Страница 39 из 58
– Благодарю вас! – молвил довольный Андрей, улыбаясь. – Итак, уважаемые телезрители, к сожалению, наша телепрограмма «Счастливая семья» подходит к своему концу. Жаль, конечно, с вами расставаться, но через недели две мы вновь выйдем в эфир!
Я вздохнул с облегчением, вставая и потягиваясь.
– Куда вы? – удивленно спросил меня Сечников.
– Ждите, что встали? – спросил Ягненков.
– А чего мне ждать? Программа же закончилась?
Все остальные приглашенные на передачу сидели.
Андрей повернулся ко мне:
– Вы там сядьте, мы же не просили расходиться!
– А передача разве не закончилась? – удивился я.
– Когда скажут, тогда и уходите, – раздраженно, убрав свою наклеенную улыбку, ответил мне Андрей, кладя микрофон на стул. – Сядьте!
После этого Андрей попрощался с иностранцами, хлопая их по плечам и что-то весело обсуждая.
Обе дамы-шкафа не отходили от режиссера.
Проводив иностранцев, Андрей подошел к обеим дамам-шкафам, что-то тихо с ними обсуждая.
– И сколько нам еще сидеть? – удивленно спросил я.
– Ждите, – вздохнул Сечников.
– Все мы чего ждем постоянно! – изрек глубокомысленно Ягненков.
– А когда мы деньги получим и сколько нам еще ждать? – спросила пожилая дама сзади меня.
– Да, пора бы оплатить нам! – согласился кто-то в студии.
– Шумим, братцы, шумим!! Абсурд!! Царство абсурда!! – услышал я где-то совсем рядом голос моего Маэстро.
– Кто это кричит? – удивился Сечников.
– Это мой попугай кричит где-то рядом, – ответил я, оборачиваясь и ища попугая, – недавно я его потерял, теперь вроде здесь появился…
– Попрошу в студии сидеть тихо! Нечего здесь шуметь и мешать нам работать! – сделал всем участникам передачи Андрей.
– Абсурд!! Шумим, братцы, шумим! – снова закричал мой Маэстро, вскидывая разноцветные перья и подходя ко мне.
Я радостно взял его в руки, приживая к груди.
– Кто это здесь опять шумит? – раздраженно произнес Андрей. – Тишина в студии!
– И сколько нам еще сидеть и когда нам заплатят обещанное? – спросила девушка за моей спиной.
После короткой паузы Андрей объявил всем сидящим в студии, что следует задержаться еще на два часа, так как сейчас будет сниматься новая телепередача, в которой тоже нужны статисты.
– Тихо! Тихо! – остановил он недовольные выкрики в зале. – Да, все желающие уйти могут уходить, но деньги… деньги мы будем платить только после съемки еще одной телепрограммы! И почаще улыбайтесь! Ясно всем?! Улыбайтесь!
– Улыбайтесь! – повторили одновременно обе дамы-шкафа.
– И почаще нужно хлопать всем! – добавил Андрей. – Кто будет плохо хлопать и не будет смеяться сейчас при трансляции юмористической программы, не получит денег.
– Это произвол! – выкрикнул я с места.
– Это обман! – кто-то крикнул слева от меня.
– Абсурд!! Царство абсурд!! Имитация!! – внезапно подал голос Маэстро.
– Кто это опять шумит?! – заорал Андрей, вертя головой и ища кричащего в студии. – Я же просил только что молчать всем! Не ясно?! Молчать!
– Абсурд! Имитация! Дебилизация!! Монетизация! Фильтрация! Кастрация!
Дегенерация! Ваучеризация! Монетизация!! Имитация! Прострация!! Модерация! Капитализация!! Инфляция!! Имитация!! Дебилизация!! Девальвация!! Эксгумация!! Дебилизация!!
– Молчать в студии! – заорал Андрей. – Кто орет здесь?!
– Скажите, а это так новая юмористическая программа начинается? – пытаясь не засмеяться, задал я вопрос режиссеру, не вставая с места.
Раздался смех в студии, кто похлопал мне.
– Нет, программа не началась, – ответил он, – кто это кричит в студии?
Андрей хладнокровно повторил, что платить будут только после съемки еще одной телепрограммы, после чего надел дежурную ослепительную улыбку на лицо, беря в руки микрофон.
– Итак, уважаемые телезрители! Сейчас в эфире очередная юмористическая программа под названием «Зеркало вкривь»! Как отмечают наши работники телевидения «Останки», именно эта программа имеет самый высокий рейтинг среди остальных телепрограмм! Множество людей, живущих в разных уголках нашей огромной страны, смотрит ее с большим интересом!
Я усмехнулся, тихо говоря своим двум соседям:
– Виртуальная жизнь продолжается! Пиплу нужны глянцевые новости, программы и сериалы в цифровом варианте.
– Едко сказано, но точно! – похвалил меня Сечников. – А как мне хочется домой…
– А мне хочется в Париж, – мечтательно произнес я.
– А в Тьму – Тараканск не хочешь? – зло спросил меня кто-то за спиной.
Обернувшись, я увидел молодого милиционера, которого, как припоминаю, видел недавно в поезде.
– Вы что-то мне сказали? – вежливо спросил я его.
В ответ услышал грубый ответ:
– Сиди ты тихо и не пикни!
Я ничего не ответил милиционеру, продолжая смотреть на улыбающегося режиссера.
А за спиной вновь услышал голос милиционера, который что-то сообщал по рации:
– Да, сижу в студии… Пока все тихо здесь… Митинг разогнали, всё закончилось!..
Что? Митинг разогнали, говорю… Пришлось немного поработать дубинкой… Море крови и три ведра зубов! Пока…
Я более не стал слушать ни режиссера, ни выступающих артистов на сцене, закрывая глаза и желая хоть на время заснуть. Иногда у меня так получается спать сидя, как ни странно… Часто приходилось ездить в электричках, сидеть в них по часу или более, спать в них, поэтому я сразу заснул…
Не знаю, сколько я спал, но спросонья услышал громкий и чересчур бодрый голос кого-то:
– А ты знаешь Толстого целиком?
Последовал ответ:
– Нет.
– А я знаю! Толстой Лев Николаевич!
В студии послышался громкий хохот и аплодисменты.
Андрей что-то радостно заговорил, не все я услышал спросонья… И как сейчас захотелось появиться именно в Париже, а не сидеть в студии телевидения «Останки»!
Усилием воли я вновь закрыл глаза, пытаясь заснуть…
– Сдается домик с известными удовольствиями, которые находятся во дворе! – услышал я спросонья чей-то громкий и очень бодрый голос, очевидно, какого-то актера в студии.
В студии послышался громкий хохот и аплодисменты.
Открыв глаза, я спросил своих вздыхающих соседей:
– Что за бред я слышу?
– Это юмористическая программа «Зеркало вкривь»! – ответил мне Сечников шепотом.
– Если мы будем громко говорить, денег нам не видать, – произнес тоже шепотом Ягненков, – поэтому давайте помолчим…
Прошло еще минут двадцать.
Актеры в телестудии что-то говорили в микрофон, сами смеялись своим шуткам, а режиссер Андрей часто выходил на сцену, помогая актерам выступать и вести юмористическую передачу.
– Чем дальше, тем глупее их шутки, – заметил Сечников.
– Что делать, – ответил я, – какое время, таков мессия!
Закрыв снова глаза, я услышал новые шутки на сцене, говорили два актера:
– Привет! Как дела?
– Нормалёк!
– Я тебя отвлек от дела или от тела?
Хохот в студии и аплодисменты.
– Мое любимое женское имя знаешь какое?
– Нет…
– Даша!
– Почему?
– А ты подумай.
– Не знаю… У меня любимое женское имя – Лена.
– А у меня – Даша! Почему знаешь?
– Нет…
– Какой ты тупой! Слушай внимательно: Даш – а! Понял?
– Даша, Даш – а, дашь?
Хохот в студии и аплодисменты.
– Скажи, а кто дурак?
– Не знаю…
– Кто согласен им быть, тот и дурак!
Хохот в студии и аплодисменты.
– Это не взятка!
– Почему?
– Посмотрите на эту зеленую обыкновенную открытку с рисунком под названием:
«Сто лет Фланклину»!
Хохот в студии и аплодисменты.
– Пошли в «Зад»!
– Куда?
– Пошли в новый ночной клуб под названием «Зад»!
Хохот в студии и аплодисменты.
– Я чай не пью!
– Тогда его кушай.
Хохот в студии и аплодисменты.
– Хочешь я твою судьбу угадаю?
– Да…
– Назови мне цифры от единицы до ста.
– Зачем?
– Скажу, сколько ты сидеть будешь!