Магия страсти

Но Николас тут же невесело рассмеялся. Девушек зачастую выдают замуж в семнадцать лет, иногда даже в шестнадцать, за мужчин еще старше этого, который для своих лет выглядел бодрым, подтянутым – словом, настоящим живчиком.

Они проплыли в танце мимо Николаса. Он заметил, что ее глаза горят ярче, чем у партнера и что она явно возбуждена.

Николас продолжал неподвижно наблюдать за ними. Они кружились и кружились, и мужчина заботливо оберегал партнершу от столкновений.

Николасу не оставалось ничего, кроме как выжидать, что он и сделал, небрежно облокотившись на стену и скрестив руки на груди, под причудливой тенью большой пальмы с красным бантом на одной из ветвей. Он не знал, как зовут незнакомку, однако уже понимал, что она просто не может быть Мэри или Джейн. Нет, у нее экзотичное имя, но он не смог вспомнить ни одно, которое соответствовало бы ее образу.

В этот момент бледный молодой джентльмен и леди, которую он посчитал ее матерью, взглянули в его сторону. Николас улыбнулся им, вздернув черную бровь. Впрочем, он не винил их за склонность к сплетням. В конце концов, он новый лорд Маунтджой, и всем, естественно, не терпится узнать, как он привыкает к своему титулу, абсолютно ничего не стоящему, поскольку старый граф оставил все свое богатство трем сводным братьям Николаса. Все, что досталось ему, – майоратное поместье в Суссексе, Уайверли-Чейз, с одряхлевшим домом, построенным первым графом Маунтджоем. Тот боролся с испанцами и сумел очаровать вечную девственницу королеву Елизавету, которая соизволила даровать виконту Ашборо титул графа. Уайверли-Чейз было уже почти триста лет, а выглядел дом на все четыреста. Что же до принадлежавших поместью трех тысяч акров, стараниями отца они не приносили ни пенни дохода. Отец промотал все деньги. Сыну не осталось ничего, кроме бесплодных незасеянных полей, отчаявшихся арендаторов и горы долгов.

Может, матушка молодой леди хочет знать, откуда он явился? По городу уже ходят сплетни о том, что молодой граф прибыл из Китая.

Николас улыбнулся, но тут же заметил незнакомца, смотревшего на него в упор. Не отрывая от него взгляда, тот что-то сказал стоявшему рядом дородному мужчине. Гадает, встретился ли уже Николас со своими единокровными братьями, двое из которых были так же буйны и неукротимы, как шторм в Ла-Манше? И что всего важнее, не приехал ли нищий граф в Лондон на поиски богатой наследницы?

Музыка смолкла, вальс закончился. Женщины смеялись и улыбались, энергично обмахивались изящными веерами, джентльмены старались не показать, как запыхались.

Кавалер повел ее к группе людей, стоявших на противоположном конце зала.

Пора попытаться осуществить свои намерения. Настало время сделать то, для чего он предназначен.

Глава 3

Он подошел к человеку, танцевавшему с ней, и поклонился:

– Сэр, я Николас Вейл и хотел бы потанцевать с… Николас запнулся. Могла она быть его женой? Вряд ли. Дочерью?

– Э… с молодой леди, сэр. Незнакомец ответил коротким поклоном.

– Я знаю, кто вы. Что же касается молодой леди, сэр, она уже обещала этот вальс моему сыну.

Николас бросил взгляд на молодого человека – судя по виду, своего ровесника, – улыбавшегося какой-то ее реплике. Тот поднял глаза, склонил голову набок и кивнул Николасу. Девушка повернулась, и ее взор застыл. А ведь минуту назад она так веселилась! Сейчас же выглядела непроницаемой и отчужденной. Но в ее глазах что-то светилось: мудрость, знание, тайна… он не знал. Да, но узнает, и скоро.

Но тут молодой человек снова что-то сказал ей – вероятно, попросил взять его под руку. Она так и сделала. И позволила ему увести ее в центр зала.

Николасу показалось, что она узнала его. Что же, ведь понял он, что именно она – та, что ему нужна. Поэтому вполне естественно… впрочем, он ни в чем не был уверен. Она никогда не встречала его, но ее глаза – наполненная светом синева, какими он их представлял, – да, он нашел ее, хотя еще не знал имени.

Немолодой джентльмен откашлялся, и Николас понял, что все еще продолжает смотреть вслед девушке.

– Я Райдер Шербрук, – весело представился джентльмен. – А это моя жена, София Шербрук.

Николас поклонился пухленькой хорошенькой матроне с полными нежными губами. Но та не улыбалась. Мало того, во взгляде ее явно читалась подозрительность.

Какое счастье! Она не жена ему!

Он снова поклонился миссис Шербрук:

– Мадам, счастлив познакомиться. Я Николас Вейл – лорд Маунтджой. Ваш муж прекрасно танцует.

Миссис Шербрук сжала руку мужа и рассмеялась:

– Мой муж уверяет, что таким родился. Когда мы были моложе, он обожал танцевать со мной, и так преуспел в способности скрывать мою неуклюжесть, что меня объявили самой грациозной девушкой тогдашнего сезона.

Николас был искренне очарован этой прелестной женщиной.

– Как уже было сказано, я слышал о вас, лорд Маунтджой, – заметил Райдер. – Но я вовсе не уверен, что стоит позволять вам знакомиться с ней и тем более приглашать на танец.

Его подопечная?! Такого он не ожидал.

– Я достаточно мало пробыл в Англии, чтобы заслужить нелестную репутацию, мистер Шербрук. Могу я узнать, чем заслужил ваше неодобрение?

– Ваш отец был человеком, которого я с радостью вызвал бы на дуэль, осмелься он переступить определенную грань, вместо того чтобы вечно топтаться рядом с таковой. Полагаю, я виню в его грехах сына, что, с моей стороны, крайне несправедливо. Я это знаю, и все же ничего не могу с собой поделать.

– Сказать по правде, сэр, – медленно выговорил Николас, – я сбежал от него при первой возможности. И редко видел с тех пор, поскольку он женился во второй раз, когда мне не было и пяти.

– Вот как? – удивился Райдер. – Насколько я понимаю, трое его младших сыновей с радостью воткнули бы нож вам в горло.

Он немного помолчал, испытующе разглядывая молодого человека.

– Полагаю, вам известно, что Ричард, самый старший из братьев, считает, что титул должен был достаться ему?

Николас равнодушно пожал плечами:

– Все трое вольны, пытаться прикончить меня, но это будет нелегко. Поверьте, найдется немало таких, которые уже пробовали.

Райдер сразу ему поверил. У него атлетическое сложение и достаточно грозный вид. Вид человека, привыкшего всего добиваться собственными силами. Человека, знающего себе цену.

Николас Вейл снова взглянул на Розалинду, которая, как всегда, смеялась, когда вальсировала.

– Становится поздно, сэр, – объявил Райдер. – После этого вальса я увожу свою семью домой.

– Могу я завтра утром нанести вам визит?

Райдер оценивающе оглядел его. Николас остро ощутил тяжесть этого взгляда. Очевидно, Райдер решал, достоин ли он такой чести.

Конечно, Николас слышал о Шербруках. Но не понимал, каким образом они стали опекунами девушки. И чувствовал, что отныне сложности будут нарастать со скоростью снежной лавины. Как до этого дошло?

Наконец Райдер медленно кивнул:

– Мы остановились в городском доме Шербруков, на Патнем-сквер.

– Спасибо, сэр. Мэм, позвольте выразить свое почтение. Значит, до завтра.

Попрощавшись, Николас вышел из зала, безразличный к расступавшимся перед ним гостям.

– Хотел бы я знать, что задумал этот молодой человек, – заметил Райдер жене.

– Розалинда прекрасна. Возможно, это обычный интерес мужчины к женщине.

– Сомневаюсь, что все так просто, особенно если речь идет о Николасе Вейле. Хотел бы я побольше узнать о нем.

– Если он охотник за приданым, значит, узнав, что Розалинда не богатая наследница, не станет больше ее преследовать.

– А ты считаешь, что ему нужна богатая наследница?

– Я слышала, что отец не оставил ему ничего, кроме титула и пришедшего в упадок поместья, и сделал это с определенной целью, но какой именно? Может, молодой человек залез в долги? Не знаю. Зато вижу, что в его характере неразрывно смешались гордость и надменность, не считаешь?