Страница 7 из 20
И лишь через минуту, увидев, как Юля, набросав подушек на пол, вскочила на оттоманку и заманчиво исторгла танец падающих шалей, в исполнении футболки и джинсов, под которым ничего не оказалось, до него дошло, что восточная сказка началась.
Юля вытянулась на украшении гарема — скользком шелковом покрывале и, взмахнув за углы прозрачным синим платком, накрыла лицо. Они жадно поцеловались сквозь чадру.
На следующий день Зенцова ждал облом: он взял с трельяжа духи «Каменный цветок».
— Сегодня я холодна. Камень. Кремень!
— А чего я тогда пришел? — ляпнул Димка.
— Можешь уходить, кто тебя держит?
— Юля, я пошутил! Слушай, а нельзя без этих затей с коробками?
— Можно. Но не интересно. Слушай, а женщина мужчине только для этого нужна?
«Началось!» — мысленно возмутился Зенцов, но в дискуссию ввязываться не стал, мечтая о продолжении игры.
«Красная Москва» в день третий не подвела: у Зенцова звезды сыпались из глаз. Хороша оказалась «Кармен».
Пятый день, когда Зенцову выпал шанс узнать, что такое секс а-ля «Лель», врезал обухом по голове.
— Тебе хорошо было? Кончила? — дежурно поинтересовался Зенцов самодовольно не сомневаясь в ответе.
— Хорошо. Но не кончила.
Зенцов подскочил.
— Я что-нибудь не так делал?
— Да нет. Просто следственный эксперимент.
— На мне? — обиделся Дима.
— Да.
— Я тебе кролик что-ли? Или кот подопытный?
— До кота тебе пока далеко, — миролюбиво ответила Юля, чем стронула селевой грязевый поток.
— Ты чего себе позволяешь? Ты кто такая? — завелся Зенцов, рванув со стула рубашку.
Юля, поняв, что переборщила, бросилась к нему. Потрепыхавшись еще для солидности, Зенцов подошел к трельяжу и, не закрывая глаз, взял в руки «Восточную сказку»:
— В ближайшие пол часа ты — моя наложница!
Времени было в обрез, потому что Зоя Леонтьевна работала в военной академии делопроизводителем. Это во-первых означало, что в сердечных друзьях у нее был генерал, Аркадий Петрович, а во-вторых предполагало, что в любой момент рабочего дня влюбленные могли явиться для интимных утех. Генерал звал Зою Леонтьевну Заей и был совершенно лысым, отчего показался Зенцову страшно старым.
В один из приездов на выходной из Москвы, придя ранехонько с Юлей с воказала, Зенцов обнаружил на вешалке серую шинель и папаху. Они крадучись прошли на огромную кухню из которой вели двери в кладовую и черный ход, ожидая ретировки гостя.
Юля любила сидеть в кухонной темноте.
— Мышь выскочит! — решил попугать ее как-то Зенцов.
— Пусть выскакивает. Я ее съем! — пожала плечами Юля.
Зенцов чуть не сблеванул.
Через полчаса Зая легко пробежала по коридору и спряталась за кухонной дверью.
— Ну заяц, погоди, — молодым голосом пообещал Аркадий Петрович, чуть погодя притрусивший на кухню, ощупал стену, стол соседки Сары Иосифовны и, наконец, добрался до Заи.
Они пылко обнялись, постояли у плиты, освещенные голубым пламенем горелки, сняли зашумевший чайник и ушли в комнату.
Зенцов и Юля затаив дыхание сидели на полу между батареей и столом Фокиных.
— Интересно, между ними что-нибудь есть? — спросил Димка, но представив лысину Аркадия Петровича, убежденно затряс головой. — Конечно нет, ему ведь наверное лет пятьдесят! А ей вообще… Сколько бабушке?
— 56.
— У-у! Староваты для секса. Хотя для мужчины это может и не возраст, на молоденькую девочку еще небось встанет. А вот на бабулю… Ты уж извини, что я так про Леонтьевну. Но сама понимаешь, бабий век — сорок лет.
— Ты думаешь? — испытующе спросила Юля. И тут же свернула разговор на чай.
Слышно было, как дверь комнаты снова открылась.
— Пушкина играет Бруно Фрейндлих.
— Господи помилуй!
— И ты знаешь, включают фонограмму Полины Виардо. Не знаю зачем — эпоха не та. Но — чудо!
— Аркаша, ну откуда же могут быть записи ее голоса?
— Не знаю, Заяц, не знаю. Как хорош-и, как свежи были ро-озы… Позволь, я застегну. Сейчас погуляем, потом пообедаем в «Бухаресте»…
— В театр на дневной спектакль собрались, — прошептала в щеку Зенцову Юля.
И провела его по темному коридору в комнату.
Совершенно не выспавшийся в сидячем вагоне Зенцов, после «Красной Москвы» предательски закемарил. Юля села к столу и достала из ящика лиловую книжечку.
Мужчины из присущего им эгоистичного желания обладать молодой девушкой — так приятно продемонстрировать соперникам-самцам: «Поглядите, какие молоденькие на меня западают», выстраивают общественное сознание таким образом, что женищны хотят быть все моложе и моложе. С помощью СМИ, в рекламных компаниях которых крем от морщин представляют 16-летние манекенщицы, в женщинах вызывают чувство неполноценности и заниженной самооценки от преждевременного старения. Косметическая фирма РЕВЛОН объявила о том, что разрывает контракт с Синди Кроуффорд, которой едва за тридцать, поскольку ее возраст не соответсвует имиджу производимых компанией косметических средств!
Признаться, что в 55 ты занимаешься сексом — значит вызвать ухмылки. Мужчины называют старыми тех, кто никак не является таковыми. Широко известен и внедрился в сознание, как аксиома, сочиненный мужчинами Миф о Бабушке Красной Шапочки. Бабушка Красной Шапочки — старушка! Но сколько ей лет на самом деле, если внучке около пяти-шести? Получается, что примерно 40! И судя по тому, что она держит дверь открытой, лежа при этом в постели, женщина не против любовных приключений. Вывод: бабушка — молода! Спрашивается, зачем мужчинам старить женщин раньше времени? Чтобы без угрызений совести менять псевдо-старую жену на молодую.
Передохнув, Юля пролистала книжечку на пару страниц назад и перечитала предыдущую запись.
Удивительная конвертация произошла с женским оргазмом. Двести лет назад замужняя женщина не могла посметь испытать и продемонстрировать свое удовлетворение. Стоны, сжатия мышц допускались лишь у «развратных» женщин: проституток, актрис, содержанок-любовниц(в средневековье — у ведьм, сошедшихся с дьяволом). В начале 20 века оргазм, как символ женского права на свободу чувств, вышел из подполья. Но палка оказалась о двух концах. Теперь оргазм стал обязательным номером программы, и женщина, его не достигающая, изгоняется из постели: мужчина боится быть обвиненным в немужственности, в «неспособности удовлетворить». Получается, что он доставляет женщине удовольствие не ради нее, а ради себя, своего самодовольного удовлетворения «от меня все бабы торчат!». Кому это нужно? Почему нельзя иметь право выбора? Попытка выяснить вопрос у Зенцова вызвала приступ злобной агрессии с его стороны».
Юля взгялнула на «злобного агрессора». Он спал крепким сном мужчины, исполнившего свой долг.
«Я не против безоговорочного выполнения приказов типа «Не стой под стрелой!» или «Не влезай убьет!» — в самом деле убить может. Но решительно отвергаю указания и запреты мужской половины человечества, квинтэссенцией которых стала «смешная» фраза сатирика Жванецкого: «Женщина должна: раз — лежать! Два — тихо!».
Конечно, далеко не все запреты изобретены мужчинами.(Чего стоит управдомша Нонны Мордюковой с ее восхитительной инструкцией «Гулять собак воспрещается!»). Но львиная доля директив, указывающих, что нам, женщинам можно, а чего нельзя, сочинялась и сочиняется лысым чинушей, автором таких блестящих образов, как «человеко-день» и «свино-место». Мужчина-чиновник(сотрудник аппарата, депутат Госдумы, он же Гоша, он же Егор) и сегодня, на рубеже третьего тысячелетия, полностью согласен с героем фильма «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен» товарищем Дыниным, обожавшим повторять: «Инструкция старая, но никем не отмененная». И как же их бесит, когда женщины пытаются отправить на свалку истории такие, например, истлевшие догмы, как постулат ученых мужей о неспособности нас, глупышек, к политике. Куда деваются давешние серенады и «стихи о прекрасной даме»! В ход идут самые грязные и оскорбительные приемы. Во время выборов в Государственную Думу против женщины-кандидата в депутаты, москвички, оппоненты применили такой «удар ниже пояса»: разбросали по столичному району Выхино календари с ее портретом, в каждом месяце которого по пять дней были вычеркнуты крестиком. Каждому избирателю должно быть ясно: выберете в Думу бабу и получите предменструальный синдром вместо толковых законов.