Вернуть изобилие

— Спасибо, — сдержанно отозвалась Саския. Она оглядывала его со всех сторон снизу с видом настороженным и подозрительным.

— И наконец, — сказал капеллиец, — капитан Джут, — его голос был воплощением понимания и всепрощения. — Табита, — и он распростер объятия.

Табита отступила:

— Отойди от меня, капеллиец.

— О, мы вовсе не капеллийцы, — сказал Брат Феликс, — в действительности, нет.

Табита пристально смотрела на него, словно бросая вызов его словам.

— Я знаю, все называют нас капеллийцами, — объяснил Брат Феликс, — но вы же видите, это не совсем так. Мы… — распростер руки, — служители капеллийцев. Так же, как вы.

— Нечего мне лапшу на уши вешать, — сказала Табита.

Брат Феликс спокойно улыбнулся. Смиренно склонил свою огромную голову. Мускулы его шеи были толщиной с запястье Табиты.

— Мы просто стражи, — сообщил брат Феликс Табите. — Уборщики, работающие на Капеллу. Мы содержим дом в чистоте.

— Харон, — сказала Табита.

— Да. И, в принципе, всю систему.

— Пошел ты к черту, — сказала Табита.

— Тогда откуда же вы? — поинтересовалась Саския.

— Мы были людьми, — объявил Брат Феликс. — Первые из нас прибыли с Земли. — Он поднял глаза к окружавшему их пейзажу и безмятежно улыбнулся.

— Но вы же были на Луне, — возразила Саския. — На спутнике Земли.

— О да, — согласился Брат Феликс. — У нас была там станция. Капелла готовилась веками. Они следили за Землей, потихоньку облетая ее на маленьких кораблях. Садились в уединенных местах и набирали себе подходящих приверженцев. — Он сиял. — Все, кого вы здесь видите, когда-то были такими, как ты, Табита. Капелла подняла нас на более высокий уровень. Что вы об этом думаете?

— Но я не представился, — мягко продолжал он, прежде чем Табита успела ответить. — Меня зовут Брат Феликс, и у меня для вас есть замечательная новость. Для вас всех. — Он наклонился к ним, словно собираясь по секрету поделиться с ними каким-то чудом. — Вас тоже ждет повышение!

— Ну уж, нет, спасибо, — ответила Табита.

— О, я знаю, это трудно воспринять вот так, с ходу, — сказал Брат Феликс отеческим, покровительственным тоном. — Я помню, в каком смятении был я сам! — Он коротко рассмеялся. — Но что же я держу вас здесь стоя? Все, что я хочу сказать: добро пожаловать, добро пожаловать вам всем. Мы просто счастливы вас видеть. Мы приготовили в вашу честь небольшое угощение. — Брат Феликс протянул вниз руку, как взрослый протягивает руку ребенку. — Капитан Джут!

Табита крепко сжимала а руках сумку.

— Убийца, — сказала она. — Губитель кораблей. Вор.

Саския тревожно смотрела на нее. Больше никто не обращал на них никакого внимания.

— Почему ты не убьешь меня на месте, чтобы сразу покончить с этим? — выкрикнула Табита.

Брат Феликс протянул руку, снисходительно улыбаясь.

— Пойдем позавтракаем, — сказал он.

Саския обняла Табиту за плечи:

— Пойдем, Табита, — взмолилась она.

Табита все еще сопротивлялась:

— Неужели ты веришь всей этой чепухе? — спросила она. — Эти существа, этот…

Саския нахмурилась:

— Здесь нет необходимости верить, — сказала она. И Табита вспомнила, что Саския провела свое сокращенное детство в искусственной среде и не считала, что все обязательно должно быть настоящим. — Пока все прекрасно, — сказала Саския. — Пожалуйста, не надо все портить.

У Табиты стучало в висках и внутри все переворачивалось, но она уронила голову и позволила увести себя. Ей больше ничего не оставалось.

Брат Феликс провел их через деревья к руинам старого монастыря, построенного из камня, теперь выветренного и замшелого. В трещинах между плитняком разросся мох, на стенах в затененных нишах стояли терракотовые бюсты — какие-то религиозные памятники. Через арки они увидели реку, петлявшую под раскидистыми ивами, заросшую тростником, бежавшую, как монастырь, из ниоткуда в никуда. На берегу паслись несколько овец и антилоп, они стояли, спокойно пережевывая траву, и в их мягких глазах не было никакого страха перед высокими мужчинами и женщинами, прогуливавшимися парами или по трое с шелковыми зонтиками, прикрывавшими плечи. Над их головами кружили голубые певчие птички.

Они вышли из монастыря на луг. Здесь, под огромными дубами-патриархами, погруженные в философскую дискуссию, стояли группы Уборщиков в одеждах пастельных тонов и в чем-то ослепительно-белым под ними. Там находилась и сверкающая белая площадка для оркестра, где для внимавшей им публики мелодично играло на лютне и гобоях трио. Другая группа сидела, потягивая какой-то напиток из золотых кубков, их одеяния падали нарядными, почти скульптурными складками, причем идеальная трава нисколько их не пачкала. Все они были величественными, благородными макроцефалами трехметрового роста. Между ними сновали слуги-веспане в темно-синих туниках, с серебряными обручами вокруг низких зеленых лбов и с подносами на плечах; на подносах лежали груды экзотических фруктов, стояли кувшины с нектаром, прекрасными винами и лимонадом для детишек, весело бегавших неподалеку, играя в прятки и скармливая печенье оленям.

— Табита. Иди сюда и садись, — бодро сказал Брат Феликс, подплывая к скатерти для пикников в красно-белую клетку. — Попробуй вот этого замечательного бургундского, и тебе сразу станет легче, я знаю.

— Мне станет легче, когда я сяду на корабль, чтобы убраться отсюда подальше, — ответила Табита. — Не раньше.

Она стояла, глядя на скатерть. На ней было вино, красное, как рубин, во флаконе из дутого стекла. На ней был деревенский хлеб с хрустящей корочкой, завитки желтого масла, уложенные на влажном зеленом листе, головки сыра, пряные деликатесы и фаянсовое блюдо с прекрасными, сочными сливами. В животе у Табиты заурчало.

Еще минуту назад ей было тошно, но сейчас она поняла, что умирает от голода.

Саския уже стояла на коленях, обследуя копченую лососину.

— Кстаска, — важно обратился к Херувиму Брат Феликс, — что я могу предложить тебе, чтобы освежиться после всех перипетий вашего путешествия?

— Мы не едим и не пьем, — рассеянно ответил Херувим. — Вашего усиленного солнечного света вполне достаточно. — Он пристроил свою тарелку на траве и с легким вздохом откинулся назад, опираясь на локти.

— Капитан Джут, — сказал Брат Феликс. — Табита. Садись же, прошу тебя.

— Садись, Табита, — просительным тоном повторила за ним Саския, с набитым ртом.

— Вы проделали такой долгий путь, — продолжал Уборщик, — и мы так рады видеть вас здесь целыми и невредимыми. Неужели ты не выпьешь с нами стаканчик вина?

Табита посмотрела на сиявшего гиганта.

Он сделал знак пальцем. Полный до краев кубок легко поднялся с земли и завис перед девушкой.

Табита взглянула на него.

Потом протянула руку и взяла кубок.

65

— Я должен извиниться перед вами за кибернатора Перлмуттера, — заявил Брат Феликс, когда они устроились на пикник. — Я знаю, он иногда бывает слишком прямолинейным. Он страшно серьезно воспринимает нашу работу.

Табита оглянулась на серьезные и элегантные фигуры, собравшиеся подышать свежим воздухом в вечный полдень на Хароне. С белой оркестровой площадки доносились мечтательные звуки музыки. Неподалеку, у солнечных часов, стояла группа философов, рассуждавших о природе времени.

— По мне это не очень похоже на работу, — грубо отрезала Табита.

— Наши задачи многочисленны и очень различны, — пояснил их хозяин; он и не подумал обидеться. — Одной из многочисленных услуг, которую мы имеем честь оказывать капеллийцам, является сбор этих замечательных старых кораблей Сансау.

— А сколько их? — поинтересовалась Саския, вонзая зубки в ярко-красный помидор.

— Определенное число, — уклончиво ответил Брат Феликс. — Не очень большое. — И он расправил килт на коленях.

— Вам приходится тратить изрядное количество времени, чтобы их отыскивать, — заметила Табита.

Брат Феликс поднял свои замечательные брови: