Страница 4 из 4
Проза А. Кима — философская проза. Бе традиции в русской литературе восходят едва ли не к «Русским ночам» Одоевского. Показательно, что на страницах прозы А. Кима возникают имена писателей-мыслителей — Г. Торо и Л. Толстого, причем именно как автора религиозных трактатов (когда герой «Соловьиного эха» мучается вопросом: «Верить или не верить?» — он вспоминает, что «и Лев Толстой об этом же говорил в своих трактатах»…).
В то же время имена философов едва ли не чаще приходят в голову писателя или его героев. Правда, А. Ким часто иронизирует над их философскими «запросами». Так, некто Тарелкин под мышкой «неизменно носил книгу Шопенгауэра «Мир как воля и представление», а чудовищный двойник художника Лупетина Буба рассуждает о «Государстве» Платона и о сочинениях «какого-то католика Тейяр до Шардена» («Белка»). И все же заговор зверей напоминает шопенгауэровское «война всех против всех», а встречающаяся на страницах «Лукового поля» и «Белки» «ноосфера» заставляет думать о том, что, в отличие от своего персонажа, А. Ким читал «Феномен человека» Тейяра де Шардена, и его категория «духовной энергии» (одип из разделов «Феномена человека»), целая глава «Жизнь» из той же книги, «озарение», «коллективный выход», «дух земли», «человечество», так же как глубокое знание Тейяром де Шарденом культуры Востока, не прошли мимо внимания писателя. Показательно, что повесть «Лотос» была опубликована примерно в один год с известным изданием «Мифы народов мира», где устами гуманитарной науки сущность этого образа раскрывается сходным образом, что и в повести А. Кима, при несомненной независимости друг от друга: «Основное и, видимо, исходное значение этого мифопоэтического символа — творящая сила, связанная с женским принципом»…
Было бы интересно сопоставить круг идей и образов писателя с предшествовавшим этапом русской мысли, в частности с наследием Вернадского и Федорова.
Но это — дело будущего и во многом зависит от дальнейшего развития писателя, находящегося в расцвете сил. Не проводя многозначительных и ко многому обязывающих параллелей с писателями XIX века, стоит вспомнить, что в этом возрасте писали свои главные книги Булгаков и Платонов, Астафьев и Трифонов, Айтматов и Друцэ. В деле «накопления всеобщей энергии добра» А. Киму еще предстоит принять участие.
Н. Любимов