Страница 28 из 36
"Скорее червячки", — подумалось тогда мне, потому что я вспомнил, как заползал под тумбу в склепе.
— У меня свои методы, — таинственно ответил Виктор Николаевич. — Но я жду от вас ответа.
— Да, собственно, ничего особенного, — сказал Володя, поднимаясь со своей раскладушки. — Покажем, Гарик?
— Покажем, — пожал плечами Игорь. Володя подошел к столу и взял с него
одну из папок. Развязав, он протянул ее Виктору Николаевичу.
— Что это? — спросил тот, выудив из папки три пожелтелых толстых тетради в картонных обложках.
— Оказалось, что не один Куделин вел дневник, записывая свои мысли и события, с ним случавшиеся. У вас в руках дневники отца Михаила, последнего протоиерея Ворожеевской церкви. Мы нашли их в тайнике, устроенном за одним из кирпичей кладки подземного хода. Увы, в них нет ни слова о судьбе иконы, хотя много размышлений о судьбе Русской Церкви вообще и судьбе Ворожеевского храма, в частности. Крепко там достается от попа и советской власти и вождю государства. Сейчас эти дневники могут послужить материалом для романа и только, а когда-то их автору светило десять лет без права переписки, попади они в определенные руки. Вот он их и прятал в подземелье.
Виктор Николаевич рассеянно листал тетради.
— А икона? — вырвалось неожиданно у меня. — Вы больше никакого тайника в подземелье не выстукали? Вы ведь еще искали?
— А ты это откуда знаешь? — подозрительно уставились на меня две пары глаз.
— Сашок — прирожденный сыщик, — ответил за меня участковый, да еще такими словами, что я смутился. — Он с вас глаз не спускал, как в Ворожееве оказался, сразу понял, что вы что-то тут ищете. И ваш подземный ход он тоже обнаружил.
— Говорил я тебе, — сказал Игop^ Володе.
Тот только плечами пожал.
— Он и разговор ваш там подслушал об иконе. Так что колитесь, если нашли.
— Увы, — развел руками Володя, — увы, иконы в подземелье нет, и в склепе тоже.
— Как же мы тебя не заметили? — перебил его Игорь. — Где же ты прятался? — Это он меня спрашивал.
— Под тумбой какой-то каменной в склепе, — ответил я. — А потом, когда вы простукивать стенки пошли, я тоже тихонько подобрался и разговор ваш слышал. Потом через склеп вышел.
— Надо же, я даже не проверил, заперта ли там дверь, — сокрушался Игорь. — И ведь если бы я собственноручно не смазал маслом все петли в склепе и подземелье, мы бы тебя услышали. По началу-то такой скрип стоял — на всю округу! А ты еще говорил: "Не та молодежь".
Последние слова Игорь адресовал своему другу, а я наконец понял, куда делись скрипы и уханье, которые мы слышали в первый наш приход к церкви и склепу. Это скрипели петли люка и дверей склепа, когда их открывали Игорь с Володей. Конечно, они их смазали, как я сам не догадался! Опять лопухнулся. Тоже мне "прирожденный сыщик".
— А ты знаешь, где ты прятался-то? Что это за тумба? — спросил меня, посмеиваясь, Игорь.
— Откуда? — ответил я, — фонарика у меня не было.
— Ты под гробом лежал, в котором Куделин покоится. Нет! — Игорь восхищенно хлопнул себя по колену. — А ты говорил: "Не та молодежь!"
— По гробам он вообще спец, — заметил Виктор Николаевич. — Он в разрытой могиле на гробе отца Михаила полночи просидел.
— А кто ж могилу-то разрыл? — чуть ли не в один голос удивились Игорь и Володя. — Кому это надо?
— То, что это не вы сделали, я уже знаю, — ответил им участковый. — Иначе у нас другой разговор был бы. А вот кто, пока что загадка. Только думается мне, что не одни вы здесь ищете. Кстати, где вы были прошлой ночью?
— Дома спали, — ответил Володя.
— Верю, — сказал участковый. — Ну ладно, не обессудьте, что потревожил, — он стал подниматься с места.
— Да ничего, — весело отозвался Володя, — мы привычные. С детства, чуть что в школе случится, Афиногенов и Безусов, это мы значит, — в милицию. Два раза из школы выгоняли.
— Без дела из школы не выгоняют, — заметил Виктор Николаевич.
— Согласен, — кивнул Володя, — но главное-то наше дело мимо вашего брата прошло.
— Это что же за дело? — уселся обратно на колоду участковый.
— А когда нас с Гариком в первый раз из школы выгнали, мы с ним очень обиделись и решили отомстить. Целую ночь мы таскали с ним рулоны рубероида с соседней стройки и обкладывали ими школу. А утром полили бензинчиком и подожгли. Хорошо горело! Машин пожарных штук пять приехало.
— Больше! — поправил друга Игорь.
— Главное, чуть не попались, — продолжал Володя. — Мы на пожар с крыши смотрели, чтобы было лучше видно всю картину. Потом пошли уж спускаться. И только подходим к лифту, двери у него раскрываются, и оттуда выходит мент… Ой, извините, милиционер, — поправился Володя. Виктор Николаевич кивнул ему головой. — Выходят милиционер с овчаркой и два дружинника. Ну, думаю, все, влипли.
— У меня вообще все оборвалось, — заметил Игорь.
— А они проходят мимо нас, — продолжил Володя, — и ме-е-э… то есть милиционер, дружинникам и говорит: "Сейчас выйдем на крышу, посмотрим, кто там из-за забора подглядывает".
Володя и Игорь засмеялись, я тоже не удержался. Только Виктор Николаевич сохранял видимое спокойствие.
— И что, — спросил он, — школа сгорела?
— Да нет, — отмахнулся рукой Володя, — быстро потушили. Мы в ней потом еще учились. Только стены все почернели снаружи. Пока заново не покрасили, так черная и стояла. А второй раз, когда нас из школы выгнали, мы с ним в Крым убежали на неделю. Но это уже другая история.
— Да-а, — протянул, поднимаясь, участковый, — лишь за давностью срока преступления я освобождаю вас от ответственности.
— А как же чистосердечное признание, мы ведь сами все рассказали?
— И чистосердечное признание тоже, — улыбнулся Виктор Николаевич. — Ну что, пошли, Саня? Или ты еще истории послушаешь.
— Да нет, я с вами, — поднялся и я. Мы попрощались с Володей и Игорем,
неплохие они оказались люди, веселые. Я вспомнил, как Игорь напугал нас, прикинувшись привидением, и мне опять стало смешно.
— Саня, — обратился тем временем ко мне Виктор Николаевич, — ступай домой. Здесь наши пути расходятся. Рад был с тобой познакомиться.
— А вы теперь куда? — спросил я.
— В Андреевку, дела.
— До свидания, — сказал я и собрался уже идти, как участковый остановил меня.
— Саня, — сказал он, — еще одно. Ты про эту икону и думать забудь.
— Почему?
— Потому что нет ее в Ворожееве. Столько лет прошло, как пропала. Нет ее тут.
— Но ведь теперь понятно, что икону через подземный ход вынесли.
— Может быть. Только мы не знаем даже, кто ее вынес. А кто вынес, тот ею и воспользовался. Наверняка уж давно продал и камни из оклада повыковыривал. Искать теперь икону все равно что прошлогодний снег. А ты будешь разыскивать — опять в какую-нибудь беду попадешь. Боюсь, не одному тебе эта икона покоя не дает.
— С чего вы взяли?
— Да хотя бы с того, что могила разрыта и кто-то по домам ночами тут шастает.
— Вы думаете, это Игорь с Володей?
— Может, и они.
— Нет, — уверенно сказал я, — это не они, вы ошибаетесь. Их бы я узнал.
— Ты же говоришь, что те в маскхалатах были и ты их только со спины видел.
— Ну и что. Я Володины следы знаю. У него подошва ребристая. Таких следов под окном не было. Луна ярко светила, я бы разглядел. Да и искали они в доме вовсе не икону, а стройматериалы какие-то.
— Да с чего ты это взял? Какие стройматериалы?
— Говорил же вам уже, они о дереве разговаривали.
— О каком еще дереве?
— Ну о том, что на стройку идет. Я не знаю, дом поправить, дачу построить. Доски какие-нибудь.
— Доски, говоришь? — задумчиво повторил мои слова Виктор Николаевич.
— Ну да.
— Ладно, пока иди домой и никуда не сворачивай, а мне в Андреевку надо.
С этими словами участковый развернулся и быстрым шагом пошел в сторону Андреевки. Я подумал, что неправильно это, когда милиция ходит пешком, хоть в деревне, и тоже пошел к нашему дому.