Страница 3 из 12
Глава 2
В темной прихожей пахло кошачьим пометом, гнилым мясом и хлоркой. На какой-то миг мне показалось, что в этой, а не в соседней квартире произошло убийство, после чего трупы какое-то время разлагались в тепле, а место происшествия затем обработали хлорной известью. Но больше всего меня расстроило, что хозяйка квартиры, сгорбленная годами старушка с беззубым ртом приложила к уху ладонь. Обоняние мое хоть и тонкое, но неприхотливое и, в общем-то, привычное к дурным запахам. Обидно было, что зря насилую его, ведь женщина глухая и толку от нее не будет. И все же я не отступился от своей затеи, смело закрыл за собой дверь.
– Меня интересуют ваши соседи по лестничной площадке! – громко сказал я и кивком головы показал влево, в сторону, где произошло убийство.
– Чего вы кричите? – искренне удивилась женщина.
И в ожидании ответа приблизила ко мне ухо, за которым, словно локатор, шевелилась раскрытая ладонь.
– Меня ваши соседи интересуют, – более тихим голосом повторил я.
– Какие?
Движением головы я снова показал в сторону злополучной квартиры.
– А-а! Ира и Глеб!.. А что-то случилось?
– Ну, можно сказать, что да, – тоскливо посмотрел я на старушку.
Уже весь дом в курсе, что произошло в квартире номер девять, а она ни сном, что называется, ни духом. И это при том, что лишь стенка отделяла ее квартиру от спальни потерпевших.
– Вы не кричите, не надо, – не отнимая ладони от уха, пальцем свободной руки укорила меня бабушка. – Так что там случилось?
– А вы разве ничего не слышали? Сегодня, в районе пяти утра, за стенкой никто не шумел?
– Нет… Я вообще хорошо слышу. И сплю чутко… В пять утра, говорите?.. Я сегодня ночью в четвертом часу встала, ни в одном глазу. Валерьянки накапала, думала еще часок бы прихватить, а не помогло. Мне тут капли Зеленина посоветовали купить, говорят, хорошо помогает. Как вы думаете, это лучше, чем валерьянка?
Отвечать на этот сумбурный вопрос я не стал.
– Значит, ничего не слышали?
– Нет, ничего… Может, все-таки скажете, что произошло?
– Убийство произошло. Соседей ваших убили.
– Да что вы такое говорите! – ахнула старушка, ладошкой прикрыв рот. – Обоих?
– Обоих.
– Топором?
– Почему топором? – взбодрился я.
– Ну, Костя грозился, что зарубит Глеба! – не моргнув глазом, ответила она. – Вот я и подумала…
– Какой Костя? – спросил я, вмиг забыв о дурных запахах.
– Ну, сосед наш. Костя его зовут. Его отец с моим сыном дружил, ох, и озоровали… А Костя нет, Костя тихий…
– Тихий, а Глеба зарубить грозился?
– Так в тихом же омуте черти водятся.
Может, черти эти и выскочили сегодня наружу? Да с топором!..
– А что, между ними ссора произошла?
– Да, ругались они очень. На лестничной площадке стояли и кричали друг на друга. Я дверь открыла, слышу, а Костя говорит ему, что топор возьмет и по голове ему даст.
– А из-за чего сыр-бор был? – спросил я.
И та про топор говорила, и эта, только в одном случае опасность угрожала Ирине, а в другом – Глебу.
– Ну, как из-за чего? Из-за женщины! – воскликнула старушка, распрямив вдруг спину и округлив плечи. – Из-за чего еще дерутся мужчины?
– А они дрались?
– Не знаю… Но, может быть, сегодня… Жаль, ничего не слышала…
– А какую женщину они делили?
– Известно какую! Из-за Ирины скандал был!.. Костя был ее парнем, а Глеб ее взял и отбил. Как у них это было, я не знаю, но Костя не смог смириться…
– Так, понятно. И когда он угрожал Глебу топором?
– Да недавно совсем.
– До свадьбы или после?
– После, конечно. Свадьба еще в прошлом году была. Меня, правда, не пригласили, ну да ладно…
– И как мне Костю найти?
– А зачем его искать? В нашем подъезде он живет, на втором этаже, в шестнадцатой квартире… Даже не знаю, чего он так злился. Ирина к нему домой ходила… – понизив голос, со скабрезной хитрецой сообщила старушка.
– Зачем? – простодушно спросил я.
– Ну, а то вы не знаете, зачем женщины ходят к мужчинам? – мягко взяв меня под локоток, с заговорщицкой доверительностью сказала она. – Я иногда в подъезде убираюсь, на втором этаже полы мыла. Недавно это было, смотрю, выходит от него, плащ нараспашку, юбка короткая-прекороткая, как у… Прости господи, что скажешь!.. Хоть бы поздоровалась…
– Ладно, разберемся, – озадаченно поскреб я пальцами небритую щеку.
Насколько я помнил, Арина считала свою сестру чуть ли не образцом супружеского благочестия, а тут вырисовываются особые отношения с замечательным соседом.
Покинув дурнопахнущую квартиру, я до предела наполнил воздухом легкие и с чувством выдохнул. И тому, что мое обоняние больше не страдает, радовался, и тому, что взял след.
С первого этажа доносились голоса – это за прикрытой дверью, в квартире номер девять следователь описывал под протокол трупы и обстановку вокруг них. А на втором этаже было тихо. Хотя бы какая собака за дверью гавкнула, почуяв чужака.
Было тихо и за дверью квартиры с номером шестнадцать. Я не торопился нажимать на кнопку звонка. Тихонько приблизился, приложил ухо к верхнему дверному полотну с потрескавшейся от времени краской. Тишина. Но я продолжал напрягать слух, и, как оказалось, не зря. За дверью послышался шум, как будто что-то упало, а затем – приглушенный мужской голос. Только тогда я дал о себе знать.
Но сколько ни давил на кнопку звонка, дверь оставалась закрытой. Видно, понял чижик, чей пыжик обчирикал. Понимает Костя, что соседи уже могли рассказать о его конфликте с погибшим Глебом, поэтому боится высовываться из квартиры. Затаился в ожидании, когда уедет оперативно-следственная бригада и вооруженный наряд. Вот когда все успокоится, тогда он и уберется отсюда. Во всяком случае, так думал я, и, пожалуй, небезосновательно.
Приложив ухо к двери, я услышал скрип половицы. Похоже, хозяин квартиры подкрадывался к выходу с другой стороны от меня. Тогда я снова нажал на кнопку звонка и, не дождавшись требующейся реакции, шумно спустился на первый этаж, но тут же повернул назад и беззвучно поднялся на второй.
Дверь приоткрылась как раз в тот момент, когда я вплотную приблизился к ней. Если парень решил разведать обстановку, то я заставил его пожалеть о допущенной глупости. Просунув руку в дверную щель, в клещи, образованные большим и остальными четырьмя пальцами руки, я поймал крепкий мужской кадык. С продавливающей мощью продолжил движение вперед и прижал к стене высокого, довольно-таки крепкого на вид парня.
– Уголовный розыск, капитан Петрович!
– Вы… Вы не имеете права! – возмущенно прохрипел парень.
У него была мощная шея и могучие плечи, но он даже не пытался сопротивляться. Именно поэтому я и ослабил хватку.
– Ну как же не имею! Ты – вор, ты проник в чужую квартиру! – нахраписто наседал я.
– Это моя квартира!
– Ах, вот как!.. Тогда извини!
Не спуская с парня глаз, я отступил на шаг назад.
– Я буду жаловаться!
Он не был похож на классического жалобщика. Голова крупная, вытянутая сверху-вниз, такой же направленности был у него и взгляд черных глаз. Даже сейчас, зажатый в угол, он смотрел на меня свысока. Нос широкий и длинный, как у человека, привыкшего идти напролом таранной галерой. Большой рот, массивная нижняя челюсть: первое удобно для захвата и удержания добычи, второе – для ее перемалывания. Руки сильные, как у палача, привыкшего к топору и плахе.
– Это мы уже проходили… – снисходительно хмыкнул я. – Ты Костя?
– Ну да, а что?
– То, что поговорить надо.
Я показал ему, чтобы он следовал в комнату с открытой двухстворчатой дверью: судя по всему, в гостиную, где удобно было вести допрос. Парень пожал плечами, но возражать не стал.
Я прошел за ним в комнату и слегка оторопел, увидев Арину. Она сидела в кресле, уныло сложив руки на сведенных вместе коленках, и смотрела себе под ноги.
– Та-ак! Это уже интересно!