Если обманешь

Ему доводилось укладывать в постель подобных красавиц, почему же у него возникло необъяснимое чувство необходимости познакомиться с ней, заполучить ее? Итан знал, что мог бы встретиться с ней и в другой раз. Она дружила с Уэйлендами. Так почему же он хотел ее именно сейчас?

– Ты действительно собираешься подкатиться к ней? – спросил Хью.

– Еще как собираюсь.

– Я думал, что по мере возможности мне не стоит раскрываться перед Джейн, но она узнает тебя.

– В этой маске не узнает. Почему ты придаешь такую важность моим действиям?

– Потому что ты никогда прежде не ухлестывал за женщинами.

Итану не приходилось это делать и до той памятной ночи в Бакстоне, а уж после он вообще утратил интерес к женщинам.

– Ты не ухаживал даже за своей невестой, – добавил Хью.

Нет, невесту Итану преподнесли как на блюде, и это стоило ей, Саре, жизни. Он понятия не имел, что, пытаясь возродиться после того, что с ним сделал Ван Роуэн, он губил другого человека…

Отмахнувшись от воспоминаний, желая все забыть, Итан повернулся к лестнице с намерением познакомиться с блондинкой, но Хью толкнул его.

– Что, черт возьми, с тобой происходит? – спросил он.

– Больше не толкай меня, братец, не то я уложу тебя. – Хью был единственным, кто вел себя с ним подобным образом. – Тебе не приходило в голову, что я просто хочу переспать с ней? – Боже, он отчаянно хотел переспать с ней, ему не терпелось сделать это.

– Переспать с ней? – Хью выглядел несколько озадаченным. – Вряд ли у тебя это получится.

Итан пристально посмотрел на него. Выходило, что Хью догадывался, а может быть, знал о нем все. Давно следовало понять, что тайна о его воздержании уже не является таковой и обсуждается в Сети. Члены организации сплетничали больше и охотнее, чем деревенские кумушки у колодца.

С тех пор как ему обезобразили лицо, прошло много лет, и, как и предполагалось, спать с женщинами ему удавалось только за деньги. В течение первых семи лет Итан именно так и поступал, но было мучительно больно каждый раз наблюдать плохо скрытое отвращение на лице женщины, особенно после оплаты ее услуг.

Одно разочарование следовало за другим, и к настоящему моменту, его тело, похоже, больше не томилось желанием. Если ему даже нравилась какая-то женщина, чувства к ней являлись лишь слабыми отголосками тех, что он испытывал раньше. Его не кастрировали той ночью, но чувствовал он себя так, будто был лишен мужского достоинства. Уже несколько лет не притрагивался к женщине.

Еще более тревожным было то, что ему вроде бы это было ни к чему.

До сегодняшнего вечера.

– Она леди, – настаивал Хью. – Ты не можешь ее просто использовать.

– Тогда что она здесь делает? – скептически заметил Итан.

– То же, что и Джейн. Они искательницы острых ощущений, типичные лондонские богатые дамочки.

– В подобном месте даже леди становится законной добычей.

– Ты не знаешь, порочна ли она, а если она невинна? Итан, ты… ты ведь не настолько плохой.

Эта тирада несколько поразила Итана, но Хью продолжил:

– Черт возьми, если твое поведение вызвано именно тем, что я предполагаю, и нет других причин, то тебе следовало бы переключиться с преследования этой девчонки на выслеживание Грея. Мне очень хотелось бы, чтобы ты обезвредил Грея, пока я охраняю Джейн.

– Ты что, забыл, с кем разговариваешь? – Итан рассвирепел и, сорвав маску, злобно уставился на брата. – Сколько лет я собирался всадить Грею пулю между глаз? Он был у меня на мушке не менее дюжины раз, когда мой палец был на курке, но ты постоянно удерживал меня, убеждая, что он не так плох и исправится.

Итан постоянно держал Грея в поле своего внимания, не спускал с него глаз. Он, по сути, был единственным человеком во всей проклятой Сети, кто заподозрил и выявил, что Грей убивал людей, согласуясь исключительно с собственным мнением о необходимости убрать того или иного человека.

– Когда дело коснулось Джейн, ты вдруг прозрел. Неужели ты думаешь, что сейчас я упущу возможность убить того, кого задумал устранить еще много лет назад? – Похоже, это заявление не убедило Хью.

– Я вернусь к работе не раньше, чем устраню тот зуд, что беспокоит меня, – скучным тоном добавил Итан.

Он повернулся к залу, но девушку там не нашел. Ее не было среди подруг, и Итан встревожился. Место было достаточно опасным, а девушка оказалась одна, без подруг.

Одна ли?

А вдруг у нее встреча с кем-то? Она могла быть замужем и иметь любовника. Итан вдруг понял, что спускается по лестнице в зал, и, снова спрятав лицо под маской, влился в толпу.

Хотелось, во что бы то ни стало найти ее, и это его нервировало. Ему нравились горячие, похотливые брюнетки, страстные в постели. И Хью, собственно, был прав – Итан не волочился за женщинами.

Но коль скоро эта блондинка ангельского типа пробудила в нем долго молчавшее желание, будь он проклят, если не сделает все от него зависящее, чтобы найти соблазнительницу.

Итан вознамерился обладать желанной красавицей этой же ночью.

Глава 2

Если бы Мэдлин Ван Роуэн намеревалась лишиться девственности до официального вступления в брак, то выбрала бы в партнеры высокого мужчину в черном домино. Она наблюдала за ним с момента его появления в переполненном танцевальном зале «Улья», в котором ненароком очутилась сегодня вечером.

Мэдди следила за его продвижением в толпе поверх голов с помоста, на котором стояла, допивая второй бокал пунша. Она немного захмелела и заподозрила, что напиток был заправлен не только ромом, но и спиртом, хотя ее это мало беспокоило. После наполненного переживаниями дня она даже рада была напиться.

Сегодня Мэдди узнала, что мужчина, за которого она надеялась выйти замуж и отправилась для этого из Парижа в Лондон, не собирается связывать себя узами брака.

– Мэдлин, я не создан для женитьбы, – заявил он. – Извини.

Погруженная в свои печали, Мэдди отошла от тройки представительниц семейства Уэйленд: подруги ее детства Клодии, ее сестры Белинды и их кузины Джейн. Эти три лондонские шалуньи Уэйленд раз за разом стремились к новым недозволенным развлечениям, а «Улей» сулил… необыкновенное приключение.

Джейн Уэйленд, априори лидер группы, сказала более юной Мэдди, чтобы та больше не отходила, потому что приличные девушки должны, во что бы то ни стало держаться вместе в ночном Лондоне. Мэдди в изумлении вытаращила глаза.

Ей хотелось ответить: ради Бога, мол, тоже мне, невинные девочки. Этот маскарад до самых стропил был забит не только проститутками и их развратными покровителями, но также ворами и мошенниками всех мастей. Однако все это выглядело бледным в сравнении с ее повседневной жизнью.

Ее тайной жизнью.

Мэдди говорила всем, что живет в богатом парижском районе Сен-Рок с матерью и отчимом, хотя на самом деле жила одна в районе трущоб под названием Марэ, что в переводе означает «болото», и каждую ночь засыпала под звуки громкой брани, драк и пистолетных выстрелов.

Она была умелой воровкой и могла выкрасть бриллиант с той же легкостью, что и яблоко, но не брезговала и случайными кражами. Если бы Мэдди не считала Уэйлендов своими подругами, им следовало бы относиться к ней с большей осторожностью.

Скинув с головы синий капюшон и сняв голубую блестящую маску, Мэдди устроилась на платформе, усевшись на скамейке и наблюдая за высоким мужчиной в черном домино. Широкоплечий и мускулистый, он возвышался почти над всеми присутствующими.

Закрывавшее его лицо черное домино спереди имело странное углубление, и хотя она могла видеть его брови, губы и крепкий подбородок, остальная часть лица была скрыта маской. У него были прямые густые блестящие черные волосы и, Мэдди могла бы поспорить, темные пытливые глаза.

Он определенно искал кого-то, решительно проталкиваясь сквозь толпу и поглядывая то в одну, то в другую сторону. Когда стайка обнаженных по пояс девиц преградила ему путь, явно чтобы привлечь его внимание, у него сдвинулись брови – то ли в испуге, то ли в раздражении, Мэдди не поняла.