Страница 39 из 53
— Мы сейчас ни о чем таком говорить не можем, — наконец сказала Галя. — О нашем с тобой браке…
— Я понимаю, — торопливо заговорил Сергей. — У сестры горе, но ведь мы могли бы подать заявление в загс — я слышал, нужно ждать очереди два месяца, — а за это время мы как раз сможем все обсудить и решить.
А что, может, и в самом деле стоит попробовать. Отчего-то Галя до этого о повторном замужестве не думала. Да и с Сергеем они познакомились недавно.
Но вот ведь Игорь сразу остался у нее жить, как если бы это разумелось само собой, а Сережа даже намека такого не сделал. И пока Галя сама об этом не заговорит, вряд ли и сделает…
И она сказала:
— Хорошо, давай подадим заявление. А пока ты переходи ко мне жить. Твой дед не будет против этого?
— Если он будет знать, где я, то не будет за меня волноваться. Он же понимает, что я уже взрослый… Будет совсем хорошо, если мы его на днях навестим. Возможно, потом, когда у твоей сестры все более-менее успокоится…
Что у нее может успокоиться? Только что было все в порядке, и вот уже ее семья — только сама Лена и маленький сын…
— По крайней мере никто не посмеет навещать меня под предлогом какого-то важного разговора, когда говорить теперь нам вовсе не о чем.
Но кое-какая мысль все же не давала Гале покоя.
— Сережа, смотри, что получается: будто Игорь подталкивает нас друг к другу…
— Разве мы с тобой без его «помощи» не стали бы встречаться?
— Я не это имею в виду. Получается, мы решили спрятаться от него в браке.
Сергей смутился и на мгновение отвел взгляд, но потом храбро взглянул ей в глаза.
— Это потому, что я не сказал тебе о своей любви?
— И потому, что не спросил меня о моей, — добавила Галя.
— Значит, ты меня не любишь?
Теперь он смотрел на Галю чуть ли не с испугом.
— Пока что я могу лишь сказать, что ты мне нравишься, — проговорила она с сожалением.
— А Игоря ты любишь?
Ну почему ей всегда нужно было непременно все расставить по полочкам? Как аукнется, так и откликнется! Вот теперь и Сергей, следуя ее примеру, пытается все расставить. Но чувства — это же все-таки не вещи!
— Нет, я его не люблю, — помедлив, ответила Галя. — Но признаюсь, что вначале была им увлечена и он решил, этого достаточно, чтобы вертеть мной как ему хочется. И потом, это обидно, когда тебя бросают. Тогда чувство как бы заново вспыхивает, хотя без этого, возможно, оно само бы потихоньку скончалось.
— Значит, все-таки была увлечена… — пробормотал он тихо.
Галя рассердилась. Вообще-то она сердилась больше на себя, но поскольку рядом был Сергей, то и доставалось ему.
— А как ты думал, что я спала с ним ради спортивного интереса?!
Вышло грубо, но, как ни странно, Сергей не обиделся, даже взглянул на нее виновато.
— Прости, — покаялся он. — Первый раз в жизни я почувствовал, что такое ревность, хотя до сих пор считал, что это всего лишь удел слабых людей…
— Но мы же встретились с тобой так недавно, — теперь принялась успокаивать его Галя. — Не могло же быть так, чтобы до нашей встречи у нас и вовсе не было никакого прошлого… Вот, к примеру, скажи, у тебя была девушка?
Сергей покраснел, как мальчишка, и Галя, не выдержав, прыснула.
— Вот видишь, тебе тоже есть что скрывать.
— Не то чтобы скрывать… — пробормотал он.
— Тогда не будем открывать наши шкафы… В смысле, искать в них скелеты, а сделаем так, — решила она. — Заявление отнесем, а если все же будем сомневаться в чувствах друг друга, то просто по истечении двух месяцев в загс не пойдем…
Он облегченно вздохнул, и Галя, уже не скрываясь, рассмеялась.
— А как же ты хотел? Любые объяснения — всегда труд. И между прочим, я рада, что ты не таишь свои сомнения в себе, а высказываешь их, так что, надеюсь, впредь между нами не будет недомолвок.
— Я тоже на это надеюсь, — признался он. — Понимаешь, куколка, каждому хочется, чтобы его любили. И если ты все же предпочитаешь Игоря… Согласись, будет глупо, если рядом со мной ты будешь думать о нем.
— Значит, ты хочешь гарантий?
— В некотором роде.
— Так, вот мы и пришли! — опять рассердилась Галя. — Ты хоть себя слышишь? Я должна, значит, поклясться, что рядом с тобой не буду думать об Игоре. То есть либо ты в себе не уверен, либо во мне. Тогда о каком браке может идти речь?!
— Нет-нет, Галчонок, я беру свои слова обратно. Лучше договоримся так: если ты меня и не любишь, я сделаю все, чтобы ты меня полюбила.
Она, не выдержав, опять улыбнулась: как ребенок, честное слово!
— Считаешь, любовь можно сделать?.. Подожди, Сережа, я и сама не знаю, чего вдруг завелась. Тебя успокоит такой факт: вчера я вдруг поняла, что больше не мечтаю об Игоре. Я возмущена лишь его неуважением ко мне и беспардонностью. И даже, чего греха таить, мне захотелось как-то отомстить ему. Сделать что-нибудь такое, чтобы и ему наконец стало больно. По крайней мере он бы почувствовал, в каком месте у него находится сердце… Впрочем, сомневаюсь, есть ли оно у него вообще?
Через день после их разговора состоялись похороны Жени.
Гале и вправду пришлось как следует поработать. Она бегала с Шуриком по всяким там фирмам ритуальных услуг — точнее, ездила с Сергеем, он их повсюду возил. И в дирекцию кладбища, и в кафе с заказом поминок.
Денег у Сергея Галя брать не стала — сестра и так ей дала больше чем достаточно, — хотя он упорно ей предлагал. Она хотела ему сказать, что пусть на свадьбу оставит, но в последний момент подумала, что это прозвучало бы кощунственно.
В общем, они много чего сделали сами, но в один прекрасный момент вдруг почувствовали, что кто-то их весьма существенно поддерживает. То есть и с кафе раньше их договорились, и оплатили столы на семьдесят человек, хотя Лена говорила, что достаточно сорока.
— Лена, у нас в кафе не стали брать деньги! — доложила Галя сестре по возвращении.
— Как не стали? — сначала удивилась Лена, но потом Галя заметила, как они с Александрой понимающе переглянулись, и сестра сказала: — Ну что ж, раз не взяли, значит, кто-то заплатил.
Даже на другой день после похорон, когда они все вместе приехали на кладбище, там уже стоял памятник и была установлена дорогая ажурная ограда.
— Неужели это он сделал? — вполголоса спросила сестру Александра.
— Конечно, он, кто же еще, — едва слышно пробормотала Лена, но Галя ничего не поняла.
В какой-то момент она даже обиделась: у сестры от нее секреты. А потом вспомнила ее высказывание насчет вины. Неужели даже свою сестру Галя как следует не знает? Что же она, совсем дура?
Но никому, даже Сергею, ни о чем говорить не стала. В конце концов, она же взрослая женщина. Это детям можно говорить, что такое хорошо, а что такое плохо. А у взрослых существуют еще полутона, которых куда больше, чем основных цветов.
В тот же день Сергей к ней переехал. Галя сделала легкий ужин, после которого они выпили на двоих бутылку мартини.
А когда пошли в спальню, Галя предложила:
— Давай не будем зажигать свет?
Перед этим, закрывшись в ванной, она себя внимательно осмотрела. Синяки еще не сошли. Сергей молча согласился.