Страница 51 из 142
Ополчение Псковской Земли действовало с меньшей энергией, чем в прежнюю войну. Нельзя было не сознавать, что, добивая Новгород, псковичи готовили ту же участь и своей Земле впоследствии. Главное их участие в последней катастрофе Новгорода состояло в том, что они подвозили запасы для осадного войска, стоявшего около Новгорода — хлеб, муку, рыбу, мед. и псковские купцы продавали разные товары в Ивановом войске.
III. Падение независимости и свободы Пскова
Новгород пал. Псков получил от великого князя позолоченный кубок. -— "Смотрите же, псковичи, — говорил посол великого князя, правя поклон Пскову вместе с кубком; — я, князь великий, хочу вас, свою отчину, держать в старине; и вы, паша отчина, слово свое держите честно над собою и наше себе жалованье. Чтоб вы это знали и помнили!" Вслед затем безостановочно продолжалось дело постепенного уничтожения свободы Пскова.
Думая, что за услуги, оказанные Псковом великому князю под Новгородом, можно теперь высказать великому князю те неприятности, какие Псков терпел от великокняжеского произвола, заменявшего старину, псковичи отправили послов в Москву, и жаловались, что послы московские, едучи по дороге, обижают людей, у проезжих отнимают лошадей и имущества, грабят по станам и на подворье в городе, требуют грубо от Пскова поминков не по силе; и что им Псков дает, — они того не принимают, и делают разные оскорбления людям. Но великий князь взглянул грозно на эту просьбу, подивился и гораздо больше поверил своим боярам.
Новые нападения немцев, опустошения Псковской Земли требовали помощи великого князя; войска его явились оборонять Псковскую Землю, но сами дозволяли себе всякие бесчинства. В 1480 г. немцы напали на Псковскую Землю. Князь псковский Василий был пьяница и гуляка, и не годился ни к управлению, ни к войску.
Услышав, что в Великих Луках находятся братья великого князя, Андрей и Борис, некоторые, в отчаянии от немцев, пригласили их. Они набрали уже 10.000 дружины. Но когда князья приехали, Псков ужасно переполошился: эти князья были в ссоре с великим князем. Мы пойдем, — сказали князья, — боронить вас; а жен и детей оставим у вас". Псковичи начали толковать между собой и решили, что нельзя принимать их. — "Господари, великие князья, — сказали они им, — мы хотим верны быть старейшему брату вашему, Ивану Васильевичу; а вы себе думайте о своем и о нашем добре, чтоб нашему граду в конец не погибнуть". — "Ведь кто врага царскаго сохранит, тот враг царю, -— говорили грамотеи, так и эти князья, хотя великому князю и братья, но супостаты". Тогда князья рассердились, считая, конечно, поруганием себе, что их же пригласили, а потом прогоняют. Выехавши из Пскова, распустили они свою рать; и начала эта сбродная толпа бесчинствовать. "Только, — говорит летописец, — не жгли и не убивали, потому что никто им не противился; зато перебили много скота, оскверняли женщин и девиц, грабили не только людския имущества, по и Божий дома. Хуже немцев показались они Пскову".
В 1483 году князя Василия уже не было; на место его явился новый — Ярослав Владимирович.
В 1484 — 1485 г. Иван Васильевич имел случаи наложить руку и на внутренний порядок Пскова. Князь Ярослав с посадниками составили грамоту, как кажется, определявшую работы смердов. Грамота эта не представлена была вечу. Когда об этом узнали, то партия черных людей взволновалась; у некоторых посадников порубили дворы; одного посадника, Гаврила, убили на вече; убили также одного смерда, а трех смердов посадили в погреб. Другие посадники убежали в Москву. Тогда вече написало на убежавших "мертвую" грамоту, т.е. осуждавшую их на смерть. Их закликали , т.е. вече объявило их на суде народном преступниками. Посадники отправились к великому князю с посольством, — просить, чтоб великий князь содержал Псков в старине, и привезли из Москвы приказание — откликать посадников, отпечатать грамоты, и просить прощения у князя Ярослава. Черные люди взволновались, кричали: — "Этого великий князь не говорил!.. Это выдумали те посадники, которые, убегая народнаго суда, ушли в Москву! ' За неделю до праздника Рождества Христова отправили еще посольство, поехали в Москву четыре посадника и десять бояр из концов. Когда великий князь узнал, что ничего не сделано из того, что прежде приказано: — смерды не выпущены, посадники не откликаны, князю Ярославу челом не добили, — то рассердился и приказал через бояр своих псковским послам дать такой же ответ, какой дан был прежнему посольству. Послы возвратились во Псков, стали править свое посольство па вече. Черные люди взволновались. "Они, — кричали они против послов, — согласились с теми посадниками, что убежали на Москву и норовят им! ' Началась сумятица: посадники, бояре и житые люди хотели исполнить приказание великого князя и стращали себя и других великокняжеской казнью. Черные люди кричали: — "Мы во всем правы; не погубит нас князь великий, а вам не верим: князю Ярославу нам не за что бить челом! " После продолжительных споров и ссор черные люди отправили посольство в Москву уже собственно только от себя, от своего сословия. Поехало двое послов: один из Полони-ща, другой из Запсковья (вероятно, эти части города наиболее были населены "черными", иначе "молодыми" людьми). Черные люди изъявляли готовность творить волю великого князя, если узнают ее, и извещали, что вслед за посланными будут и большие послы. Этих послов не допустили до Москвы тверские разбойники, убили их на дороге. Другое посольство, состоявшее из четырех посадников и по боярину от каждого гонца, отправилось после. В Москве они получили такой ответ от лица великого князя: — "Если моя отчина, Псков, исправит мое слово и начнет потом мне бить челом о моей нечести, то я буду вас миловать по пригожаю". После этого псковичам оставалось уступить. Они отпечатали мертвые грамоты па посадников и выпустили из тюрьмы смердов (Стехна, Сырня и Лежня), отпечатали дворы и имущества обвиненных и, сделавши все по желанию великого князя, отправили послов бить челом и просить прощения. Великий князь отдал Пскову свое не-любие и сказал, что хочет, чтобы Псков жил по старине. Беглые посадники воротились в отечество. Это дело о смердах и о мертвых грамотах тянулось два года и стоило Пскову до 1000 рублей.
Но в тот же год опять принесена была жалоба на князя Ярослава и на его наместников; изо всех пригородов и волостей стекались во Псков обиженные и доставляли псковскому вечу и посадникам жалобы на тех наместников, которых Ярослав рассадил по Псковской Земле. Жалоб оказалось такое множество, что, — по словам псковского летописца, — счесть их было невозможно. По этим жалобам составлены были обидныя грамоты, и отправлено посольство: в нем было двое посадников, несколько бояр и по два человека из каждого пригорода, взятых из числа тех, которые жаловались на несправедливости Ярославовых наместников. Сюда присоединилось еще такое дело. Какой-то поп в Наровской губе отыскал старую грамоту, где было сказано, какие повинности должны отправлять наровские смерды, что платить князю и Пскову, и какие урочные работы следовало им отправлять. Эти правила пришли уже в забвение. Священник выводил их опять на свет. Естественно, смердам не могли они полюбиться. Когда священник стал читать эту грамоту, один смерд вырвал ее у него из рук и утаил. Весть об этом произвела повсюду ропот. Псковичи обвиняли смердов за то,что они умышленно припрятывали правила, обязывавшие их к работам, и уклонялись от своих повинностей. Смерда, который у священника вырвал грамоту, посадили под стражу. Послы перед великим князем и об этом деле упомянули, сказали, что смерд находится на крепости. Спрашивали, что с ним делать. — "Вы мне опять о смердах, — сказал князь; — давно ли я вам за это вины отдал, а вы снова за то же? Я не принимаю от вас жалоб на князя вашего, а пошлю бояр и прикажу им сделать управу".
Смерть развязала дело о князе. Сделался мор, и этот князь умер вместе с женой и сыном.