Страница 31 из 35
Панора очень осторожно открыла сосуд и, держа его на вытянутой руке, наклонила над одним из тел. Киммериец, вытянув шею и затаив дыхание, старался не пропустить ни единого движения девушки. Слабое зеленое сияние появилось около горлышка. Оттуда ничего не выливалось. Сияние стало ярче, изумрудным облаком накрыв моряка. Панора тут же закрыла сосуд и быстро отскочила, так что облако ее не коснулось. Через некоторое время она повторила всю процедуру со вторым утопленником, после чего отошла в сторону и стала ждать.
Конану показалось, что бледные тела стали размягчаться, словно глина, расплываясь по дну. Скоро он понял, что это обман зрения и с ними ничего не происходило, просто вокруг волновалась вода. Панора с горящими глазами следила за воскрешением. Взглянув на нее, киммериец на мгновение вспомнил свое наваждение, такой безумной страстью веяло от девушки.
Первый мужчина сел так резко, что Конан от неожиданности вздрогнул. Глаза моряка были открыты, но ничего не выражали. Он, видно, еще не чувствовал своего тела, потому что руки и ноги его были неестественно вывернуты. Зеленое сияние ослабело, но еще окружало его, отчего кожа приобрела жуткий мертвенный оттенок. Следом сел и второй. Более коренастый и смуглокожий, это был совсем молодой парень. Он напоминал только что проснувшегося младенца. Но вот уже их позы стали естественней, первый оживленный повернул голову, несколько раз сжал кулаки, попытался встать.
— Слушать меня! — громко произнесла Панора, убедившись, что мужчины пришли в себя, а изумрудное сияние пропало.
Оба моментально повернулись на звук ее голоса.
— Встать! — Воскрешенные резво вскочили, не сводя с девушки глаз. Панора посмотрела на сосуд с Изумрудной жидкостью, который все еще держала в руке, видимо, решая, отнести его обратно или нет. Пересилило же лание, поэтому, оглядевшись по сторонам, она отошла на несколько шагов и аккуратно поставила сосуд рядом с поваленной мачтой галеона. Конан почувствовал, как что-то холодное ткнулось ему в ухо. Но и без этого сигнала его маленького друга он понял, что нужно делать. Киммериец благодарно посмотрел на рыбку и кивнул. Колдунья уже снова стояла перед обнаженными мужчинами и одобрительно их рассматривала. Судя по всему, она осталась довольна.
— Запоминайте: вы никто и пришли ниоткуда. Вы мои рабы и будете выполнять только мои желания. — Сладко зажмурившись, она повторила: — Мои желания. Вспомните, как вы ласкали своих женщин. Теперь будете это делать со мной. Если мне что-то не понравится, я тут же вас уничтожу.
Не дрогнув, воскрешенные выслушали Панору и сразу же двинулись к ней. Может, в другой ситуации Конан и не отказал бы себе в удовольствии понаблюдать за постельной («песчаной», — мысленно поправился киммериец) сценой между двумя пиратами и дочерью Демона океана, но перед глазами еще живо стояла картина извлечения трупов из корабля с помощью морских змей, поэтому Конан брезгливо отвернулся. Теперь предстояло выбрать момент и незаметно выкрасть сосуд с Изумрудной жидкостью. Рыбка вертелась перед глазами, явно предлагая свою помощь. Киммериец с сомнением посмотрел на слабое тельце. Нет, дружок, эта ноша не про тебя. Тут ему в голову пришла неожиданная мысль: почему, собственно, нужно прятаться? Девица, конечно, опасна, — Конан с содроганием вспомнил, как лихо она превратила в студень нахальных пиратов, — но Од'О сам признавал, что бессилен против обладателя меча Короля Атлантов. А Изумрудной Жидкости, похоже, она побаивается сама… Не очень хорошо представляя, что будет делать после того, как захватит волшебный сосуд, Конан решил рискнуть. Это было вполне в его характере. Он медленно встал, разминая затекшие ноги, вынул из ножен меч и под ошарашенным от такой смелости взглядом рыбки шагнул из укрытия.
Занятая собой троица, уже превратившаяся в рычащий и стонущий клубок, не обратила на него никакого внимания. Он беспрепятственно подошел к мачте и взял в руку сосуд. Теперь можно было разглядеть, что странная посудина формой своей походила на голову необычного животного, отдаленно напоминавшего слона. Горлышко-хобот было плотно закупорено блестящей пробкой. Сосуд был тяжелым и теплым на ощупь.
От страшного вопля, ударившего по ушам, киммериец чуть не выронил добычу. Воскрешенные пираты с ошалелыми лицами валялись на песке, а перед ним стояла совершенно голая Панора со встрепанными волосами. Искаженное яростью ее лицо было неузнаваемым. Казалось, еще мгновение, и она вцепится Конану в горло. Странно, но никакого страха он не испытывал. Приподняв сосуд с Изумрудной Жидкостью и указывая на него мечом, киммериец с веселой злостью спросил:
— Это не ты потеряла, милашка?
Глаза Паноры налились мрачным огнем, она вытянулась, завертелась на месте, стройные ноги превратились в рыбий хвост, взмыв кверху, русалка страшным голосом приказала:
— Убейте его! — Словно завороженные, пираты поднялись и неторопливо пошли на Конана.
— Да, у тебя сильные воины! — смеясь, сказал киммериец, легко поигрывая мечом.
— Идиоты! — завопила колдунья. — Куда претесь с голыми руками! Оружие! Возьмите оружие!
Растерянные парни топтались на месте, не соображая, что же им делать. Тот, что помоложе, вдруг резво подскочил к борту галеона и, схватившись за торчавший из пробоины кусок обшивки, легко отодрал здоровенную доску. Ни один живой человек этого сделать бы не смог. С утробным ревом он двинулся на Конана. Краем глаза следя за вторым, киммериец приготовился отразить нападение. К счастью, огромная доска не позволяла пирату быстро двигаться. В тот момент, когда он, размахнувшись, уже готов был опустить ее на голову противника, Конан, увернувшись, глубоко всадил меч ему в живот и с силой дернул вверх. Широкая дыра распахнулась посреди голого белого туловища, колени пирата подогнулись, и он свалился навзничь, уронив на себя обломок доски. Ни одной капли крови не вылилось из несчастного тела, второй раз принявшего смерть.
Все произошло очень быстро, однако, повернувшись, киммериец обнаружил, что второй утопленник успел вооружиться получше. Откуда-то взявшийся в его руке меч выглядел похуже, чем у Конана, но, судя по стойке и хорошо заметным на бледной коже шрамам, при жизни это был опытный боец. Первые несколько взаимных выпадов отражались легко, но тут пират провел необычный хитрый прием и чуть не отсек киммерийцу руку, державшую сосуд. Торжествующий крик Паноры подсказал ему, что здесь не обошлось без магии. Притворившись, что отступает под натиском пирата, Конан сделал несколько шагов назад и внезапно, во время очередного прямого выпада увлекшегося атакой противника, резко отскочил в сторону, и присел, одновременно сильно ударив его по ногам. Король Атлантов знал толк в оружии. Волшебный меч, направляемый уверенной рукой короля Ак-вилонии, отсек обе ноги врага, словно березовые прутики.
Конан только и успел, что широко улыбнуться беснующейся Паноре, когда на ее зов из всех щелей полезли морские змеи. Скользкие гибкие твари устремились к киммерийцу, развевая багровые пасти. Несколько взмахов меча, и вода вокруг него заполнилась кусками пятнистых тел и черной кровью. Ничего не различая в этой каше, он попытался выбраться, но почувствовал, как что-то обвилось вокруг ноги. Конан успел перерубить змею, но равновесие не удержал и кубарем покатился по песку. Чудовища и сами, видно, потеряли его в пылу борьбы, потому что, выбравшись из темного облака крови, киммериец беспрепятственно встал на ноги.
И очутился лицом к лицу с Панорой. Их распаленные лица разделяло не больше локтя. Глядя прямо в глаза демонскому отродью, Конан медленно поднял меч.
Яркая вспышка заставила его зажмуриться, а от громового голоса над головой заложило уши:
— Остановись, варвар!