Страница 4 из 48
После нескольких месяцев обучения языку на кафедре назначили «вечер знакомства», он же и «вечер поэзии», где, как предполагал Сюэли, исходя из названия, полагалось собраться вечером и читать стихи, причем под стихами он понимал экспромты собравшихся. То, что вечер был назначен на 12 часов дня, смутило его и вполовину не так сильно, как те стихи, которые начали выползать на свет при подготовке вечера.
— Деточка, вы можете прекрасно прочесть Лермонтова, — сказала Немила Гориславовна. — «Москва, Москва! Люблю тебя как сын! Как русский! — сильно, пламенно и нежно…».
Когда Сюэли возразил, что все это довольно странно прозвучит, если учесть его ярко выраженную китайскую внешность, на него напало другое, следующее стихотворение.
— Тогда вот это, вот это: «Мне голос был!.. Он звал куда-то!..» Он что-то там такое пел! Он говорил: Беги отсюда! Оставь Россию навсегда! Что там дальше?
— Есть место им в полях России, среди нечуждых им гробов. Во-первых, у них идет сейчас смешение б и в, и в ситуации стресса вы получите «Мне голос выл», — вмешалась фонетист. Она была больше всего похожа на волшебника Фудзимото из мультфильма Миядзаки. У нее даже костюм был такой же.
— …«Мне голос выл: Иди отсюда, оставь Россию навсегда!»? — переспросил Сюэли, чем обеспечил себе полную свободу от декламации русской поэзии.
— На мой взгляд, они вообще не должны читать никаких стихов, — сказала фонетист. — Зачем это нужно? Закреплять неправильные навыки? Встали в шеренгу по стойке «смирно», высунулись вперед по одному, представились! «Я Дун Пун Тун!» «Я Пун Бун Дун!» И всё. Вот вам знакомство!
— Можно мы почитаем китайскую поэзию? — вкрадчиво спросил Сюэли.
— Что вы хотите этим сказать? — пошевелила носом фонетист. — У нас на кафедре вы обучаетесь русскому языку.
— Мы почитаем ее чуть-чуть, — показал щепоточку на пальцах Сюэли. — И по-русски.
— А интонировать за вас никто не будет. Во рту у вас каша! Вместо ИК-6 — темный лес! У вас нет ИК-6, Сюэли.
— Войска Первого белорусского фронта… под командованием маршала Советского Союза Жукова… после упорных уличных боев… завершили разгром немецких войск… и сегодня… второго мая… полностью овладели столицей Германии… городом… Берлином! — сказал Сюэли с дикцией Левитана, давая отчетливые шестерки на каждой синтагме.
— Можете ведь. Когда хотите, — буркнула фонетист.
— Четыре строчки, деточка, — решила наконец Немила Гориславовна. — Четыре строчки, голубчик. Не больше чем четыре строки каждый продекламирует. Ну, там, про это ваше… лягушка шлепнулась в пруд…
Сюэли деликатно промолчал.
Предстояло подобрать русские переводы. Аспирант Ди пообещал сходить с Сюэли в библиотеку и помочь все найти. Следом чуть было не увязалась Саюри. Она хотела про лягушку, которая шлепнулась в пруд.
— Это я тебе и так скажу, безо всякой библиотеки, — небрежно сказал Ди. — Тут не надо быть великим знатоком. Лягушка шмякнулась в пруд. Бац!.. Нет. Шлёп! Круги по воде. Записывай.
Подпав под его обаяние, Саюри ошеломленно записала и пошла учить это наизусть, после чего в читальный зал они направились чисто китайской компанией: Ди, Сюэли, Чжэн Цин, Лю Цзянь и Шао Минцзюань — всем нужно было что-нибудь подготовить для вечера.
Ди валялся на полу, перелистывая тома.
— «Вместе с годами ушла любовь к ветру, к горной луне…»
— Не стоит. Еще решат, что мы намекаем на возраст старейших преподавательниц кафедры.
— «Так долго странствовал по Янцзы — уже борода седа…»
— То же самое. Даже еще хуже: намекает, что у них борода.
— «Глубокой стариной повеяло…»
— Не надо.
— «К старым корням вернулся весенний цвет…»
— Не надо.
— Вот спокойная, бытовая картина… «У сломанного сундука давно отвалился верх…»
— Ди, ты очень легкомысленный человек.
— Вот, ничего нет сомнительного. «Глубокая осень, и в песне сверчка прощанье слышится мне…»
— Ну, для кого нет, а для кого и есть.
— Тогда «Могила на горном склоне Линьшань пронзительно холодна», — предложил Ди.
— Вот прекрасные стихи Ли Бо, правда, они длинные, но мы их поделим… — довольные приятели собрались идти.
— Только не говорите «в верхних покоях»! — крикнул вслед им Ди. — «Верхние» — это никто даже не поймет. Здесь для русских читателей примечание: что верхние покои — это женские. Так лучше скажите сразу — «в женских».
Провозившись несколько часов, Сюэли постиг ключевую проблему: все стихи в переводах были значительно хуже, чем в оригинале. Вообще не сравнить.
— Я должен найти одно стихотворение из четырех строк, которое в переводе лучше, чем в оригинале, — сформулировал он задачу.
— Тогда мы должны искать у плохих поэтов, — сообразил Ди. — Каких ты знаешь третьесортных сочинителей? Ты же специалист.
— Н-ну, например… Ван Цзи… э-э… уступает многим…
— Смотрим Ван Цзи, — решительно сказал Ди. — Да, он не блещет, — скривился он, немного полистав антологию. — Ищем русский перевод…
Это решение дало гениальный результат.
Вечер знакомства удивительно сплотил четвертую группу начального этапа обучения. Чжэн Цин, Лю Цзянь и Минцзюань встали плечом к плечу, и Чжэн Цин начал угрюмо и сосредоточенно:
— Луна над Тян-шанем восходит, светла, и бел облаков океан…
Все это звучало пока довольно безмятежно.
— И ветер принесся за тысячу ли сюда от заставы Юймынь.
— …С тех пор как китайцы пошли на Бодэн, враг рыщет у бухты Цинхай, и с этого поля сраженья никто! домой не вернулся живым, — очень твердо сказал Лю Цзянь.
— И воины мрачно глядят за рубеж — возврата на родину ждут, — выразительно намекнул Цин.
— А в женских покоях как раз в эту ночь бессонница, вздохи и грусть, — лирически закончила Шао Минцзюань, заведя к небу глазки.
После этого Вэй Сюэли спокойно вышел, отряхнул рукав свитера и сказал:
— «Проходя мимо винной лавки». Ван Цзи.
Со стороны русского переводчика это действительно была удача. Ван Цзи даже, вероятно, не подозревал о возможности такой заоблачно длительной жизни и долго гремящей славы.
Пока никто не успел ничего сообразить, Саюри припечатала все это своей лягушкой.
И сейчас же после этого иранский студент Моджтахеджаберри со своим Саади, Хафизом, розой и соловьем пролил на все это такой елей, который удачно растекся по аудитории и как-то дипломатически смягчил все острые углы, абсолютно все.
«Персидская поэзия, — сказал об этом Ди, — в большей степени поддаётся переводу». Оставим это спорное высказывание на его совести.
Cочинение по русскому языку стажера геологического факультета МГУ Вэй Сюэли на тему «Эпизод из истории моей страны»
Вторая Мировая война для китайского народа точнее была названа анти-японской, потому что японцы окупали половину территории Китая, убили сотни тысячи невиновного китайского народа, ограбили самые ценные вещи в нашей истории и культуре, поджигали бессчетные деревни и поселки. Но китайский народ никогда не сдался, мы воевали всеми силами, делали все что смогли для того, чтобы японские оккупанты приехали живым а остались мертвым.
Оффицально анти-японская война началась в городу Шэняне северо-восточной провинции 18-ого сентября 1931 г. Из-за существенной разницы в вооруженных силах, китайские войска решили отступить временно сохранив силы для отбивки в подходящее время. В течении 4 месяца Китай потерял целые три северо-восточные провинции. Создав квазимперию Манчжоуго (Manzhouguo), японцы имели свою колониальное правительство на территории Китая. С тех пор разномасштабные народные сопротивления против японцев непрерывно происходили в северо-восточных провинциях. Из-за гражданской войны внутри Китая, не было единого фронта против японцев. 7-ого июля 1937 года произошло событие Лу Гоу Цяо — японцы начали всемасштабное вторжение в Китай, но внутрикитайские политические силы смирились на создание единый анти-японские линии защитить родину от агрессоров.
Хотя между разными политическими силами было разногласие, когда наступит вопрос о национальном выживании и государственной цельности, главнейшие политпартии Компартия и Гоуминдан взяли руку об руку воевали вместе ради отечества. Из-за существенной разницы вооруженной силы, причем никакой международной помощи не обращали, потому что в то время СССР находился в тяжелой войне с немцами и не хотел воевать с Японией одновременно и заключил с японцами соглашение, а целая Европа уже давно горит, США одновременно воевала вместе с европецами и с японцами тоже частично, что не хватили силы оказать Азии военную помощь.
Узнавая это лидеры китайского народа устроил свою военную стратегию, сохранив большинство контингентов войск на юго-восточных провинциях, вызволи народа в окупаемых территориях проводить подпольные и партизанские саботажи и разведочные операции против японских оккупантов. С октября 1938 по декабря 1941 потеряв половину территории, китайский народ всеми силами проводили партизанские сопротивления сковывает военные силы японцев на каждом захваченном городе, поселках и деревнях. Одновременно американцы также в восточно-азиаских и тихоокеанских районах воевали с японцами. Война стояла на своем, и наступил момент перелом.
Японцы теперь должны понимать, возможно Китай не могущая страна, возможно китайский народ простой и наивный, но она существовала более 5000 лет, и доселе еще существует потому что китайцы защитят свою родину свою национальность свою цельность любыми способами, мудрый китайский народ накопил свои страгетии выживания и развития в течении всего времени своего существования.