Страница 15 из 27
Традиционно музеи пытались делать на этом свой маленький гешефт. Выпускать альбомы, репродукции… Потом — компьютерные диски. А рискнем предположить, что все это должно быть сделано общественной собственностью, доступ к которой бесплатен.
Почему? Так музеи, как правило, существуют на средства общества, государственные дотации или субсидии спонсоров. Деньги казны взяты из налогов. Гражданина не спрашивают, хочет ли он отслюнить мытарю или нет, это его обязанность. И точно так же музей, взяв эти деньги, обязан бесплатно предоставить своим гражданам доступ к тому, что вверено ему обществом. А пожертвования частные или корпоративные — это, конечно, дар. Который жертвователю неплохо бы было обусловить требованиям максимальной общественной пользы. Каковой, на наш взгляд, представляется в сфере культуры наиболее полный и комфортный цифровой доступ к произведениям искусства. И не надо думать, что цифровой музей нужен лишь жителям глухой деревни — ну, жители столиц, кто из вас сколько ни будь часто посещает музеи в вашем городе? А ознакомиться с их достоянием в цифровом виде, доступном по нынешним временам всегда и везде, — ну, на это нашли бы время многие. И возможность такая наверняка бы породила такое желание у многих!
Ну конечно, разглядывать картину и разглядывать её цифровое изображение, вещи совсем разные. Аура там, дух времени, магия подлинности… Это да, это конечно… (Хотя никто, с таким смехом, как коллеги автора, не отнесутся к всяким там магиям, аурам и прочим приведениям.) Нет, запах, тактильные ощущения (если такая возможность есть — сие замечательно! Но вот обращали ли вы внимание, уважаемые читатели, что многие прославленные полотна мы знаем в основном по альбомам. В реальности, в зале музея, их рассмотреть затруднительно. Даже самый лучший свет гуляет паразитными рефлексами на слое лака. А если к этому добавляется бронестекло, хоть и с просветлением… В глаза-то у нас поляризационные фильтры не встроены, а поляроидные очки предназначены совсем для другого. А цифровую копию можно сделать свободной от этих эффектов.
А ещё то, что она — цифровая, может стать не багой, но фичей. Цифровая копия музейного произведения искусства — это же самый идеальный объект, в который можно воплотить всю его историю. Ну, вот классическая дилемма реставрации — каким должно выглядеть произведение искусства. Таким, свежим и ярким, — если не сказать порой аляповатым, — каким оно вышло из рук мастера, каким увидел его заказчик? Или же слегка подновлённым, в привычном нам потускневшем виде, с окисленными пигментами, с трещинами на лаке и краске? При работе с материальным объектом третьего не дано. Обновляя шедевр, мы убиваем его историю. Сохраняя следы времени мы теряем изначальное видение мастера. Остается компромисс, и хорошо если лежащий в Парето-области.
А цифровая реальность таких ограничений не знает. Мы можем восстановить первоначальный облик. Можем представлять ход времени. Выделять или убирать следы былых реставраций… Добавлять самые различные комментарии, от относящихся к сюжетам на забытые мифы, до технологических приемов художника. Были бы выделены достаточные ресурсы!
Лишать человека доступа к мировой культуре из-за ограниченности его средств несправедливо, как и выгонять барышню с проповеди за то, что из под шортиков очень уж торчат стринги. Но это не значит, что бесплатные цифровые музеи должны быть бесприбыльными. Представляет же Google нам бесплатные справки, неплохо кормясь на берегах информационных потоков. Так и тот, кто сгенерирует большое количество цифрового контента на тему высоких искусств, откроет новые и очень интересные возможности. Нужно лишь создать мнение, что то, кому судьба вверила общечеловеческие сокровища, обязан представить их для общего блага. Ну, так же, как обладатели крупнейших состояний завещают их на благотворительность.
К оглавлению
Кафедра Ваннаха: Пороки, ракеты, компьютеры
Ваннах Михаил
На рубеже весны 2010 года администрация президента Обамы объявила о существенном пересмотре наиболее амбициозной космической программы США — Constellation. Широкомасштабное возвращение звездно-полосатых во Вселенную откладывается на неопределённый срок. Но и нам злорадствовать нечего — отечественная космонавтика держится на королёвской Р-7, которая, будь она дамой, собиралась бы уже на пенсию. А в информационных технологиях новинки валятся как из рога изобилия. Почему же такая разница?
Ну, мысль о том, что человечество оскудело духом открытий, который, дескать, двигал космическими открытиями, отбросим сразу. Вернер фон Браун, конечно, любил рассказывать о тяге к астрономии, штурмбанфюреры СС — они в основном поклонники музы Урании были, как известно… И наш Тухачевский, гвардейский поручик, вознесенный служением революционному Марсу к маршальским звездам, вряд ли создавал РНИИ, думая о Марсе астрономическом. Ну, разве что пролетариат там на восстание поднять… Очень все было конкретненько — следующий этап развития технологий Бога войны, вслед за германской пушкой Kolossal. И этап, длившийся довольно недолго, с начала 1940-х до середины 1960-х. Вначале была V-2 с двигателями на разбодяженном до 75 градусов этаноле и жидком кислороде, удельная тяга в пустоте — 237 единиц. Потом наши Р-7 и американские Atlas. Изначально созданные для доставки термоядерных зарядов к цели, они вывели человека в космос. Их двигатели работали на том же жидком кислороде и керосине (отечественные моряки ещё в начале ХХ века знали, что спирту место в маленьких рюмочках, а в подогреватели торпед льётся керосин — см. С.А.Колбасьев «Арсен Люпен»), пустотная тяга — 314 единиц. Потом был Saturn-V, где горючим стал уже не только керосин, но и жидкий водород, позволивший поднять тягу до 430 единиц. Янки выиграли лунную гонку и на этом всё и кончилось. Почему?
Да потому, что всё это эксплуатировало один единственный порок человечества — страх. Но к середине 1960-х гг. «горячая» война между СССР и США стала невозможной. Лунная гонка — это уже перевод её в психологическую фазу. Высадка на Луну никаких военных или экономических преимуществ янки не дала. Не принесла она и особых знаний, нобелевский лауреат сэр Джон Кокрофт говорил об искажении целей науки во имя соревнования с СССР. А потом кончилось и соревнование… Бояться стало некого!
А вот ИТ-отрасль сориентировалась во вселенной человеческих пороков куда лучше. Конечно, в фундаменте Чуда Кремниевой Долины тоже лежал страх, то есть оборонные заказы. Но потом движимые корыстью владельцы гаражных фирмочек поставили на службу себе и другие, более разнообразные слабости. Ну, вот богатейший человек планеты 2010 года Карлос Слим, магнат мобильной связи. На чём сделано его состояние — понаблюдайте-ка на улице за владельцами сотовых. Что? Правильно, суесловие… Порок не только осуждаемый религиями и философами, но известный самым древним обществам. И — необоримый. И приносящий мобильным операторам огромные деньги, в виде оплаты за трафик. Которые идут на оплату развития высоких технологий. И, кстати, благодаря конкурентной борьбе, снижают издержки на связь. Бабушка, желающая вызвать «скорую», не зависит теперь от монополии проводных телефонов…
А вот лавочка в нетелефонизированной местности. Владелица через WiMax и нетбук делает заказ именно тех конфет с миндальным кремом, которых требует порок чревоугодия покупателя. Делает, движимая корыстью. Но в результате быстрый и дешёвый мобильный Интернет позволяет тем немногочисленным, кому это интересно, глянуть на свежий снимок далекой галактики.
А Интернет вообще? Как говорят умные люди, там более половины — порнуха. Но ведь именно этот порок двигал развитие сетевых технологий в полумифическую эпоху дайлапа. И, опять же, у производителей бумажной порнухи дела, вроде бы, неважно обстоят — Форд когда-то сильно подорвал бизнес конокрадов. И есть же меньшая половина, кстати, в которой найдется список римских консулов по годам, скажем. Ну а известное, очень вкусное — ой, опять порок чревоугодия, — животное, грязь, как известно, отыщет…