Страница 6 из 44
Но мне нравятся легенды про демократичных и законопослушных скандинавских капиталистов и чиновников, которые зачастую ездят на общественном транспорте, и вообще мало отличаются от прочих граждан, и все успевают как-то иначе. Но я, как вы понимаете, не делюсь своими размышлениями с Чичваркиным, потому что я пассажир, а он водитель. А пассажир не должен критиковать водителя. Во всяком случае, до тех пор, пока его не высадили там, где нужно.
У Чичваркина звонит телефон.
– Oh, sorry! – говорит Чичваркин. – I’m terribly sorry but I am in traffic jam on Tverskaya Street. Unfortunately, for me it’s not about ten minutes, it’s about twenty. I’ll be there in twenty minutes I hope. See you.[1]
По правде говоря, в это время суток на Tverskaya Street всегда traffic jam, так же, как и во всей Москве. Это можно было учесть заранее и не нестись по встречной полосе. Впрочем, людям, которые хотят успеть сделать больше, чем это возможно, наверное, нравится ощущать, что они живут полной жизнью – настолько полной, что она буквально переливается через край.
– Когда я из Лужников пришел к Тимуру, у него работали две девушки, которые привыкли к совершенно другому ритму, – говорит Чичваркин, перестраиваясь в другой ряд и попутно подрезая какой-то «Фольксваген». – А я не могу сидеть без дела.
Салон по продаже мобильных телефонов «Медиком», куда Чичваркин пришел работать продавцом десять лет назад, к тому моменту существовал уже полгода. Тимур открыл его на пару с неким Алексеем, владельцем охранного предприятия, с которым познакомился, когда ставил ему аппаратуру в машину.
Салон связи «Медиком» располагался в Малом Златоустинском переулке. Сейчас это очень модное место – угол Маросейки занимает большой магазин престижной парфюмерной сети «Иль де Боте» с косметическими кабинетами, где постоянные покупатели могут бесплатно попробовать очередную новинку, а в доме № 7 располагается культовый московский клуб «Пропаганда», именуемый москвичами «Пропкой» и славящийся фирменными бифштексами с миндальным соусом и чернично-брусничными коктейлями. Десять лет назад не было ни «Пропки», ни «Иль де Ботэ», а был продуктовый магазин «На Маросейке» советского образца с прилавками и мраморным полом, на котором поколения советских людей протоптали дорожки, отчего он стал напоминать пол в переходах метрополитена.
Когда Чичваркин только пришел в «Медиком», два посетителя в день почитались за большое счастье. Чичваркин говорит, что после его появления в салоне объем продаж резко возрос, а точка, от которой были одни убытки, стала приносить прибыль.
Что он такого сделал?
«Много думал про штендер»
Ничего такого Чичваркин не сделал. Поначалу он вообще просто забавлялся с оргтехникой, которую чуть ли не впервые в жизни мог потрогать руками. Рассылал рожицы по факсу и делал ксерокопии собственной ладони. Но, наигравшись, начал искать более осмысленное занятие.
Фронт работ оказался обширным.
«В то время по уровню сознания коммерсанты отрасли сотовой связи были неандерталами», – говорит Чичваркин. По его словам, типичный салон связи того времени выглядел так: магазин без названия в полуподвальном помещении; на пыльной витрине – два телефона; немытый, дурно пахнущий, но исполненный чувства собственного достоинства продавец – технарь в очках, который может все рассказать про симплексную и дуплексную связь, но не умеет и не хочет разбираться в тонкостях торгового ремесла.
«Медиком» мало чем отличался от типичного салона связи, разве что телефоны продавали не дурно пахнущие молодые люди, а девушки. Чичваркин про дуплексную связь ничего не знал, и вообще, первый телефон приобрел, когда уже работал в «Медикоме». Зато ему было ясно, что у магазина должно быть хорошее название, яркая вывеска и представительная витрина.
На витрине «Медикома» лежал только один чехол для телефона.
– А что, других нет? – поинтересовался Чичваркин у девушек.
– Есть, – ответили девушки.
– А почему не лежат на витрине? – снова поинтересовался Чичваркин.
– А зачем? – спросили девушки.
Девушки считали, что одного образца достаточно, а в случае необходимости товар всегда можно принести из подсобки. Пришедший из Лужников Чичваркин мыслил по-другому. Он начал менять «Медиком» в соответствии с собственными представлениями о том, как должна выглядеть хорошая торговая точка.
Богиня плодородия
Надо браться за дело с правильным отношением к клиенту. Сервиса у нас ведь не хватает катастрофически: все привыкли, что сочинский таксист – царь, а продавщица куры-гриль – богиня плодородия. Клиент же для них – тупое животное, которое должно нести бабки.
Когда все наоборот, это обезоруживает. Я вот ездил этим летом в одно место. Пока ехал, попытался по телефону что-нибудь заказать. Почитайте, говорю, меню. Но у них меню не оказалось: «Что хотите, то и сделаем. Хотите рыбу?» – «А какая есть?» – «А какая нужна?» Такое отношение убивает сразу.
В хорошем смысле.
из колонок Чичваркина в журнале «Секрет фирмы», #2 (185) / 2007
Он выложил на витрину все имеющиеся чехлы. Купил черной краски и перекрасил вывеску, стены магазина и даже урну у входа. Поменял коврик у двери. Заказал вторую витрину и начал работать над расширением ассортимента, для чего подробно расспрашивал каждого посетителя о том, зачем тот пришел в магазин и что хотел бы купить. Потом обзванивал поставщиков, чтобы найти заказанный товар.
В общем, он не сделал ничего такого, что не было бы сейчас очевидно всем и в чем, собственно говоря, уже тогда не было ничего революционного – как-никак, социалистический строй в России рухнул за пять лет до появления «Медикома». Вопрос в том, почему другим было лень делать все это и зарабатывать деньги? Надо сказать, что этот вопрос не утратил своей актуальности и сегодня. Я, например, до сих пор не понимаю, почему в магазинах, торгующих модной одеждой, такое освещение, что любой человек превращается в пупырчатое чудовище, почему никогда нельзя дозвониться ни в одну компанию, занимающуюся сервисом, и почему в продуктовом магазине рядом с редакцией журнала, в котором я работаю, постоянно заканчивается Coca-Cola, а минеральная вода «Заповедник» стоит на фирменной полке водки «Зеленая марка».
Впрочем, для повышения эффективности бизнеса Чичваркин предпринял и ряд неординарных шагов. Чтобы привлечь посетителей, он решил заняться активным продвижением салона. «Медиком» давал рекламу в газете рекламных объявлений «Экстра М». Чичваркин спрашивал у каждого посетителя, откуда тот узнал о салоне, и выяснил, что такая реклама почти не окупается – большинство покупателей салона заходили в магазин, просто увидев вывеску. Он решил усилить эффект и разместить на улице штендер.
Штендер стоил $200. Чичваркину жалко было тратить такую сумму. Он считал, что цена завышена как минимум втрое, а лишних денег в компании не водилось – главный партнер, Алексей, не хотел вкладывать средства в развитие.
Проезжая на автобусе мимо мебельного магазина, Чичваркин заметил у дверей большой штендер и решил его своровать. Тогда воровство штендеров еще не вошло у предпринимателей в привычку, и их не убирали после закрытия магазина, и даже не пристегивали на цепочку. Вечером друзья подъехали к магазину на старой «Таврии» Тимура.
Состояние транспортного средства, на котором будущие партнеры отправились «на дело», было ужасающим. Приборная панель отсутствовала. Спидометр был прикручен к рулю синей изолентой. Верхняя часть карбюратора была оторвана, потому что иначе машина отказывалась заводиться. Впрочем, Тимур считал, что эти неудобства несущественны и не могут помешать операции.
И действительно, меньше чем за минуту они с Чичваркиным спокойно погрузили штендер в машину и так же спокойно отбыли с места преступления. Сэкономив на покупке штендера, Чичваркин пожалел денег и на его оформление. Вместо того чтобы заказывать переклейку штендера в типографии, он собственноручно содрал с него старую рекламу и наклеил новую. Сегодня он не без гордости говорит, что переклеенный штендер простоял на улице шесть лет.
1
Я дико извиняюсь, но я стою в пробке на Тверской. К сожалению, мне понадобится не десять минут, а двадцать. Надеюсь, через двадцать минут буду на месте. До встречи! (англ.)