Страница 125 из 142
Поссорившись с своим братом, вел. кн. Василием Димтр., князь Константин Димитриевич искал убежища в гостеприимном для изгнанников Новгороде. В храмовой праздник Троицы этот князь приехал в Клопский монастырь; это было сделано оттого, что игумен Феодосии, родом не новгородец, был некогда духовным отцом этого князя. Князь с своею женою выслушал литургию, причастился св. Тайн; а между тем его люди устраивали в трапезе обед для братии. Обедня кончилась. Все пошли в трапезу. Игумен велел неизвестному пришельцу читать книгу многострадального Иова. Но только что неизвестный произнес несколько слов, как князь смотрит на него во все глаза с изумлением, подходит к нему и говорит: "Это Михаил, сын Максимов!" — "Один создавший меня, — отвечал тот, — знает, кто я!" Игумен, обратясь к нему, сказал: "Зачем, чадо, не поведал нам своего имени?" — "Теперь знайте, — отвечал Михаил, — что я точно Михаилом зовусь!" — "Знайте же и то, — сказал князь,— что этот старец в союзе родства с нами!" Все изумились. Открылось, что юродивый был княжеского рода. И все братия стали с тех пор пуще уважать его; а он не принимал никакой чести, и еще более стал прикидываться дураком.
Прибытие князя Константина Михаил обратил на пользу обители, где тот нашел приют. Изгнание и лишение волости тяготило Константина. Михаил уверил его, что Бог возвратит ему все утраченное, если он построит каменную церковь в монастыре. В Клопском монастыре, по его бедности и незначительности, не было еще и каменной церкви. "Не скорби, — говорил изгнаннику юродивый его родственник: — веруй во св. Троицу, воздвигни каменный храм Живоначальной Троице, — и не токмо на своем отечестве будешь, но и небесные кровы наследиши!" Князь, как видно, успел захватить денег с собою. Он уверовал обещанию человека, которого считал угодником, и поручил ему призвать мастеров. Их было много в Новгороде, где беспрестанно строились каменные церкви. Разом договорили мастеров [196] и начали возить камень из-за озера на судах и стены возводить. Тут лукавый бес, которому, как известно, бывает не по вкусу, когда строятся церкви, поднял такую бурю на озере (вопреки учению некоторых мудрецов, что бес не может ничего творить, а только мечтами искушает и прельщает людей), что не только лодки с каменьем не могли поспевать, но и рабочие не в силах были держаться на стенах, уже начатых. "Дело наше станет , — сказали мастера юродивому.— "Не скорбите, братия, — отвечал Михаил, — Бог невидимо споспешествовать может совершению дела". Помолился блаженный; козни диавольские стали бессильны: воздух повиновался благодатной силе Михайловой молитвы. С тех пор — поплывут лодки за камнем, дует им попутный, тихий ветер; а ворочаются с тяжелым грузом, — и ветер переменится и дует сильно с другой стороны, помогая скорому плаванию. Итак, при содействии молитвы святого мужа дело постройки скоро подвигалось, и в 6927-е лето 24-го сентября князь-строитель прибыл в монастырь на освящение оконченного храма. И первая речь его к игумену и Михаилу была такая: — "Вашими молитвами, братья прислали ко мне: — зовут меня на свою отчину". — "Иди, княже, с миром , — сказал ему святой; — "но не забывай дом святой Троицы!"
Уже при жизни Михаил творил чудеса. В Новгородской Земле сделалась страшная засуха — такая, что даже реки и источники высыхали. Река Веряжа, протекавшая близ монастыря, почти высохла; голый песок покрывал ее русло. Пошел пономарь собирать капли оставшейся воды; и видит пономарь: Михаил сидит и пишет перстом на песке. По окончании литургии сам игумен пошел посмотреть туда же, и читать слова, написанные на песке: "Чашу спасения прииму и имя Господне призову". Игумен Феодосии призвал блаженного и, указывая на письмена, спрашивал его: "Что значат, чадо, словеса, которые ты написал? Какую силу имеют они? " — "На сем месте, — отвечал блаженный, — изыдет источник непресыхающей воды". — "Помолись, блаженный, — сказал игумен: -— да будет по молитве твоей! Михаил стал на колени; игумен вместе с ним молился; и вдруг содрогнулось место, где были письмена, и вода трубою вырвалась из-под земли.
Вслед затем другое чудо ознаменовало благоволение Божие к угоднику. Если богатые люди, ради спасения душ своих, наделяли монастыри сокровищами и имениями, зато во времена народных бедствий страдальцы толпами искали в них помощи и облегчения. Так, когда после бездождия и засухи народную массу постиг голод, толпы бедняков приходили в монастыри просить хлеба. Но в Клопском было так мало запасов, что самой братии едва доставало. Михаил припомнил игумену о чуде Христа-Спасителя с пятью хлебами. "Велите невозбранно, — говорил он, — давать всем приходящим вареное жито . Игумен, по опыту уже веровавший в силу святого, исполнял его приказание, и вскоре запас истощился. Братия роптала и на игумена, и на Михаила. Блаженный муж зовет игумена и братию с собой в житницу. Пришли и увидали, что жита такое количество, какое было прежде до раздачи бедным: как будто бы ни одно зерно не было взято оттуда!
Хранитель монастыря от естественных невзгод, Михаил охранял его и от людской злобы. Соседний болярин не давал монастырским рыбакам ловить рыбу в водах, которые считал своими; и пастухам не дозволял пасти стад на своих полях. Святой муж предрек ему, что если он будет творить пакости честной обители, то за это пострадает: ни руками, ни ногами не двинется, и в реке чуть-чуть не утонет. После того Михаил сам послал ловить рыбу туда, где не велел боярин. Боярин рассердился, что монастырь ставит ни во что его приказание, наскочил на монастырских рыболовов, и одного из них начал бить,— но в то же время упал в воду и с тех пор не мог пошевелить ни одним суставом тела. По силе раскаяния виновного, блаженный упросил Бога снова возвратить ему здравие. Но когда боярин, в благодарность, учредил трапезу всей братии Клопской обители, то Михаил отказался вкусить его хлеба-соли и сказал ему: "Лучше есть нетленную пищу, уготованную Богом любящим его".
Одаренный заживо даром чудотворений, Михаил сподобился и духа пророчества: он предрек своему игумену Феодосию, что его изберут владыкою, но он посвящен не будет, и когда так случилось, утешал благочестивого своего начальника. Многознаменательнее было приписываемое ему пророчество о падении Новгорода.
Биограф показывает, будто при своем характере аскета, чуждого миру, и под рубищами юродивого у Михаила остались княжеские понятия; долгое пребывание в Новгородской Земле не сделало Новгорода его отечеством и не изгладило в нем понятий москвича. Михаил, как юродивый, не сидел постоянно в обители, а ходил по городу и по монастырям. Однажды пришел он в Вяжищенский монастырь; на ту пору случился архиепископ Евфимий в своей любимой обители. Михаил встретил идущего владыку. "Ныне в городе Москве радость!" — закричал он. — "Какая?" спросил владыка. — "Родился у великаго князя Василия сын, и дано ему имя Тимофей, и назовется он Иван: страшен будет всем странам, и Великий Новгород возьмет, и все ваши обычаи изменит, и злато, и сребро от вас отымет и вас в свои земли загонит!" Много лет протекло после того; Иван уже страшным пугалом стал для Новгорода; патриоты собирались отдаться королю Казимиру, и ждали к себе Михаила Олелько-вича. Тогда блаженный встретил одного из патриотов — боярина Григория Немиру. "Благослови, — сказал Немира, — и помолись о нас. Князь великий хочет идти войною на Великий Новгород, а у нас теперь есть князь Михайло Александрович". — "Вы, безумные, как пьяные, мятетесь,— отвечал юродивый: — если не утолите гнева доброчестиваго царя великаго князя Ивана Васильевича, то многия беды примете; придет он на вас за неисправление ваше, станет на берегах ваших и покажет великую победу над вами; пленит страну вашу; многих боляр предаст восечению, а других в плен отведет, и много злата у пленных отнимет. Князь, на которого вы надеетесь, не только вам — и сам себе не поможет, и убежит от вас; а Иван Васильевич в другой раз придет, и тогда всю волю свою сотворит над вами. Как можете противиться безумны, когда еще прежде рождения сказано о нем: переменит он обычаи ваши!
196
Призваны были три, по имени Иван, Климент и Алексей.