Страница 8 из 48
4. Адмет и Алкестида
На просцениум выходит Адмет.
Адмет. Велика милость богов, но трудно ею воспользоваться. Они сохранят мне жизнь, если кто-нибудь добровольно согласится за меня умереть. Население оповещено, в награду обещаны царские похороны, но хоть бы один нищий соблазнился. А рабы? Тому, кто за меня умрет, я пообещал свободу, однако желающих тоже не видно… Но я же все-таки царь, за меня должны умирать мои подданные. Они должны быть готовы отдать за меня все свои жизни, а тут, выходит, и одной не допросишься. На словах-то они все — мы за царя… в огонь и в воду… не щадя живота… — а как дойдет до дела — вот тебе и пожалуйста! Рабу своему говорю: ну ты сам посуди, если на одну чашу весов положить жизнь раба, а на другую — царя, что перетянет? А он отвечает: это с какой чаши смотреть. Любимого брата в первый раз попросил об одолжении — не согласился… Но я же все-таки царь, за меня должны умирать мои подданные… Впрочем, «должны» — здесь не годится, здесь надо только по собственной воле. Но у них никогда не было собственной воли. Вот положение… Прямо хоть ложись и умирай. Но я же все-таки царь… Люди! Люди! Неужели никто не согласится за меня умереть? Вы все получите свободу, я вам устрою царские похороны… А? Молчите? Воздерживаетесь? Так-то вы любите своего царя?
Входит царица Алкестида. Адмет бросается к ней.
Алкестида, они не хотят! Они готовы пожертвовать своим любимым царем, лишь бы сохранить свои жалкие жизни. Я уже говорил, и убеждал, и упрашивал — ничего не помогает. О Алкестида, моя возлюбленная жена, видно, нам с тобой придется расстаться!
Алкестида. Успокойся, Адмет, я приняла решение. Я умру вместо тебя.
Адмет. Ты? О родная моя, любимая, как я мало тебя ценил! А тебя не смущает то, что нам тогда все равно придется расстаться?
Алкестида. Что же делать? Если такова воля богов…
Адмет. Да, конечно, это воля богов, это все воля богов! Если б не воля богов, разве б я позволил тебе умереть? Тем более теперь, когда я узнал тебе настоящую цену… О Алкестида, я этого не переживу, я умру от тоски по тебе!
Алкестида. Ничего, ты утешишься. Найдешь себе другую жену. Вы еще будете счастливы.
Адмет. Счастливы? Прошу тебя, не произноси этого слова. Больше в этом доме не будет счастья. Какой бы ни была моя вторая жена, она не даст мне счастья такого, как дала ты. Я всегда буду помнить тебя, Алкестида.
Алкестида. Спасибо, Адмет. Ты хороший муж.
Адмет. О, если бы я мог умереть вместо тебя! Но это невозможно. Боги лишили меня такой возможности. Я могу умереть только сам за себя, а я не такой эгоист, чтобы умирать за себя, Алкестида!
Алкестида. Милый! Я не стою такой любви.
Адмет. Прощай, Алкестида, тебе пора! (Обнимает ее.) О, почему я не могу за тебя умереть, почему я не могу умереть за ту, которую люблю больше жизни?
Алкестида уходит.
Адмет остается один.
О боги, зачем вы мне оставили жизнь, если за нее приходится так расплачиваться? Неужели нельзя было что-нибудь придумать, чтобы оставить мне и жизнь, и жену? О боги, теперь я никогда не утешусь! Тем более в наше время, когда не так-то просто найти жену, которая согласится за тебя умереть… Я вне себя. Я просто убит горем. Я могу в любую минуту сойти с ума или покончить с собой, или еще что-нибудь в этом роде. Никогда мне не было так тяжело, меня еще никто не видел в таком состоянии. Подданные не узнают своего царя. Конечно, я буду крепиться, чтобы их не расстраивать, я даже буду казаться веселым, но долго ли можно быть веселым, когда умирает жена? И все-таки я — царь, я должен показывать пример своим подданным. Пусть они видят, что царь и в горе царь, и в радости царь, и всегда, всегда царь, потому что иначе быть не может.
Входит Алкестида.
Как, ты еще не умерла?
Алкестида. Я уже умерла, но меня опять оживили.
Адмет. Не понимаю. Каким образом?
Алкестида. Все случилось как-то неожиданно. Понимаешь, я умерла и лежу себе, жду, когда за мной прилетит Танат и унесет меня в царство теней. Но тут откуда ни возьмись Геракл…
Адмет. Какой это Геракл? Такой большой, представительный?
Алкестида. Да, да.
Адмет. Продолжай, Алкестида.
Алкестида. Ну вот. И этот Геракл напал на Таната и стал с ним бороться. Ну, всего я не видела, потому что я тогда была мертвая, но я слышала, как Танат просил Геракла его отпустить, а Геракл за это потребовал меня…
Адмет. Он потребовал тебя?
Алкестида. Нет, не то, чтобы совсем потребовал, а просто чтобы Танат меня оживил и не уносил с собой в царство теней.
Адмет. Продолжай, Алкестида.
Алкестида. Танат сначала отказывался, говорил, что он выполняет поручение Аида, что если он не выполнит поручение, то у него там, в царстве теней, будут большие неприятности. А Геракл сказал, что здесь у него будут не меньшие неприятности, и тогда Танату пришлось согласиться. И вот я опять жива.
Адмет. Все это, конечно, хорошо, только я не пойму, с какой стати Гераклу было за тебя вступаться? Ты, наверно, заговорила с ним или как-то на него посмотрела?
Алкестида. Что ты, Адмет! Я же лежала мертвая!
Адмет. Продолжай, Алкестида. Значит, Геракл — твой освободитель? Может быть, он готов был за тебя умереть?
Алкестида. Быть может, наверное. Ведь это не шутка — драться с самим богом смерти.
Адмет. Продолжай, Алкестида.
Алкестида. Я когда ожила…
Адмет. Продолжай, Алкестида.
Алкестида. Я когда ожила, чуть опять от страха не умерла, увидев, какой огромный этот Танат. Но потом я посмотрела на Геракла и успокоилась.
Адмет. Замолчи, Алкестида! Я тут беспокоюсь, места себе не нахожу, а она там успокаивается — и отчего? Оттого, что смотрит на какого-то Геракла!
Алкестида. Он же меня спас, Адмет!
Адмет. Замолчи, Алкестида! В первый раз мы с тобой расстались, и вот к чему это привело. Я здесь страдаю, я готов в любую минуту сойти с ума, а ты… Так вот для чего тебе понадобилась наша разлука?!
Алкестида. Но ведь я была мертвая.
Адмет. Замолчи, Алкестида! Я сам чуть не умер, так что ж из этого? Значит, Геракл? Знаем мы этих Гераклов… Но у меня это не пройдет. Я все-таки царь, и я сейчас докажу это! (Берет жену за руку, ведет со сцены.) Ты умрешь, Алкестида!
5
Зажигается свет.
На сцене Дедал, Икар и Хор быкоголовых.
Дедал. Вот оно как получилось с Адметом. В трудную минуту каждый думает о себе.
Икар. А Геракл?
Дедал. Что ж Геракл? Конечно, он совершил много подвигов, но и у него были свои недостатки. И немалые…
Икар. Неужели это правда?
Дедал. Во всяком случае, так говорят. Время проходит, и люди начинают иначе смотреть на своих гераклов.
Икар. Почему это?
Дедал. Не знаю. Может, потому что когда человек на пьедестале, на него трудно смотреть — начинает болеть шея. Ну, и свергают его, чтоб получше рассмотреть. Так случилось и с Гераклом. Рассмотрели его и увидели, что в личной жизни он вовсе не был идеалом.
Икар. А Персей? Он все-таки спас Андромеду.
Дедал. Спас! Понравилась ему, он и спас. Он же потом и женился на ней. Хотел бы я посмотреть, как бы он спас постороннего человека.
Икар. А Прометей?