Черный ветер

— Отлично, Какисита! — довольно кивнул Огава, скользнув взглядом по хронографу.[3] — Это даст нам достаточный временной запас, чтобы успеть подготовить самолеты до рассвета.

Такой расклад вполне устраивал командира И-403, отнюдь не желавшего торчать лишние сутки в кишащих кораблями противника водах, где его субмарину могли заметить и потопить. Но пока все вроде бы складывалось совсем неплохо. Если повезет, они успешно выполнят задание и лягут на обратный курс уже через двадцать четыре часа.

Сразу после всплытия вечером того же дня на борту И-403 развернулась лихорадочная деятельность по подготовке к нанесению удара с воздуха. Механики распаковали фюзеляжи, крылья, поплавки и другие узлы летательных аппаратов и тут же принялись за монтаж, чем-то напоминая детей, собирающих игрушечную модель из деталей гигантского конструктора. Матросы расчехлили гидравлическую катапульту и тщательно проверили боеготовность хитроумного устройства, посредством которого предполагалось запустить в небо оба бомбардировщика. Пилоты тем временем внимательно изучали топографические карты региона и прокладывали курсы к зонам бомбометания и обратно. Техники под неусыпным присмотром доктора Танаки колдовали над изменением конфигурации бомболюков, чтобы надежно закрепить в них двенадцать контейнеров из серебристо-белого металла, пока что покоившихся в переднем торпедном отсеке субмарины.

К трем часам утра И-403 незаметно подкралась к заранее намеченной позиции неподалеку от морской границы штата Вашингтон. Моросил мелкий дождичек, и шестеро вахтенных, выставленные по приказу капитана на палубе подлодки, до боли в глазах вглядывались в непроницаемую хмарь, страшась упустить появление в пределах видимости кораблей противника. Сам Огава нервно расхаживал по мостику, в нетерпении ожидая отправки обоих «Сейранов», чтобы как можно скорее спрятать свою драгоценную субмарину под спасительным покровом океанских волн.

Час спустя на мостик поднялся коренастый мужчина в заляпанной маслом спецовке и, виновато потупясь, доложил:

— Мне очень жаль, господин капитан, но у нас возникли проблемы с самолетами.

— Какие еще проблемы? — возмущенно вскинулся Огава. — У нас и так очень мало времени!

— У номера первого магнето нуждается в замене — без него мотор просто не заведется. А у второго поврежден руль высоты. Очевидно, это произошло во время шторма. Но вы не сомневайтесь, мы все исправим…

— И как долго вы намерены с этим возиться?

Механик на секунду замялся, поглядывая в затянутые тучами небеса и мысленно формулируя ответ:

— Полагаю, на устранение поломок уйдет около часа, господин капитан. Плюс еще двадцать минут на загрузку боекомплекта из торпедного отсека.

Огава хмуро кивнул:

— Хорошо, действуйте. И поторопитесь!

Как водится, обещанный час растянулся вдвое, а оба бомбардировщика все еще не были готовы к старту. Огава с раздражением отметил, что небо на востоке едва заметно посерело, как бы предупреждая о приближении рассвета. Моросящий дождь прекратился, уступив место легкому предутреннему туману, окутавшему субмарину и сократившему видимость до трети мили. «Сидим точно утка на воде, — подумалось на миг капитану. — Хорошо хоть саму утку тоже не разглядишь».

Неожиданно рассветную тишь разорвал встревоженный крик акустика:

— Капитан! Слышу звук дизеля!

— Уж в этот-то раз я тебе утру нос, Большой братец! — счастливо скалясь, возбужденно завопил в микрофон радиопередатчика Стив Шойер, решительно переводя на максимум рычажки дросселя. Находившиеся рядом с ним в провонявшей дохлой рыбой тесной рубке рыбачьего траулера двое юнцов вымученно переглянулись и закатили глаза. Игнорируя их молчаливое неодобрение, Шойер вцепился в деревянный штурвал своей старушки, аккуратно маневрируя и насвистывая сквозь зубы старинную застольную песенку.

Даже перевалив сорокалетний рубеж, братья Стивен и Даглас Шойеры сохранили в крови достаточно юношеского азарта, чтобы и по сей день самолично ловить рыбу в проливе Пьюджет-Саунд и прилегающих к нему водах. Благодаря умению, опыту, неустанному труду и расчетливому вложению своих сбережений они со временем обзавелись парой одинаковых пятидесятифутовых траулеров с деревянным корпусом. Работая в тандеме и обладая поистине сверхъестественным чутьем на крупные косяки палтуса, братья с неизменным успехом вели лов на шельфе западного побережья близ Ванкувера. Вот и в этот раз, после трехдневного захода, набив трюмы и прикончив запасы пива в холодильниках, старший и младший Шойеры, словно детишки на роликовых коньках, наперегонки неслись домой.

— Хвастать будешь, когда первым обдерешь краску о причал в доке, — послышался сквозь треск помех голос Дагласа. В сорок первом, после особенно удачного сезона, братья раскошелились и оборудовали свои суда двусторонней радиосвязью. Хотя радиопередатчики изначально предназначались для координации совместных действий, Стив и Даг большую часть времени засоряли эфир, подкалывая и подначивая друг друга.

Траулер Шойера скакал по волнам на предельной скорости в двенадцать узлов. Чернильный мрак небес над головой постепенно сменился предутренней серостью, и сиявший в ночи луч носового прожектора заметно потускнел. Тем не менее зоркий глаз Стивена сразу выхватил прямо по ходу какой-то массивный темный объект, окруженный туманной дымкой и неестественно низко сидящий в воде. Мгновение спустя в центре объекта сверкнула яркая оранжевая вспышка.

— Кит, что ли? — растерянно пробормотал Шойер, но не успели эти слова слететь с его губ, как что-то с надрывным воем пронеслось над рубкой, а вслед за этим по левому борту раздался оглушительный взрыв, окативший палубу траулера фонтаном морской воды.

Потрясенный рыбак застыл каменной статуей; мозг его отказывался поверить тому, о чем наглядно свидетельствовали глаза и уши. Лишь повторная вспышка вывела Шойера из оцепенения и подвигла к действию.

— Ложись! — рявкнул он на двух мужчин в рубке и торопливо завертел штурвал вправо. Перегруженный траулер плохо слушался руля, но и этого хватило, чтобы уклониться от второго снаряда, выпущенного из установленного на палубе И-403 орудия калибра пять с половиной дюймов. Он тоже разорвался в воде, но так близко за кормой, что судно на мгновение вырвало из привычной среды и подбросило в воздух. Лишившийся начисто срезанного рулевого пера, траулер тяжело плюхнулся обратно.

Смахнув заливающую глаза кровь из рассеченной брови, Стив схватил микрофон.

— Даг, мы нарвались на японскую субмарину! — заорал он во всю глотку. — Они стреляют и вот-вот вышибут из нас дух. Я не шучу! Держись подальше к северу и попытайся вызвать помощь.

Шойер все еще продолжал что-то кричать, когда третий снаряд угодил точно в цель. Он с легкостью пронизал деревянную обшивку и разорвался в носовом трюме, битком набитом рыбой. Шквал щепок, осколков стекла и клочьев мякоти палтуса ворвался в рубку, отшвырнув троих ее обитателей к противоположной переборке. С трудом вскарабкавшись на ноги, Стив узрел перед собой зияющую в носовой части огромную пробоину. Машинально ухватившись за штурвал, как за соломинку, он стоял и смотрел не верящим взором, как остатки его искалеченного судна стремительно уходят в воду прямо из-под ног.

Не отрывая от глаз окуляров бинокля, Огава с мрачным удовлетворением наблюдал за тонущим суденышком. Вплоть до того момента, когда оно окончательно скрылось под волнами, оставив на поверхности россыпь деревянных обломков и прочего мусора. О спасении уцелевших не могло быть и речи, поэтому он не стал тратить времени, высматривая в воде тела рыбаков.

— Мотосита, других сигналов не зарегистрировано? — окликнул капитан своего старшего офицера.

— Никак нет, командир. Старший акустик доложил еще до начала обстрела о появлении в пределах слышимости второго судна, но сигнал вскоре пропал и больше не появлялся. То ли помехи, то ли какая-нибудь мелкая посудина.

3

Самопишущий прибор для регистрации и измерения кратковременных явлений.