Страница 49 из 142
Возвратившись из посольства, наместник князь Ярослав Васильевич, конечно ободренный великим князем, стал превышать свою власть и суд, в противность прежним обычаям, удвоил судные пошлины, а именно: езду на ссылку, т.е. езду по свидетельству истца или ответчика вдвое; его наместники сбирали по пригородам княжую продажу и наместничьи деньги[43] Псков отрядил двух посадников с грамотами, которые требовал великий князь, и вместе послал жалобу на Ярослава. Великий князь пересмотрел грамоты и сказал: "Эти граматы не великих князей; вы исполняйте то, чего у вас просит князь Ярослав". Но, видно, требования Ярослава казались нестерпимы. Опять псковичи послали просить великого князя удалить его. На этот раз великий князь задержал послов и сказал: "О всех управах я пошлю своего посла к вам, в свою отчину".
После этого великий князь отправился в Новгород. Узнав, что он там, псковичи снарядили к нему еще раз посольство: четырех посадников, и по два человека бояр с каждого конца. Они поднесли Ивану Васильевичу поминка пятьдесят рублей и били челом, чтоб великий князь держал свою отчину Псков по старине. Великий князь, приняв поминки, сказал: — "Коли у меня здесь будет князь Ярослав, тогда я вас отпущу". Послы дожидались в Новгороде три недели; наконец, прибыл требуемый князь и привез от Пскова, а не от себя, двадцать рублей. Против обвинений на него он стал обвинять псковичей и жаловаться на посадников и на весь Псков. Тогда великий князь отвечал псковским послам так: — "Я отпускаю вас теперь; а с князем Ярославом приедут мои послы рассудить вас в срочные дни". Через несколько дней после того, 1-го января 1476 г., возвратился во Псков Ярослав, а с ним приехали великокняжеские послы, которые должны были разбирать дело. Суд решен был заранее в расчете великого князя; он считал нужным укротить псковскую вольность, и потому непременно оправдать своего наместника. Послы говорили на вече: "В чем вы преступили пред князем Ярославом, добейте ему челом, давайте ему, что он потребует: наместничью деньгу, двойную езду, княжия продажи наместникам его по городам, пивные суды по старине, судить всякия копныя дела[44], изгородное прясло (работы по городу), коневыя валища; а если вы не учините этого, то знайте: ваш государь, великий князь, прислал нас к вам с князем Ярославом, чтоб мы в пять дней съездили сюда и назад воротились". Посадники, проиграв свое дело, дали от имени всего Пскова князю Ярославу па вече 130 рублей, как бы пени, и сверх того обещались великому князю исполнять все, что приказано князю и его наместникам по пригородам.
5-го января Ярослав опять отправился к великому князю с его послами; Псков также послал своих послов просить, чтоб великий князь содержал свою отчину по старине. Иван Василь-еич отвечал: — "За то, что вы обещаете мне и вашему князю, я тем жалую мою отчину и хочу вас держать по старине; а кого к вам ни пришлю о своих делах, вы того и слушайте, и верьте ему, как мне, великому князю, или моей грамате". С таким ответом возвратились послы домой.
Таким образом, московский государь подтверждал, что он будет держать Псков по старине, и в то же время с каждым шагом надламывал эту старину. При пересмотре грамот он признавал действительность только таких грамот, которые были даны великими князьями, —- следовательно, уничтожал важность местных постановлений; заставил Псков против его воли отбывать в пользу местного князя такие поборы, которых не было прежде; оправданием своего наместника показал, что местный князь может быть не удален, вопреки желанию Пскова, даже и с докладом великому князю, тогда как в старину не был необходим самый доклад, а вольный город сам собой мог удалять князя; наконец последним приказанием — верить словам всякого, кого он пришлет без грамоты, он подрывал значение самобытного государственного тела и хотел подчинить Псков условиям владельческого имения,где хозяин может делать распоряжения по своему произволу безо всяких правил, заранее начертанных, когда захочет и как захочет. Ярослав ободрился, начал мстить своим противникам, делать разные вымогательства и насилия; наместники его по пригородам и волостям вели себя необузданно и притесняли народ; в противность старым правам — никого не брать под стражу без суда, они хватали людей единственно за то, что князю или его наместнику в пригороде показалось грубым какое-нибудь слово. Псковичи не вытерпели и еще раз послали к великому князю с жалобой на князя Ярослава и умоляли, чтоб великий князь дал вместо него Пскову другого князя. Но каждое посольство, как будто, должно было служить московскому государю предлогом к еще большему стеснению и уменьшению свободных прав города. Великий князь отвечал: — "Я пошлю в мою отчину, Псков, творить суд не по старинам, как мои прародители держали свою отчину, Псков, а по моим засыльиым граматам". Тут явно показывалось, что великий князь хочет уничтожить всякое право, освящаемое стариной, и вместо него поставить господствующим началом управления и суда свою личную волю.
Но когда псковские посольства одно за другим ездили в Москву, во Пскове, 2-го сентября 1477 г., на княжем дворе сделалась ссора между псковичами и княжедворцами или шестииками, как назывались они в Новгородской и Псковской Землях. Пскович вез на торг продавать капусту из своего огорода мимо княжего двора; один шестник схватил у него наручие (кочан) капусты и стал кормить княжеского барана. Псковичи, увидавши это, приняли такой поступок за оскорбление их прав, прицепились к шестнику; за шестника заступились его товарищи. Псковичи были вытеснены из княжеского двора; шестники погнались за ними; свалка началась на площади на торгу; выскочил сам князь в панцыре, с луком, начал стрелять и заоохо-чивать своих к стрельбе. Он был пьян в то время. "И пошли шестники на весь мир, — говорит летописец, — они стреляли из луков, кололись ножами, а псковичи, застигнутые врасплох, отбивались каменьями . Но разнеслась об этом весть по всему городу; посадники, бояре, житейские люди бросились со всех концов города на торг на выручку своих с оружием; люди благоразумные старались разгонять обе стороны. Тут шестники увидели, что им может не на шутку достаться, когда выведут псковичей из терпения, и скрылись в своем княжеском дворе. Много псковичей было тогда ранено н избито; кому в рот, кому в глаз, кому в спину или в ногу досталось; некоторые тут же и дух испустили. Целую ночь после того псковичи стояли на торгу во всем оружии; шестники хвалились, что они зажгут город и начнут бить псковичей под тревогу.
Это событие вывело наконец Псков из терпения. На другой день после такого побоища,утром, собралось вече; несмотря на то, что великий князь не дозволял псковичам ни в каком случае без воли своей прогонять изо Пскова князей-наместников, решили: князю Ярославу тотчас же отречься от княжения, а псковичам выпроводить его из города; между тем, отправить в Москву посольство с известием об этом. 5-го сентября посольство поехало в Москву; Ярослава высылали, но он уперся; сказал, что не пойдет, а будет дожидаться решения великого князя во Пскове. Псковичи не смели выгнать его силой. Он, со своей стороны, послал к великому князю жалобу на Псков; описывал псковичей своевольиниками, упрекал их, что они освободили тех, которых он и его наместники по своему судебному приговору заковали.
Между тем, по прежнему посольству псковичей с жалобой на Ярослава, 20-го сентября приехали во Псков великокняжеские послы — два боярина и дьяк. Они принесли такой ответ от московского государя: — "Вы, псковичи, жаловались на князя Ярослава, что он и его наместники творят насилие по пригородам и волостям, и берут людей без суда; но вы не жаловались на него в этом, когда великий князь был в Новгороде". — "Мы боялись худшаго себе — сказали на вече (большей упалки)". — "А князь Ярослав, — возразили им, — и тогда на Псков жаловался, и прежде того жаловался, и теперь опять жалуется". В заключение послы высказали такое решение великого князя: — Отдайте винных, что были по суду закованы в пригородах; а если того не исправите, то я, князь великий, моля Бога и Пречистую Богородицу, хотим это исправить, а князя Ярослава я, великий князь, осаживаю в Пскове на столе". Бояре прожили две недели во Пскове и домогались исправы: требовали, чтобы псковичи выдали головой князю и его наместникам тех лиц, которых они заковали, а псковичи освободили, iогда псковичи старались уладить дело и смягчить поминками московских бояр, уполномоченных великого князя. Никогда, — говорит совермеп-ный летописец, — во Пскове не было таких послов; ничем их; нельзя было задобрить; в две недели Псков заплатил рублем 80, а они брали дары, а все-таки держали сторону ненавистного князя. Псковичи вышли из терпения, и вече дало такой решительный ответ: — "Мы не можем, бояре, выдавать головою невинных людей; так не делалось по старому обычаю при прежних господарях; вы нам насильно сажаете князя Ярослава; мы не можем с ним ужиться, — он творит над нами насилия; мы пошлем послов об этом бить челом нашим господарям, чтобы оставили нас при старинах". Бояре уехали с неудовольствием; псковичи еще на дорогу дали им денежные поминки, но один из бояр не принял; зато как только эти послы доехали до рубежа, то отняли у провожатых и деньги, и платье, и лошадей, и самих поколотили.
43
Княжая продажа имати обоя и наместничьи деньги (Пск. Л., I, 2 5 0 ) ; в другом списке вместо обоя — от боя.
44
Копы — народные собрания с целью суда, известные во всей Западной и Южной Руси. Вероятно, такой смысл имеет и здесь выражение "копныя дела". Московская политика, уничтожая древнюю свободу, хотела подчинять великокняжескому наместнику это свободное учреждение.