Пропавшая весной

Но Джоанна его не слушала. У нее в душе зашевелилось подозрение, мгновенно вызвавшее вереницу мыслей. Уж слишком неожиданно Питер Шерстон решил уехать от них.

– Родни, может быть, с ним что-то не так? – помолчав, спросила она.

– Что не так? Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… Может быть, он как его отец? Лицом он похож на Лесли, но взгляд у него, как у отца, бегающий и непроницаемый. Ох, Родни, неужели это правда? Питер что-то натворил?

– Нет, – не глядя на нее, глухо проговорил Родни. – Но у него есть причина уехать.

– Какая-нибудь махинация со счетами? Он украл деньги?

– Я же сказал, что нет! – раздраженно проговорил Родни. – Ничего особенного, это неважно.

– Ага, я так и знала! Он такой же нечестный, как и его отец! У него плохая наследственность, – с торжеством заключила Джоанна и хотела добавить насчет яблока, которое падает недалеко от яблони.

– Нет, с этим у него все в порядке, – буркнул Родни. – Но он очень странный, он все делает не так.

– Ты хочешь сказать, что он такой же рассеянный, как была Лесли? Да, я всегда считала, что она не очень сообразительная женщина, не правда ли?

– А я считаю, что это не так и она была очень умным человеком! – сухо отрезал Родни, – Она знала свою работу и прекрасно справлялась с ней.

– Бедная женщина! – вздохнула Джоанна.

– Не смей ее жалеть! – неприязненно бросил Родни. – Это меня раздражает.

– Но, Родни, дорогой, – пролепетала Джоанна, видя, что в эту минуту с мужем лучше не спорить, – весь город знал, что у нее была очень грустная жизнь.

– А я так не думаю, – упрямо возразил Родни.

– А как она умерла? Ты помнишь ее смерть?

– Давай-ка лучше, дорогая, прекратим этот разговор! – сердито сказал Родни и отвернулся.

Каждый человек боится рака, подумала Джоанна. Людей пугает даже само слово, и они избегают его. Вместо него употребляют что угодно: злокачественная опухоль, серьезная операция, неизлечимая болезнь, что-то внутреннее, наконец. Даже Родни не любит, когда разговор заходит на эту тему. В общем, это понятно, думала она. Никто не знает, что ему грозит и чем кончится раковое заболевание – жизнью или смертью. Рак нападает порою даже на самых здоровых людей. Он поражает и тех, кто в своей жизни ни разу не болел!

Джоанна вспомнила тот день, когда она услышала страшную новость от миссис Ламберг. Это было на рыночной площади.

– Вы слышали, дорогая моя? Бедная миссис Шерстон?

– А что с нею?

– Умерла! Желудок. – Миссис Ламберг понизила голос. – Я уверена, что-то внутреннее, Операция была бесполезна. Она страдала от ужасной боли, я слыхала. Но она держалась очень мужественно. Она не оставляла работу, пока не слегла совсем. Это случилось за две недели до ее смерти. Она никому ничего не говорила, а тем временем ее как можно скорее надо было класть на операционный стол. Жена моего племянника видела ее два месяца назад. Она уже тогда выглядела очень больной и была худой, как тростинка. Но она держалась очень хорошо, улыбалась и шутила. Я думаю, что люди никогда не верят в серьезность своей болезни. Да, у нее была очень грустная жизнь. Бедная женщина! Осмелюсь сказать, смерть принесла ей облегчение.

Джоанна тут же поспешила домой и рассказала все Родни. Родни спокойно ответил ей, что все знает. Дело в том, что он является исполнителем ее последней воли, сказал Родни, поэтому ему сообщили о смерти Лесли в первую очередь.

Лесли Шерстон не оставила почти никакого наследства. Все, что осталось, было поделено между ее детьми. Ее завещание особенно тронуло весь Крайминстер тем, что она распорядилась перевезти ее прах в Крайминстер и там предать погребению. «Потому что в этом городе я была очень счастлива», – говорилось в завещании.

Итак, Лесли Аделина Шерстон нашла вечный покой на кладбище за церковью Святой Марии, в Крайминстере.

Странное пожелание, как могут подумать некоторые, принимая во внимание, что именно в Крайминстере ее мужа привлекли к суду и отправили в тюрьму за растрату банковских средств. Но другие говорили, что такое пожелание вполне естественно. Все-таки перед этим она жила без забот, очень обеспеченно, и поэтому свой отъезд из Крайминстера она скорее всего восприняла как изгнание из райского сада.

Бедная Лесли! Трагедия коснулась всей ее семьи, потому что ее младший сын Питер, который оставил работу у Родни в адвокатской конторе, закончил школу пилотов, стал летчиком-испытателем и погиб в авиакатастрофе.

Родни чрезвычайно тяжело переживал его гибель. Он почему-то винил себя в смерти Питера.

– Послушай, Родни, – утешала его Джоанна, – я не понимаю, причем тут ты, почему ты считаешь себя виноватым в его смерти? Ты же ничего не сделал!

– Лесли перед смертью отправила его ко мне, – горестно качал головой Родни, – она сказала, что я дам ему работу и буду заботиться о нем.

– Ты так и сделал. Ты принял его к себе на работу, ты заботился о нем.

– Да, я понимаю, – вздохнул Родни.

– Правда, потом он предпочел все-таки уехать, и ты не смог предостеречь его от беды, но что ты мог поделать? Он сам того захотел. Тебе не в чем винить себя.

– Нет, нет, дорогая, ты неправа, – горестно возражал Родни. – Разве ты не понимаешь, почему Лесли отправила его именно ко мне? Да потому, что она понимала: у него слабый характер, ему свойственна некоторая рассеянность, характерная для всех Шерстонов. С Джоном все в порядке, у него не такой характер, но Питер… Она доверила мне своего сына, чтобы я предохранил его от рискованных поступков. У него был своеобразный характер. В нем смешались изворотливость Чарльза Шерстона и достоинство Лесли. Его командир написал мне, что он был лучшим пилотом в их отряде, совершенно бесстрашным и очень мудрым – он так и выразился – в отношении к технике. Мальчик согласился провести испытания нового секретного двигателя. Все знали, что это опасно. И вот произошла катастрофа.

– Да, он погиб смертью героя, – вздохнула Джоанна. – Это героическая смерть.

Родни мрачно посмотрел на жену.

– Все так, Джоанна, – произнес он. – Но ты бы говорила об этом совсем по-другому, если бы твой собственный сын погиб в катастрофе. Ты была бы довольна, если бы Тони погиб такой смертью героя?

Джоанна растерянно посмотрела на него.

– Но… Но Питер не наш сын. Это совсем другое дело.

Родни махнул рукой и отвернулся.

– Да нет, я ничего не говорю. Я просто думаю, какое горе было бы для Лесли, доживи она до этого дня, – глухо проговорил он.

Джоанна встала из-за стола, сделала несколько шагов по гостиной.

Почему Шерстоны то и дело возникают в ее мыслях, как будто они тут, рядом? У Джоанны есть и другие знакомые, которые значат для нее гораздо больше, чем семья Шерстонов.

К слову сказать, ей всегда не нравилась Лесли Шерстон. Ей просто было жаль эту женщину, вот и все. Бедная Лесли теперь нашла вечный покой под тяжелой мраморной плитой.

Джоанна вздрогнула. «Я замерзла, – подумала она, – что-то стало холодно. Как в могиле. И кто-то ходит надо мной».

Странно, но она легко представила себя на месте Лесли Шерстон!

Там, в могиле у Лесли, подумала она, холодно и темно. Ох, лучше я выйду поскорее на солнышко. Больше не хочу оставаться здесь, в четырех стенах, Эти стены навевают мне грустные мысли.

Джоанна направилась к двери. Но в воображении у нее все еще стояла перед глазами могила Лесли Шерстон, и алый тяжелый бутон рододендрона, выпавший у Родни из петлицы, лежал на мраморной плите.

И ветры злые рвут бутоны мая…