Страница 17 из 184
— Чего молчишь, Филя? — вновь задала вопрос княгиня.
— Сон я видела, матушка, — ответила Феодулия.
— Какой сон? Опять сон? О чём сон-то?
— Ох, да не пытайте вы все меня! — вскрикнула вдруг Феодулия страдальческим голосом.
Княгиня уже была раздражена. Ну что это такое, в самом деле…
— Ладно, Филя. Ладно… Сон, говоришь… Ну так я тебе скажу, что наяву стало бы с тобой в конце концов, коли б не посватал тебя князь Фёдор Суздальский. Сказать?
— Сама понимаю я, — слабо улыбнулась Феодулия. — Монастырь.
— Ну вот и хорошо, что понимаешь, ты всегда умницей была. Двадцать один год тебе вот-вот стукнет, в твои-то годы у большинства детишки бегают, да и не по одному. Ты думаешь, на века твоя краса? Нет, Филя, — княгиня вздохнула. — Всё в этом мире быстротечно, а уж девичья краса прежде всего…
Княгиня пересела к Феодулии поближе, погладила её по волосам.
— Ничего нет хорошего там, в монастыре-то, токмо судьбы погубленные, заживо похороненные. Уж ты поверь мне, Филя. Княгиней Суздальской всяко быть лучше, да и князь Фёдор, похоже, влюбился в тебя, так что будешь ты счастлива.
— Нет, мама, — Феодулия вновь слабо улыбнулась. — Сон я видела.
— Да что это такое, Филя! — не выдержала княгиня — Типун тебе на язык, честное слово! Заладила — "сон, сон…"!
— Успокойтесь вы с батюшкой, — ответила Феодулия. — Я уже сказала — я согласна… Чего ещё от меня хотите?
— Ладно… — княгиня уже успокаивалась. — Отец отправляет тебя в Суздаль, там и свадьбу сыграете. Так что готовься.
Княгиня Черниговская поднялась, шурша подолом, вышла. Феодулия тоже встала, подошла к окошку, нервно ломая пальцы.
В дверь светёлки постучали — негромко, даже робко.
— Да войди уже, Фёдор Ярославич, — откликнулась княжна.
Князь Суздальский вошёл, мельком удивившись — как угадала, что он это? Неловко переступив порог, поклонился княжне, перекрестился на иконы в углу. Серые глаза тревожно смотрели на девушку, стоящую у окна.
— Батюшка твой дозволил мне с тобой переговорить наедине, Феодулия свет Михайловна. Ты дозволишь ли?
Феодулия обернулась, глядя на жениха в упор своими дивными глазами.
— Ты садись, Фёдор Ярославич. Сядем, поговорим…
Сели на одну лавку, в двух шагах друг от друга. Князь мял шапку в руках.
— Скажи… Не по нраву я тебе?
Феодулия смотрела на него прямо, что было ей не в привычку.
— Не бойся меня, — неожиданно горячо заговорил князь. — Лада моя… Люблю я тебя! Пальцем не трону никогда…
— Да верю я тебе, Фёдор Ярославич. Не тебя я боюсь, поверь.
— Тогда чего же?
— Скажи… А что будет, коли не сбудется со мной счастье твоё?
— Да почему?!
Феодулия вздохнула.
— Сон я видела. Плохой сон, а какой, не скажу. Не сердись, Фёдор Ярославич, не хочу я тебя несчастным делать.
Князь смотрел ей в лицо, и такая мука была написана в его глазах…
— Не по нраву я тебе…
— По нраву, Фёдор Ярославич, — мягко улыбнулась Феодулия.
— А коли так… Не боюсь я ни предвестий злых, ни сатану самого… Одного токмо боюсь — отказного слова твоего. Скажи прямо, сейчас — пойдёшь за меня?
Феодулия улыбнулась, окатив князя чудным сиянием своих глаз.
— А коли не боишься ничего, то пойду.
— Лада моя!
Князь рывком бросился к Феодулии, обнял так, что княжна не могла пошевелиться.
— До свадьбы-то подождёшь, Фёдор Ярославич? — засмеялась Феодулия, даже не пытаясь вырваться.
…
"Здравствуй, сестрица моя возлюбленная. Пишет тебе сестра твоя Мария.
Как я рада за тебя, Филя, ты не представляешь! Я все эти годы молилась за тебя, чтобы дал Господь тебе наконец счастья. Плакала даже, глядя, как уходят годы твои. И вот сбылось наконец!
Князя Фёдора Суздальского мы хорошо знаем, и я, и пуще того князь мой Василько. Умный, молодой ещё, нраву спокойного, не злой. Как я полагаю, влюбился в тебя крепко. Ещё бы! Такой красы, Филя, как твоя, ещё поискать, а уж ума… Нет, не найти больше было бы князю Фёдору другой такой-то девушки, по всей Руси не найти, потому как я уже замужем (смеюсь, конечно).
А об остальном поговорим на свадьбе. Василько мой сам едет, и меня берёт с собою. От нас ведь до Суздаля всего ничего, верхом так два дня, а ежели в возке ехать, коней не уматывая, так три. Так что будем видеться часто, я полагаю.
Счастья тебе, Филя! Обнимаю тебя и люблю.
Твоя сестра Мария.
P.S. Заодно и Бориса Васильковича повидаешь. Бойкий парень растёт. Вчера вот укусил князя Ростовского за нос, и поделом — не подставляйся!
Матушке с батюшкой привет передавай!"
…
— Динь-дон-да-да-динь! Дон-да-да-дон! — выпевали колокола, радуясь, и большой колокол подтверждал:
— Гун-н-н!
Феодулия глядела на суздальцев, заполнивших улицы, приветствующих своего князя и его невесту, не щурясь от яркого солнца. Сегодня свадьба!
Мария смотрела на свою сестру, любуясь — до того хороша была Феодулия, с огромными, широко распахнутыми глазами. Вот только что-то щемило сердце. С чего бы?
Что касается жениха, то князь Фёдор Суздальский смотрел на невесту не отрываясь, так, будто она была мимолётным видением, готовым вот-вот растаять. Почувствовав его взгляд, княжна чуть обернулась, смятенно и в то же время ласково-смущённо улыбнулась ему, чуть прикрыв глаза своими чудными ресницами.
Поезд въехал в ворота, и жених с невестой расстались — теперь уже до венчания.
— Ты к сестре пойдёшь, Мариша? — спросил князь Василько. — Давай, иди. Поддержать надобно Филю-то. Вишь, неспокойна она чего-то.
— И ты тож заметил? — вскинула глаза Мария.
— А может, и показалось мне. Все вы, девки, перед свадьбой неспокойны. Да иди уже! — князь подтолкнул жену.
…
— … Рассказывай, Филя. Чего мечешься?
В бане было жарко, пахло ладаном и какими-то восточными благовониями — невесту готовили к свадьбе со всем тщанием. Мария старательно, но осторожно работала бритвой, убирая у сестры ненужную для невесты поросль: Феодулия попросила её об этом лично, никому больше не доверившись.
Сестра лежала на полке, расслабившись, закинув руки за голову.
— Сон я видела, Мариша.
— Опять сон? Ну и горазда ты сны видеть! О чём сон-то?
Феодулия помолчала.
— Говорят, чтобы сон не сбылся, никому его рассказывать не надобно. Ни единой живой душе.
— Ну и не рассказывай! Подумаешь, сон! Мне вон давеча тоже приснилось, будто я купчиха, в лавке торгую, и обсчитываю самого князя Георгия Владимирского, ни много ни мало!
Сёстры встретились взглядом, рассмеялись.
— Ты можешь, Маришка! Я вот приглядываюсь к тебе — ляжки да груди отросли, а всё та же девчонка. Ты на баранах тайком от мужа не катаешься часом?
— Меня теперь баран-то не выдержит! — рассмеялась Мария. В последний раз провела бритвой, отложила в сторону, плеснула тёплой водой из ковша. — Всё, Филя!
Феодулия села на полке, помолчала.
— Явился ко мне дух чёрный, и из пустоты рёк мне: "Не бывать тебе мужней женой во веки веков" — вдруг сказала она ровным, негромким голосом.
— Ой! — Мария прижала руки ко рту — Ой, Филя!
— Я всю дорогу до Суздаля, Маришка, — продолжала Феодулия, — готовилась. Всё ждала, что случится что-то: разбойники налетят из лесу, дурную стрелу пустят, или кони понесут и мне шею сломят — да мало ли… Токмо Фёдора Ярославича жалко было — за что ему такая обида?
Помолчали.
— А вот не бывать тому, — натужно рассмеялась Феодулия. — Теперь уж я думаю, не сбудется сон сей. Свадьба сегодня, что со мной уже случится?
— Ты вот что… — решительно заговорила Мария. — В рот ничего не бери до самого вечера. Да и до утра потерпишь, не помрёшь! Воду я сама тебе принесу, во фляжке, токмо её и пей. Бережёного Бог бережёт, ты знаешь.
Снова помолчали.
— Ладно, Филя. Пора тебе, вон девушки сенные ждут, наряжать тебя.