с возвышения и направился ко мне.

– Рассмеши нас, и мы подумаем о твоем будущем. Не сумеешь – будешь развлекать крыс в нашей темнице.

– Это справедливо, мой господин, – согласился я, склоняя голову. – Я вас рассмешу.

Глава 44

Я стоял в центре огромного зала. Десятки глаз смотрели на меня.

В группе рыцарей я заметил Норкросса, кастеляна герцога. И хотя он не смотрел на меня, все во мне говорило, что именно этот человек убил моего сына.

– Вы, конечно, слышали историю о корове из Амьена, – прокаркал я, подражая Норберту.

Зрители, переглядываясь, качали головами.

– Нет, не слышали, – крикнул кто-то. – Расскажи нам, шут.

– У двух крестьян было одно денье на двоих, – начал я. – Желая разбогатеть, они решили купить корову, чтобы продавать потом молоко. Как всем известно, самые лучшие коровы – это амьенские коровы. Туда они и отправились. Купили самую лучшую из тех, что можно купить за денье, и вернулись домой. Молока было много, и крестьяне продавали его каждое утро. Проходит какое-то время, и один говорит: "Если случить нашу корову, то их у нас будет две, и молока мы будем получать вдвое больше, а значит, и денег тоже". Пошли они по деревне и нашли самого лучшего быка.

Я оглядел зал. Слушали меня внимательно, многие улыбались... рыцари, придворные дамы, даже сам герцог.

Я заинтересовал их. Я заставил их слушать меня.

– В назначенный для случки день корову привели к быку. Он попытался взять ее сзади, но корова увернулась. Тогда бык зашел слева. Корова повернула зад вправо. Он зашел справа – корова повернулась влево.

Взгляд мой отыскал среди слушателей привлекательную даму, и я подошел к ней. Улыбнулся и покрутил собственным задом. Толпа загудела от восторга.

– Как они ни старались, ничего не получалось. Корова из Амьена никак не желала уступать быку. Впору было отчаяться, но крестьянам не хотелось расставаться с мечтой стать богачами. Подумав, они отправились за советом к самому умному во всем герцогстве человеку, мудрейшему из рыцарей, знающему ответ на любой вопрос.

Я заметил, что даже Норкросс следит за моим повествованием, и направился к нему.

– В общем, к такому, как ты, рыцарь.

В толпе засмеялись.

– Вот тут ты ошибаешься, – расхохотался Болдуин. – Если нужны мозги, их лучше поискать в другом месте.

– Мне приходилось об этом слышать. – Я отвесил герцогу поклон. – Но для моей истории сгодится и он.

Норкросс нахмурился, побагровел и наградил меня сердитым взглядом.

– Итак, пришли крестьяне к этому мудрейшему из рыцарей и изложили ему свой случай. Как быть с коровой? Что делать?

Подумал рыцарь и спрашивает: "Так вы говорите, что когда бык заходит слева, корова поворачивается вправо? А когда он подходит справа, она крутит задом в другую сторону?"

Крестьяне подтвердили, что да, так и есть.

Подумал рыцарь и говорит: "Я не знаю, как вам помочь, но знаю другое. Ваша корова из Амьена?"

Удивленные такой проницательностью, крестьяне закивали: "Да, да, из Амьена. Но вы-то откуда это узнали?"