Страница 16 из 84
Интересно, подумал он, что там поделывают ребята? Он был не прочь пропустить пинту и посидеть в нормальной компании, но слишком поздно. Манго знал, что временами они принимали его за идиота, с этой машиной, с квартирой и с деньгами в банке, но он предпочитал классифицировать это отношение как зависть. Его приятели – лузеры, но все же они – его история. Он и сам родом оттуда, хотя он ненавидел это слепое подчинение догмам, и побитые тротуары, и то, насколько окружающие его люди любят совать нос в чужие дела. Он хотел уединения. Он был уверен, что можно разложить все по полочкам, как-то абстрагироваться от окружающего мира. Если теперь он захочет привести домой какую-нибудь блядь и отрезать ей голову, или, может, оставить ее на неделю сидеть с отрезанной головой перед обеденным столом, то он может себе это позволить. А никакой другой мудила не может. Не то чтобы он собирался совершить нечто подобное, это не о Джеймсе Уилсоне, ни в коем случае, но просто хорошо, когда есть такая возможность. Это только подтверждает, что у него все под контролем. Дело только в свободе выбора.
Манго вошел в свою квартиру и первым делом запер за собой входную дверь, выключил сигнализацию, а потом пустил воду в ванной и достал из холодильника кусок готовой картофельной запеканки с мясом, осталось только разогреть ее в микроволновой печи. Хорошо это – вернуться домой, в его квартире царит гостеприимное тепло, это все благодаря недавно установленному автоматическому таймеру. Толстый ковер на полу – роскошная подстилка, он разделся и направился в спальню. Огромную кровать делали по заказу из самой лучшей импортной твердой древесины, это удовольствие обошлось ему в два куска. В ногах кровати красовалось большое позолоченное зеркало, он любил брать женщину сзади и наблюдать за своими действиями на широкоформатном экране. По идее, нужно было действительно выкупить эту девчонку и выебать по-настоящему. Он, конечно, знал, какие болячки носят в себе эти бродяжки, но все равно вдруг представил себе, как трахает ее. Он засмеялся. Порой он просто больной уебан. Он знает, что с ним все в порядке. Просто он пришел домой, и в голову лезет всякая чушь. Бедная маленькая дура, которую засосало местечко типа Кингз Кросс. Видимо, ее доит какой-нибудь даго*, ииггер или белый прыщ. Подвязанный на наркоте. И его поебывают мужчины. Ей посчастливилось встретить такого парня, как Джеймс Уилсон, Джимми Бой, старый добрый Манго, человек, заслуживающий уважения, он из Сити, сын своей матери, он слегка мягкотелый, он добропорядочный гражданин и хочет ей помочь. По крайней мере, он не бездельник и не пидор типа Картера, и не какой-нибудь игрок в прятки со смертью, требующий незащищенного секса. Он даже и не пытался. Продемонстрировал чуточку уважения. Что за ебаная игра в солдатики. Пусть идиотские выходки останутся на долю того сброда, с которым он работает, эти люди ему все уши прожужжали своим садо-мазо. Неудивительно, что теперь это вдруг всплыло в памяти.
* Даго – презрительное прозвище итальянца, испанца, португальца.
По окончании действа он даже выдал этой крошке лишнюю двадцатку, и эта неблагодарная шлюха быстро схватила купюру, но даже не потрудилась сказать спасибо. Он немного увлекся, вот и все, именно так его учили разбираться с вещами в школе – забраться поглубже, чтобы понять, что происходит внутри системы. Манго стоял перед зеркалом, освещенный сзади приглушенным светом, и его кожа была словно окантована светлейшей оранжевой краской, аура несокрушимости, защитит его от любой опасности. Он поработал рукой, чтобы пенис встал, подошел к прикроватному столику, взял крем, вернулся в прежнее положение, втер лубрикант и нацелился в зеркало. Он думал о девушке, представлял ее во всех позициях, перебирал позы. Он уже вот-вот должен был кончить, но вспомнил, сколько стоит зеркало, и заторопился в ванную, нырнул в облако пара, тяжелое от банной соли, в ванной были растения, они свисали по обеим сторонам матового стекла, атмосфера джунглей для неприхотливого животного. Манго успел, он кончил на туалетное сиденье и в унитаз. Он осмотрел сверкающую поверхность, липкая жидкость тянулась вниз, отяжеленная бременем его наследия. Он почувствовал гордость и прилив патриотизма за произведенные ДНК, эта каста далека от генов-мутантов, генов, которые царят на улицах красных фонарей и посреди других скоплений представителей генетической неполноценности. А затем его накрыла волна некоего сожаления о собственной сперме, обреченной на плавание в мертвой ароматизированной воде, цель никогда не будет достигнута, единственная возможная развязка – утонуть в водовороте подкрашенной зеленой водички из бака, билет в один конец до стояка туалета. Его сперматозоиды поплывут по канализации, мужественно попытаются оплодотворить каких-нибудь крыс, создать уникальную расу монстров, которая в один прекрасный день восстанет из-под земли и провозгласит новый общественный порядок. Манго засмеялся, заметив в зеркале собственное лицо. Он выглядел несколько странно. Свеженький, как будто только из пробирки. Это все кофе. Он вытерся клочком туалетной бумаги, затем смыл ее, выругавшись, потому что куски бумаги прилипли к члену. Типично. Он выключил воду в ванной и готов был влезть в нее, но в этот момент зазвонил телефон.
– Ну что ты за распиздяй, Манго? – это был Балти. – Ты где был? Я уже звонил тебе два раза.
Манго посмотрел на автоответчик: мигали два непрослушанных сообщения. Балти был навеселе, но он не врал. Он никогда не врет, идиот. Вот потому и таскает кирпичи. Он должен что-то сделать в своей жизни. Сдвинуться с мертвой точки.
– Я работал допоздна, – сказал Манго, присаживаясь на откидывающееся кресло рядом с телефоном, он был голый, за исключением прилипшей к члену туалетной бумаги.
– Что, вот прям до полуночи? – спросил Балти. – Еще не навыебывался на своей работе? По-моему, это уже чересчур.
– Я поработал до десяти, а потом мы общались с одной телкой с работы. Она слонялась по офису, понятно было, чего она от меня добивается, все время строила мне глазки и тоже осталась работать до десяти, короче, она позвала меня прошвырнуться до ее квартиры в Барбикане, а я подумал – почему нет? Она, кстати, весьма и весьма. Профессионалка в деловом костюме, который сидит в обтяжку. Действительно качественная штучка, Балти. Не какая-нибудь ослица, из Эктона или Шенердс Буш. Она из высшего общества. С рождения отличное питание, понятно, почему она выглядит как супермодель. Частное образование, училась в Оксфорде, ну ты понимаешь.
– Ты серьезно? Нет, не понимаю, – сказал он смеющимся голосом. – По мне так это ужасно, но, полагаю, ее можно терпеть, если тебе не приходится вести с ней разговоры и выслушивать весь этот бред насчет загородных имений и так далее, как они охотятся на лис и мучают своих слуг, в общем, если она такая раскрасавица, то почему бы нет.
– Она красивая, – с улыбкой ответил Манго. – У нее длинные светлые волосы и превосходная фигура. Увидишь – не поверишь. Я так думаю, тот факт, что она такая классная, должен добавить мне несколько очков в бонус. Картер ебет каких-то безмозглых бегемотих, разве это можно сравнить с той, которой я только что присунул своего красавчика? Думаю, я влюбился.
– Ну и сколько же ты тогда набрал очков?
– Два за перепих, затем я довел это дело до трех очков. Проглотила как миленькая. Прямо взяла и проглотила, хотя я-то было сначала подумал, что она подавилась. Ей, черт возьми, это нравится.
– Вот грязная корова. Слушай, но у тебя же ведь было не так много времени? То есть ты ушел с работы в десять, дунул с Барбикан, перебросился с ней парой словечек, потом вставил ей по самое некуда, плюс еще сколько-то времени, чтобы очухаться, а следующее, что ты делаешь, так это засаживаешь ей в рот по самые яйца. А после этого ты, вместо того чтобы отвалиться на боковую, должен ехать обратно на юго-запад. Она была не против того, чтобы ты вот так съебался?
– Да ей плевать. Ей просто хотелось немного хорошего секса без всей этой нудятины. Чисто животное притяжение. Она только об одном и думает. Ты знаешь, какие они, эти офисные пташки на высокой зарплате. Безо всяких моральных устоев. Вот именно так их семьи в самом начале и разбогатели. Это продолжается столетиями. Они насилуют, грабят, заставляют рабов пахать на себя, потом придумывают законы, и все дружно верят, что то, что они делают, – это правильно, потому что так написано. Это их история. Иногда ты это наблюдаешь. Игра без правил. Они не умеют говорить спасибо или пожалуйста, просто берут то, что хотят. Это у обычных людей есть моральные устои. Это обычные люди помогают своим собратьям и знают, что хорошо, а что плохо.