Страница 44 из 45
Эллиот усмехнулся. Доктор Фелл, чья трубка погасла, осушил кружку пива.
— Теперь давайте подведем итог весьма болезненной истории Джорджа Хардинга и Марджори Уиллс. Хардинг спланировал несколько месяцев тому назад серию умных и хладнокровных преступлений, руководствуясь лишь одним мотивом: финансовым. Прежде всего, он намеревался продемонстрировать, что, кем бы ни был отравитель в Содбери-Кросс, им не мог быть Джордж Хардинг. Его метод не был новым — такое применяли и раньше. Вы часто ссылались на дело Кристианы Эдмундс в 1871 году. Я говорил Эллиоту, что в этой истории есть мораль, но некоторые из вас, обсуждая ее, упорно отказывались видеть мораль. Она состоит не в том, что следует опасаться женщин, которые бегают за врачами, а совсем в другом. Берегитесь того, кто способен отравить невинных людей с единственной целью — доказать, что он не может быть отравителем. Именно это сделали Кристиана Эдмундс и Джордж Хардинг.
В своем тупом тщеславии, сравнимом с тщеславием Палмера или Притчарда, Хардинг верил, что Марджори Уиллс сделает все то, что он пожелает. Думаю, у него имелись на то основания. Девушка, которая оплачивает мужчине зарубежные каникулы, длящиеся несколько месяцев, может считаться слепо влюбленной. Если это послужит Хардингу утешением, он останется законным мужем богатой женщины, покуда палач не отправит его на другие пастбища.
Маркус Чесни был очень богатым человеком, а мисс Уиллс была его наследницей. Но покуда Чесни (весьма крепкий мужчина во всех смыслах этого слова) не умер, Хардинг едва ли мог рассчитывать даже на пенни. Он это знал, и Чесни, насколько я понимаю, ясно дал ему это понять. Хардинг действительно стремился сделать массовым изобретенный им процесс гальванопокрытия, который, вероятно, того стоит, хотя лично к нему я применил бы иной метод обработки электричеством. Он считал себя великим человеком, который заслуживает богатства, поэтому Маркусу Чесни надлежало умереть.
Подозреваю, что Хардинг обдумывал свой план со времени знакомства с Марджори. Он «поместил» отравителя в Содбери-Кросс уже известным вам способом. Один визит в замаскированном виде в лавку миссис Терри должен был позволить ему изучить расположение картонных коробок с конфетами, а визит несколько дней спустя — подменить коробки. Хардинг использовал стрихнин по определенной причине — так как это один из немногих ядов, с которыми не имеет дело химик-исследователь. Где он его приобрел, мы еще не знаем, но не стоит удивляться, если полиции не удастся это отследить, — ведь до сих пор они никогда не слышали о Джордже Хардинге.
— Спасибо на добром слове, — проворчал майор Кроу.
— Точно так же мы не знаем и его первоначальный план устранения Маркуса Чесни. Но ему свалилась прямо на колени, словно дар небес, возможность отравить Чесни с помощью и одобрения самой жертвы. К тому же Чесни разгадал трюк с коробками конфет, поэтому Хардингу пришлось спешить. По иронии судьбы, Чесни никогда не подозревал Хардинга. Но если бы ему позволили продолжать расследование, он мог обнаружить слишком многое. Одна вещь беспокоила Хардинга. Чтобы совершить убийство задуманным способом, ему был нужен яд, убивающий почти мгновенно. Это означало применение одного из цианидов, но Хардинг работал с цианистым калием, и подозрение сразу же пало бы на него.
Но он с удивительной быстротой нашел выход. Я уже выражал сегодня уверенность — притом с сожалением, — что Хардинг не брал никакого яда из своей лаборатории. Так оно и было — он изготовил его здесь. Как вы заметили, в этом доме и особенно на прилегающем к нему участке ощущается слабый запах горького миндаля. Единственная трудность при сокрытии синильной кислоты заключается в ее запахе, который ощутим даже в закупоренном флаконе, но в «Бельгарде» на этот запах обратили бы внимание, только если бы кто-нибудь понюхал содержимое открытого пузырька. Изготовив синильную кислоту, Хардинг намеренно подложил в аптечку в ванной пузырек с ее остатками. Он сделал это, чтобы продемонстрировать, что любой, обладающий элементарными познаниями в области химии, мог легко получить синильную кислоту и что кто-то пытается навести на него подозрения. Не сомневаюсь, что его объяснения звучали бы убедительно.
— Да, — кивнул майор Кроу.
— Едва ли Хардинг с самого начала намеревался пытаться подвести Марджори под подозрения. Это было бы глупо и опасно. Он хотел денег девушки, но не ее ареста. Конечно, Хардинг пытался свалить вину на Уилбера Эмметта, поместив ему в карман коробочку от капсулы. Однако вышло так, что полиция заподозрила Марджори, и Хардинг нашел способ повернуть это в свою пользу. Ибо его слегка тревожило кое-что другое: девушка начинала охладевать к нему.
Вы все это заметили. Уже несколько недель, как ее пыл начал иссякать. Марджори больше не смотрела на своего жениха влюбленными глазами — возможно, ей удалось пару раз заглянуть ему в душу. Она стала огрызаться на него и даже подумывала о самоубийстве. Несмотря на все свое тщеславие, Хардинг не мог этого не замечать. Но потерять ее сейчас означало бы, что он пошел на смертельный риск ради ничего, а это был бы плохой бизнес. Чем скорее Хардинг принудил бы ее к браку, тем было бы лучше для него.
Он добился этого, сочетая нежность с запугиванием. Необходимое для его планов убийство Уилбера Эммета Хардинг совершил шприцем, украденным у вас, доктор Чесни. На следующий день он поместил его в шкатулку с двойным дном в комнате своей невесты. Девушка и так почти обезумела от страха, и Хардинг, не упустив шанс, довел ее до такого состояния, что она была готова связать с ним жизнь, лишь бы разделить хоть с кем-то свои беды. Трюк со шприцем достиг своей цели. Марджори сама заявила нам, что вышла замуж, дабы избежать ареста за убийство. Несомненно, Хардинг напоминал ей о многом — в том числе, что полиция может узнать о ее визитах к нему в лабораторию и, таким образом, о наличии доступа к яду, но, если ее арестуют, когда они поженятся, у него будет право не свидетельствовать против нее в суде. Если вы подумаете, джентльмены, о хладнокровной дерзости подобного метода...
Майор Кроу зашикал на него, и доктор Фелл умолк с виноватым видом. Все смущенно уставились на огонь в камине.
В комнату вошла Марджори.
Эллиот не представлял себе, что лицо девушки может быть таким бледным, а глаза — такими блестящими. Но ее руки не дрожали.
— Все в порядке, — сказала Марджори. — Пожалуйста, продолжайте. Понимаете, я уже пять минут слушала за дверью и хочу услышать все до конца.
Майор Кроу суетливо вскочил на ноги:
— Может быть, открыть окно? Хотите сигарету, бренди или еще что-нибудь?
— Возьми эту подушку, — предложил доктор Чесни.
— Думаю, дорогая моя, что если вы приляжете... — начал профессор Инграм.
Марджори улыбнулась им всем.
— Со мной все в порядке, — повторила она. — Я не такая уж трепетная, как вы думаете. И доктор Фелл абсолютно прав. Джордж проделал все это. Он даже использовал против меня учебники по химии, которые я хранила в своей комнате. Я обзавелась ими, чтобы попробовать разобраться в его работе, но он сказал: «Знаешь, что случится, если их найдет полиция?» Более того, он знал... знал то, что знал инспектор Эллиот: о моей попытке купить цианистый калий в Лондоне...
— Что?! — рявкнул майор Кроу.
— А разве вы этого не знали? — Она удивленно посмотрела на него. — Но инспектор говорил... по крайней мере, намекал...
На сей раз Эллиот покраснел так сильно, что это не могло остаться незамеченным.
— Понятно, — вежливо произнес майор. — Ладно, не будем об этом.
— Он даже сказал, что меня могут заподозрить в участии в представлении, во время которого был убит дядя Маркус. По его словам, ему было известно, что дядя Маркус написал доктору Феллу и советовал в письме присматривать за моими действиями...
— Так оно и было, — подтвердил доктор Фелл. — «Я буду справедлив и подам Вам намек: следите внимательно за моей племянницей Марджори». Вот почему я так тщательно скрывал письмо от впечатлительного суперинтендента Боствика, пока не смог доказать, кто в действительности виновен, — оно только направило бы его по ложному следу. Ваш дядя пытался одурачить меня, как и вас, заявив, что доктором Немо был Уилбер Эммет. Но какой эффект это произвело бы на Боствика...