Страница 19 из 52
Сказано было еще в этой книге, что у черта на ногах есть копыта, похожие больше на такие, как у свиньи, но их-де человеку никогда не подковать, потому что сам черт хоть и железной породы, но на ем не держатся гвозди, не смотри, что гвоздь ему в пятку пойдет, и он тебя будет на спине шибче любой лошади катать!..
Но человек-де и того не понимает!..
Не понимает, что лучше подчас не торопясь пешочком идти, чем трястись во весь дух на телеге… Спешить, право, некуда: спеши не спеши, а как гиря до полу дойдет, так и кончик!..
А не понимает он потому, что какая трава по дороге и та больше знает, чем человек, почему и похожи дни человека на эту траву!.. Человечий сад цветет при широкой дороге, и по этой дороге проходит косец, и у косца коса за плечами, и коса никогда не тупится!..
Самое главное: нет у человека правильного глаза на все… Ему больше… кажется, а он принимает всурьез… Глаз у него ленивый и надменный, от человечьего глаза сглаз даже бывает, когда этой черной силищи в кого-нибудь одного через меру накачено. Нам ведь все кажется, что в мире одни мы только стоим на ногах, а все остальное или ползает перед нами на брюхе, или стоит бессловесным столбом, тогда как на самом-то деле совсем и не так!..
В особ час и деревья в гости ходят друг к другу в лесу, как в престольные праздники мужики по деревне, и корни у них, что у нас ноги и пальцы, и на самой вершине, где последний на ветру трепещет листок или хвоя пушистая на ветке, как бровь, у каждого дерева смотрят прямо в небо глаза, только человек этих глаз никогда не увидит: хватит мужик по древесине топором или пилой, подрежет суставы, и дерево без единого слова только крепко зажмурится, чтоб не видать человека и его топора, и на месте древесного глаза остается одна лишь росинка… слезинка…
Только придет такой час, час горькой расплаты для человека, когда от него все деревья убегут на… новое место!.. Есть такое царство, куда еще ни зверю, ни птице не открыто дороги!..
Потому и сказано было в книге "Златые уста": "Помни, человече, на каждом столбе при дороге и на каждой пылинке с нее дух невидимо почил… И в мире есть одна только тайна: в нем нет ничего неживого!.. Потому люби и ласкай цветы, деревья, разную рыбу жалей, холь дикого зверя и лучше обойди ядовитого гада!..
Но больше всего люби крылатую птицу!.. Ибо птица есть образ души!
Потому: все умирает и в землю уходит, чтоб дать из нее новый росток, вплоть до воды, птица же, когда почует смертный ветер у себя под крылом, умирать улетает с земли в вышину и там, в выси непостижной, долго-долго кружит: ищет она особое место, где на десятитысячелетнем дубе, на самой верхней ветке его сидит огненная птица Финуст, бьет эта птица поутру и повечеру над землей красным хвостом и каждый день кладет на край земли утром золотое яичко, а к вечеру - серебряное, одно катится по небу днем, отчего и жизнь, и радость есть на земле, и никто этой жизни и радости в особь не хозяин, а другое повечеру, чтоб крепче спалось мужикам и навной черт баб не кусал в темноте и чтоб светлее было зверю в лесу!..
К этой-то птице и полетит в свой час человек, когда для него все числа и сроки исполнятся и весь лицом он и душой преобразится…"
Да мало ли о чем в этой книге сказано было, все в этой книге было сказано, о всем было в ней прописано… о животе и о смерти…
Эх, братцы, жалко, что нет у меня ее сейчас под руками…
*****
По этой-то самой книге и покорил, говорили у нас, Спиридон Емельяныч бурую медведицу, а что нашел книгу брат Спиридона Андрей.
Выходило все так.
В то самое время, когда они воротились с Афона, Андрей Емельяныч, как известно, стал зашибаться молитвой: целые недели он проводил на Светлом Болоте, куда и нога человечья в то время, может, еще не ступала, потому что пройти на него было за диво…
Но Андрей Емельяныч как-то ухитрялся и проходил!..
Должно быть, через окна плавком!..
Брал он из дома небольшой узелок с хлебом и солью, но, конечно, ненадолго хватало - много берет этого добра широкая мужицкая кость, -вернее всего, на болоте он питался вместе с глухарями брусницей или малиной, которой росло в старое время на Светлом Болоте на островах, где посуше -леса, да еще каким-то корешком теперь пропавшей на этом болоте травы, дает эта трава и плоти утоленье, и легкость животу, и духу веселость!..
Должно быть… калган!..
У него цветы похожи на грошик!..
На этом-то Светлом Болоте жил леший Антютик, только Андрей Емельяныч его ни разу не встретил, нечего зря говорить, потому он уж не соврал бы, сказал!..
*****
Однажды в светлоосиянный день по ранней осени, когда с дерев падает последний листочек и каждое деревцо лепечет им на тихом ветру, словно торопится что-то дошептать про себя али, может, дочитать перед зимним сном какую-то свою древяную молитву, отчего на многие версты идет по лесу звон, и его никогда не сменишь на колокольный, - сидел Андрей Емельяныч возле болотной коряги, уставши с утра молиться и плакать. Плакал Андрей Емельяныч не за себя, а за род человечий!..
Плыли у него под еще не пробежавшей слезой высокие облака на север за снегом, и по небу тянули с севера длинной веревочкой гуси.
Сидит Андрей Емельяныч, любуется своей мужицкой освобожденной душой и изредка возле себя сколупнет с ветки брусничку…
Долго так просидел Андрей Емельяныч, без думы, только одни глаза широко раскрывши… Когда же ударила заря к вечеру по всему болоту красным лучом, Андрей Емельяныч увидел, что совсем возле него под корягой лежит раскрытая книга… Видно, что кто-то ее перед этим читал да так, не дочитавши до конца, незакрытой оставил.
Книга эта была писана от неизвестной искусной руки на больших листах толстой бумаги, коряблой, как береста, и с боков у нее здоровались заячьи лапки, висели небольшие серебряные застежки.
Дивно письмо было в той книге!..
Буковки в краску, слова все под титлами, последняя буква все "ерь" да "еры", и титло закрывало тайный смысл слова, как с ветки упавший сучок!..
Титло есть знак, а знак надо раскрыть, а чтобы раскрыть что-либо в мире, надо просветленную душу!.. Ибо все тайное покоится перед взором человека в образе повседневных, привычных предметов, проходит мимо них человек, ничем не удивленный, у него на все глаз наметался и потому все равно как… ослеп!..
Потому Андрей Емельяныч не сразу разглядел эту книгу… принял он было ее за куст переспелой брусницы, которая рядом с книгой пушилась, и отливалась в бруснице каждая ягодинка, как и каждая буковка в книге.
Вот эту-то самую книгу и оставил Андрей Емельяныч брату своему Спиридону, когда к нам из Чагодуя пришла бумага и, знать, по толстым сургучам этой бумаги Андрея забрили в солдаты и в солдатах потом запороли корьем.
Есть у нас еще и сейчас старики, которые видели эту книгу в избе у Спиридон Емельяныча, но читывать ее никому не доводилось… Лежала она у него в переднем углу на божнице между псалтырем и житиями. Спиридон на людях до нее и не прикасался, да, видно, и сам-то в ней не понимал всего ее толку, потому что в грамоте был неискусен, и если знал что из писания, так больше на память…
Всего вернее, что так, потому не такой человек был Спиридон, чтобы сменять петуха на кукушку!..
*****
Когда барин приехал в Гусенки и стал торговаться со Спиридоном о цене на медведицу, она ходила по пустому дзору - в это время скотина вся в поле была. Обнюхала она все уголки и закоулки, обсосала вывороченную Спиридоном наотмашь лапу и, должно быть, немного в разум пришла. Из избы ясно до нее доносились голоса - слышит она пискливый, словно мышь на своих мышат радуется, тонкий бачуринский голосок и нутряной, из груди выпирающий темный голос Спиридона, похожий на отдаленный звон колокольни. Поняла медведица, что хочет ее Спиридон продать барину в рабство!..
Жалко медведице стало своих медвежат, да нечего делать: зверь любит свободу больше, чем человек!..