Страница 27 из 47
В азарте Дон спрашивает меня, не хочу ли я сыграть. Они спорят – это ведь против правил. Дон протягивает мне свои дротики.
– Лучшей из трех, – говорит Рейк. Дротики выглядят не ахти, затупились и все в зазубринах, ибо не раз поражали цели менее податливые, чем мишень для дартс.
– Невелика разница, – глупо ухмыляется Рейк, демонстрируя мне свой комплект.
– Леди начинают. Вперед.
Мне никогда не удавалось убедительно разыгрывать из себя беспомощную девочку, поэтому мои дротики попадали туда, куда должны попасть. А у Рейка – нет: все время врезались в стену, падая, как птицы, ударившиеся об оконное стекло. Во втором и третьем раундах результаты были примерно такими же, и чем больше я дырявила мишень, тем больше мир казался таким, каким и должен быть – полностью в моей власти. Физические законы лучше действуют, когда речь идет о соревновании.
– Ну ни хрена себе, – повторял Рейк, тряся головой. – Надо, бля, сконцетрироваться. Надо, бля…
Но у него ничего не получалось.
Я швырнула дротик в него. Он глубоко впился в его ботинок.
– Какого хрена! Зачем ты это сделала, Глория?
– Была твоя очередь. Ты терял время.
Дон помог ему развязать шнурки. На носке расплылось красное пятно.
– Думаю, мне нужно в больницу. Бешенство… столбняк… внутреннее кровотечение…
Вокруг начали собираться посетители – посмотреть, что стряслось. Блеснула вспышка туристской фотокамеры.
– Ты ведь не хотела этого сделать, верно? Это была случайность.
– Что за дурацкий вопрос, Рейк.
Я ничего не делаю случайно. Ничего.
6
Мэдисон желает знать, всегда ли редакторские встречи проходят так, и если да, то у нее есть предложение.
– Что за…
– Позволь мне их вести. Я хорошо разрешаю конфликты и знаю свои сильные стороны.
– Следующий вопрос на повестке дня – главная статья номера. Мэдисон освобождается от участия в дискуссии, поскольку она пока еще не вполне разбирается в работе журнала.
– Ты просто ревнуешь, – улыбается она. Я улыбаюсь в ответ:
– Воспользуйся подарочным сертификатом, Мэдисон.
Я касаюсь двумя пальцами своего носа и щелкаю воображаемыми ножницами.
– С чудесами современной хирургии твоему носу нет причины оставаться таким же большим, как твой рот. А теперь вернемся к делу.
– Говоря о деле… – Это вклинивается Дэн. Сегодня вместо его вечной матросской кепки на нем коричневый берет, набитый его волосами, как мешок – картошкой. – Ты собираешься рассказать нам о результатах продаж?
– Не вижу, чем это может нам помочь. Вы все знаете, что продажи упали за последние три месяца, и твои предложения по статьям положения не улучшили.
– Но как насчет точных цифр?
– Сейчас вас семеро. Если я уволю тебя, будет шестеро.
– Я не это имел в виду.
– Вам эти подробности ни к чему. Я говорю о главном – читателей больше не интересует «Портфолио», – я листаю номер, – и я не вижу, почему он их должен интересовать.
– Если быть точными, – вставляет Мэдисон, – семьдесят восемь процентов подписчиков заявили, что не станут читать «Портфолио», даже если это будет единственный журнал в приемной у врача. А один процент высказался, что в таком случае сменит врача.
– Что им не нравится? – спрашивает Мойра. Как будто непонятно.
– Музыка. Фильмы. Мода. Клубы. Да весь хренов журнал целиком.
Я швыряю через стол номера журналов, один за другим.
– Я в жутком цейтноте, у меня нет на это времени.
Брюс собирает журналы с пола. Я отпиваю воды, проглатываю кубики льда.
– У меня есть заботы поважнее.
– Например, твоя собственная карьера? – выдает Дэн, прежде чем я успеваю его заткнуть. – Глория, ты практически не появляешься в офисе. Мы все для тебя делаем и не можем тебя найти, когда ты нужна. Ты даже отыскала того, кого можно засадить в тюрьму к собственной выгоде.
– Не так все просто.
Эммет сказал, что Перри может провести остаток жизни в качестве подозреваемого. Броди собирается представить в суде записи с телефонной карточки Пи-Джея.
– Ты ничего не делаешь, Глория. И ты ожидаешь, что журнал станет прибыльным? Вот при Пи-Джее это был великий журнал.
– Согласно последним данным, восемьдесят три процента подписчиков в настоящее время проголосовали, что при Пи-Джее это был великий журнал. – Это снова Мэдисон. – Тогда как лишь тридцать семь процентов считает, что это и сейчас великий журнал.
Я смотрю на нее, но обращаюсь к Дэну.
– Ты пытаешься свалить ответственность на Почтальона-Потрошителя? Умоляю, Дэн. Ты-то ведь не можешь связать свою некомпетентность с Перри Нэшем.
– Пять процентов домовладельцев с доходом свыше 125 тысяч долларов считают, что Перри был бы лучшим редактором, чем…
– А хоть какие-то полезные вопросы ты задаешь в своих опросах, Мэдисон?
– Любая информация может быть полезной, если знаешь, как ее использовать.
– Тогда почему бы тебе не заняться изучением Британской энциклопедии вместо того, чтобы надоедать нашим читателям?
– Энциклопедия не зависит от современных веяний. – Она улыбается мне, точно ее цифры имеют какой-то смысл и отсутствие современной энциклопедии – корень наших проблем… как и то, что 12,3 процента населения никогда не читало «Портфолио», потому что они слепые.
– А как насчет чего-нибудь действительно важного: например, что обычная публика хочет видеть в моем журнале?
– Восемьдесят семь процентов в возрасте до сорока лет хотели бы больше спортивной информации.
– Но мы не пишем о спорте, Мэдисон.
– И в этом-то ваша проблема.
– И сколько процентов хотели бы видеть голых женщин на каждой обложке?
– Семьдесят восемь процентов мужчин в возрасте до шестидесяти лет, двадцать три процента женщин.
– Ты и этот вопрос задавала?
– Все, что можно, от начала до конца. – Мэдисон выглядит такой самодовольной, что мне хочется ее ударить.
– Но это совершенно бесполезно, Мэдисон. Ты зря тратишь время потенциальных подписчиков и тратишь впустую мое время. Я тебя уволю.
– А то, что Мэдисон сказала о спорте, довольно интересно. – Это снова Мойра – возможно, она подает голос, только чтобы доказать, что не уснула.
– Мы не «Спортс Иллюстрейтед».
– Шестеро из десяти хотят читать разоблачения о заработках спортсменов и сплетни о заключенных контрактах.
– Мы не «Бизнес-уик».
– Восемь из десяти купили бы номер, который бы отредактировал Деннис Родман.[33]
– Спасибо, Мэдисон. – Я встаю. – Совещание…
– Девять из десяти подписались бы на журнал, курируемый О. Джей Симпсоном.[34]
– Перерыв.
Я собираю свои бумаги и прижимаю их к груди. Я отворачиваюсь от стола, мои редакторы в замешательстве смотрят на Мэдисон, точно она может помочь им и, может быть, даже спасет их от меня. Моя рука ложится на алюминиевую дверную ручку.
– А как же обложка? – спрашивает Кэтрин.
– Это не ваша забота. – Я даже не оборачиваюсь. – Просто делайте, что вам сказано. Если мне понадобится ваше мнение, я у вас спрошу.
– Если поместить спортивную звезду…
– Спортсмены вульгарны. Единственная причина, по которой люди играют в футбол, – отсутствие коэффициента интеллекта, позволяющего заниматься чем-то более осмысленным. Никакого спорта ни на обложке, ни в журнале не будет. Вообще. Ясно?
– При всем моем уважении, Глория, – говорит Дэн, разозлившись, – мне кажется, Дмитрий должен быть в курсе этих решений.
– Держись подальше от Дмитрия. – Моя рука соскальзывает с нагревшейся дверной ручки. – Он очень занят.
– Я уверен, у него найдется полчасика, если на кону будущее журнала.
Я выжидаю, пока он закончит, потом жду еще немного, и когда в комнате становится тихо, и даже Рейк с Доном Ричардом перестают дурачится, я подхожу к Дэну на расстояние одного шага и спрашиваю, когда он последний раз проверялся на ВИЧ.
33
Родман, Деннис – знаменитый американский баскетболист и киноактер, известен своим скандальным характером, неоднократно арестовывался за хулиганство.
34
Симпсон О. Джей – звезда американского футбола, киноактер, в 1994 г. был обвинен в двойном убийстве – своей жены и ее любовника, оправдан за недостатком улик.