Страница 79 из 95
Однако через полтора десятилетия в сочинении «Георгий Мерчуле» (1954) тот же Ингороква объявил, что-де «так называемая абхазская династия — это династия лазских мтаваров» (с. 192; мтавары — правители; лазы — одно из западногрузинских племен).
Впрочем, версия, согласно которой под именем абхазов почему-то «скрывались» лазы, слишком уж неубедительна, и позднее было сделано другое «открытие»: сами абхазы, мол, первоначально были одним из грузинских племен, которое и создало Абхазское (то есть, значит, грузинское) царство. Что же касается «оставшихся» в области своего проживания абхазов, они будто бы были к XVII веку завоеваны пришедшими с севера горцами-адыгами и в результате утратили свою грузинскую природу…
Между прочим, эта версия в сущности сама себя полностью разоблачает: решающая роль абхазов в создании единого государства, в которое вошли и многие грузинские племена, настолько несомненна, настолько очевидна, что единственный «выход» — объявить абхазов грузинами…
Мне могут возразить, что официальным письменным языком средневекового Абхазского царства был все-таки грузинский, а не абхазский. Это действительно так, но подобное положение совершенно естественно, ибо преобладающее большинство населения Абхазского царства в период его расцвета составляли грузинские племена. В таких исторических ситуациях дело, как правило, складывалось аналогичным образом. Вот хотя бы один характерный пример: в XIII–XVI веках существовало великое княжество Литовское, включавшее в себя громадную западную часть Руси (нынешние Украину и Белоруссию), отпавшую от нее в результате монгольского нашествия. Это было, конечно же, именно литовское государство, но его официальным письменным языком был все-таки русский (которым владели, разумеется, и литовские великие князья). В сущности так же обстояло дело в X–XIII веках и в Абхазском царстве.
Но в личном общении абхазские цари и их приближенные сохраняли свой язык; это ясно, например, из того, что царица Тамара (1184–1213), как свидетельствуют источники, звала сына не только его «официальным» именем Георгий, но и чисто абхазским — Лаша (по-абхазски — «Светоч»).
И, наконец, об еще одном «доводе» в пользу принадлежности Абхазии к Грузии — о принятом в 1931 году «постановлении», согласно которому существовавшая с 1921 года самостоятельная Советская Социалистическая Республика Абхазия была «понижена» до статуса автономной республики в составе Грузинской ССР.
Нельзя не задуматься над тем, что это был единственный в те времена случай «понижения» статуса национального государственного образования. В стране происходил в 1930-х годах как раз прямо противоположный процесс: автономные Казахская и Киргизская республики, входившие в состав ГСФСР, превратились в союзные республики; на самом Кавказе из «автономных областей» стали «автономными республиками» Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Карачаево-Черкесия, Чечено-Ингушетия и т. д. Одна только Абхазия была без каких-либо серьезных оснований «понижена» в своем статусе. И не приходится сомневаться в том, что этот акт абсолютно не соответствовал воле абхазского народа (хотя бы уже из-за присущего абхазам, как и всем кавказцам, ярко выраженного чувства национальной гордости) и был продиктован только интересами грузин.
Абхазская ССР до 1931 года входила в состав ЗСФСР (Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики), и вопрос о ней решался, естественно, руководством этой Федерации. Главным лицом тогда считался первый секретарь так называемого Заккрайкома ВКП(б) Мамия Орахелашвили, но реальная власть над Закавказьем находилась, как это ясно из фактов, в руках «полномочного представителя ОПТУ» в Закавказье Лаврентия Берии. Об этом свидетельствует следующее. Орахелашвили был снят в 1931 году со своего поста и заменен Лаврентием Картвелаатили, на место которого, в свою очередь, уже в следующем, 1932 году сел другой Лаврентий — Берия, который и ранее был, вне всякого сомнения, всесильным хозяином Закавказья.
Существенно и то, что пост полпреда ОГПУ в Закавказье до Берии занимали еврей Соломон Могилевский (до 1925 года) и латыш Станислав Реденс (до 1930 года), а мощное давление на Абхазию началось именно тогда, когда Реденса сменил его заместитель (с 1927 года) Берия. Став вскоре же, в 1932 году, первым секретарем Заккрайкома, он только формально закрепил свою роль властителя Закавказья. И нет никаких сомнений, что именно всевластный Берия, этот грузин, родившийся и выросший в Абхазии, добился включения ее в состав Грузии, совершив тем самым не имевший прецедентов акт понижения статуса национальной республики. Правда, еще в 1922 году был провозглашен очень туманный «особый союзный договор» между Грузией и Абхазией, но он еще вовсе не означал, что Абхазия — это часть Грузии.
Так, принятая в 1925 году (и, в сущности, разорванная в 1931-м) Конституция Социалистической Советской Республики Абхазии, упоминая об «особом союзном договоре с ССР Грузией», в то же время недвусмысленно утверждала (статья 5-я): «ССР Абхазия есть суверенное государство, осуществляющее государственную власть на своей территории самостоятельно и независимо от другой какой-либо власти… Граждане ССР Абхазии, сохраняя республиканское гражданство, являются гражданами ЗСФСР (но не Грузинской ССР! — В. К.) и Союза ССР».
Кто такой Берия, хорошо известно (в частности, из нашумевшего грузинского фильма «Покаяние»).
И считать проделанную над Абхазией акцию хоть сколько-нибудь «законной» — это все равно что считать «законными» осуществленное позднее под непосредственным руководством того же Берии выселение целых народов с Северного Кавказа и из самой Грузии… И совершенное в 1931 году именно Берией «вселение» абхазов в Грузию оказалось для них в сущности не менее тяжким, чем позднейшее выселение других кавказских народов. Даже Шеварднадзе (тот самый!) вынужден был 27 июня 1978 года (после очередных крупных волнений в Абхазии) по требованию Москвы признать в речи на пленуме ЦК КП Грузии: «Прямо надо сказать, что в прошлом, в известном нам периоде, в отношении абхазского народа проводилась политика, которую практически следует назвать как шовинистическую».
Если бы только «в прошлом»! Вот о многом говорящие цифры. К 1931 году всего лишь несколько десятков абхазов жили за пределами своей республики (и Грузинской ССР). К 1959 году таких было уже 2 тысячи человек, а к 1989-му со своей благодатной земли переселились или, пожалуй, вернее будет сказать, бежали 9455 человек — то есть почти каждый десятый абхаз не счел для себя возможным быть гражданином Грузинской ССР…
Связи Абхазского царства и Руси восходят, несомненно, к очень давним временам, ибо в конце VIII — середине X вв. оба эти государства входили в зону влияния тогдашней евразийской «империи» — Хазарского каганата. Позже в «Киево-Печерском патерике» сообщается как о чем-то вполне естественном, что в 1080-х годах «гости-обезы» (абхазы) доставили в Киев мозаики для Успенского собора Печерского монастыря.
В 1154 году киевский князь Изяслав Мстиславич обвенчался с сестрой абхазского царя Георгия III Русудан, а в 1185-м княжич Юрий-Георгий, сын великого Андрея Боголюбского стал супругом абхазской царицы Тамары. Брак этот, увы, расстроился, но характерно, что и второй супруг Тамары, осетинский князь Сослан состоял в свойстве с русским великим князем Всеволодом Большое Гнездо, который был женат на близкой родственнице Сослана княжне Марии. В XIII веке, когда Абхазское царство распалось из-за монгольского нашествия, собственно абхазские земли начали свою — теперь уже отдельную от грузинских — историю, хотя и находились в сложных взаимоотношениях с непосредственно соседствующей частью Грузии — Мегрелией. Начиная с XV века Абхазия стала объектом притязаний Турецкой империи, которая постепенно в той или иной степени подчиняла ее себе.
Что же касается грузинских земель, их постоянно «делили» между собой в эту эпоху Иран и Турция. Поскольку оба соперника принадлежали к исламу, а Грузия была христианской, создалось крайне тяжелое положение. Так, при иранском шахе Аббасе I (1587–1629) преследовалась цель «полностью истребить грузинское население (только в Кахети погибло 100 тысяч человек; 200 тысяч были угнаны в Иран)» (БСЭ, т. 7, с. 365).