Страница 91 из 142
Началась свалка на мосту, — правильная, законная. Храбрая дружина Буслаева одолевает. Тут противники, чтоб не проиграть окончательно заклада, побежали к матери Василия, принесли ей подарки и стали просить:
Старуха, естественно, склонна к тишине и спокойствию. Она посылает девушку-чернавушку взять Васеньку с побоища и привести к ней домой. Богатырь, от которого трясется вся улица, покоряется безропотно:
Покорность эта в духе тогдашних нравов и понятий. В семейном быту власть матери считалась священнее и выше власти отца. Без материнского благословения не было удачи в жизни. Рьяный, неугомонный молодец делался ниже травы, тише воды перед матерью. Тут был чистый расчет. Что же, если удалец не послушает, какая из этого ему корысть? — Материнского благословения не будет: и ему 'удачи не будет; и сила его будет не в силу. Оттого и Василий так покорно отправился вслед за де-вушкой-чернавушкой. Мать заперла его. Песня за то называет ее неразмышленной:
Действительно, старуха не рассудила, поступивши так с Василием. Заклад был сделан; договор подписан. Драка не прекратится от того, что Василия нет на улице. Противники его умышленно рассчитали, что без Василия дело обратится на их сторону, а потому хитро и постарались отвлечь его от боя. Дружина осталась без атамана. Противники стали одолевать. Тогда пошла девушка-чернавушка к Волхову; и проходила она мимо побоища и видела, как одолевали мужики Васильевых побратен-ников; они подбежали к ней и стали говорить:
Иначе — они просили, чтоб она освободила Василия. Но мужики-противники, завидя ее, бросились на нее:
Как ни эпичен кажется этот образ героини, но он не совсем лишен исторической действительности. В новгородских женщинах была мужественность; в суде, когда дело доходило до поля, жонка с жонкою становилась на бой — дело было обычное и законное. Не мудрено, если и девушка-чернавушка из Буслаева дома богатырски отмахивалась от мужиков.
Девушка-чернавушка освобождает сама Василия. Но может быть, и матушка тогда не противилась; матушка должна же была одуматься и рассудить, что если Васильеву дружину победят, то доберутся до ее дома и тогда придется ее сынку плохо. Как бы то ни было, Василий, освобожденный из заключения, бросается стремглав; — не попал — говорит песня — палицы железной; попалась ему ось тележная — обычный образ для означения храбрости героя, который так силен и ловок, что и с таким плохим оружием может творить чудеса! Выскочил Василий, и не достиг еще моста, где дружина его, изнемогая, отдавала бока свои под мужичьи кулаки и палки... Вдруг пред ним явление — старчище-пилигримище; на плечах у него трехсотпудовый колокол [95]. То его крестовый батюшка. Был он, как видно, когда-то и сам молодец-богатырь, а теперь уже удалился от мира и уединился в Кириллов монастырь. Мужики упросили его явиться посреди свалки и остановить Василия: они думали, что Василий, увидя пред собой крестного отца и притом отшельника, посовестится ударить его. Он кричит ему:
Пилигримище дает знать, что сторону врагов его примет целый Новгород, что ему не сладить с большою толпою; он его предупреждает не раздражать Новгорода. Василий отвечает ему:
Это не только крестный отец, это — олицетворение церковного начала. Это эпическое изображение тех владык, отшельников-угодников, которые не раз усмиряли волнение толпы своим словом и своим достоинством. Самое название пилигримище подходит к такому объяснению. Пилигрим-паломник, странствователь по святым местам, был в старину лицо, исключительно принадлежавшее Церкви, как монах: паломники были в большом уважении в Новегороде. Странствовать по святым местам было до того обычно, что пастырям приходилось говорить против злоупотреблений таких благочестивых путешествий. Очень естественно, что народное творчество изображало обыкновенно в истории новгородских смут явление духовного посредничества в образе старца паломника. Василий, говоря, что он держал заклад опричь честного монастыря и старца пилигримища, ясно дает знать, что он под этими двумя приведенными образами разумеет Церковь. Монастыри и паломники пользовались во всеобщем мнении изъятием от земных дел и житейских треволнений; их минуют страсти и к ним не смеют прикоснуться земные договоры. "Что тебе за дело, — как бы хочет сказать паломнику Василий: — мы до тебя не касаемся; мы людей церковных не трогаем; не трогай же и нас грешных; мы вас, церковников, уважаем и в наших спорах вас минуем; да и вы не подвертывайтесь нам под руку".
Пилигримище — крестовый батюшка Василия Буслаевича, по народному верованию, лицо, против которого идти все равно, что против отца родного. Но удалец в пылу своей отваги ни пред чем не должен останавливаться: долг, связи родства, все нипочем, когда разыграется его широкая удаль молодецкая. Разъярилось богатырское сердце, крикнул Василий:
95
Первоначальны это слово значит плащ или кепку, какую носили пилигримы (Срез-невск. Крута Каличья. Изв. И. Арх. Общ., т. IV).