Страница 31 из 58
После паузы помрачневший незнакомец молвил:
– Ваша прозападная позиция мне ясна! Милейший, вы ошибаетесь…
– Неужели?
– Совершенно верно, – продолжал незнакомец, теребя свою рыжую окладистую бороду и продолжая пристально глядеть на меня, – ошибаетесь! Вот я видите, как хожу и во что одет?
– Вижу, – усмехнулся я.
– Напрасно смеетесь, – ответил незнакомец, – напрасно!.. Да-а, как изменились люди у нас, как они не любят собственную страну, рядясь во всякие иностранные одёжи и слушая чужую музыку! Как они любят чужие напитки, как они поклоняются этому треклятому Западу!
– Никто не поклоняется, – возразил я, стараясь больше не смотреть на своего навязчивого собеседника, – лично я никому не поклоняюсь! И я не делаю кумира из разных лиц…
Мне одинаково что наша вода, что западная…. Главное, чтобы она была бы приятной на вкус и чтобы она была бы изготовлена по всем технологиям, какие соответствуют качественным напиткам! То же в отношении всякой одежды, я не буду рядиться во всякие рубахи и одевать лапти, чтобы потом утверждать, что я патриот!
– Вы не патриот, – заключил мой собеседник, – как вас зовут?
– Васей меня зовут… А вас как?
– Меня звать Никодим Ростиславович, – гордо ответил мой собеседник.
– Вот как? – удивился я. – Какое редкое имя у вас!
– Вестимо так, – ответил довольный Никодим, поглаживая рыжую бороду, – сейчас так никто не называет своих детей… Это я сам себе новое имя придумал… Ранее меня назвали Петром, но я не хотел носить это имя из-за неприятия царя Петра Первого!
– ??
– Чего удивляться? – ответил Никодим. – Я не люблю всяких западников, ясно? А царь Петр вел нас всех, нашу громадную державу в Европу, учиться у Запада! Это я не приемлю!
– Да, – произнес я, – а вы знаете какой у нас век сейчас? Какой год?
– Это… это к чему?
– А к тому, – ответил я, – что сейчас не 15 или 16 век, а 21 век… И что всякие пустые разговоры о плохом и хорошем царе не актуальны! И споры западников со славянофилами тоже не актуальны, хотя нередко кое-где встречаются беседы, точнее, всякие ругательные статьи некоторых славянофилов о своем неприятии Запада!
– Видите, сами говорите, что есть еще честные люди на Руси! – обрадовался Никодим. – Я не читаю сейчас, дорого покупать эти газеты и журналы!
– Напрасно не читаете, хоть в библиотеку можно сходить, можно почитать там и газеты, и журналы… Но такие статьи, о которых я упомянул, крайне редки и их читают точно такие редкие экземпляры, какие и пишут подобные статейки!
– Ох, как вы не любите патриотов!
– А вы не следите за своей свечкой? – усмехнулся я, глядя на затухающее пламя свечи.
– Нет, слежу, – ответил Никодим, беря свечку в руки.
– Абсурд!! Царство абсурда!! – завопил внезапно Маэстро.
Я глянул в коридор, думая, что появились новые пассажиры.
Действительно: в коридоре я увидел двух крупных дам, которые тащили за собой чемоданы на колесиках и постоянно охали.
Инфляция!! Дебилизация!! Прострация!! Кастрация!! Монетизация!! Имитация!! Инфляция!! Кастрация!! Сатисфакция!! Девальвация!! Прострация!!
– Это кто ж так орет здесь? – услышал я недовольный возглас одной дамы в коридоре.
Я поспешно прикрыл дверь купе, не желая больше знакомиться ни с кем.
– Абсурд!! Царство абсурда!! – вновь завопил Маэстро, сидя на столике возле окна.
– Молчать, Маэстро! – крикнул я, устав от общения с разными пассажирами и от криков попугая.
Дверь купе приоткрылась, в купе вошли двое крупных дам.
Сказать только, что они были крупными и всё, значило не сказать почти ничего! Я понимаю, что у нас в стране все рослые и крупные, женщины тоже не лилипуты, но всё имеет свои рамки, иногда просто противно глядеть на некоторых женщин, крупных, толстых и очень высоких, которых я называю про себя в шутку «дама-шкаф».
Вот именно такие две дамы-шкафа вошли в наше купе, после чего мне стало совсем неуютно и не так просторно, как было ранее. Они весьма недовольно поглядели на нас обоих и на моего кричащего попугая, хмыкнув и продолжая стоять у двери.
Обе дамы-шкафа были ростом выше среднего, весом примерно 120 килограмм или чуть более, одеты были одинаково: в темные плащи и коричневые туфли. Одна из них была блондинка, а другая – брюнетка. Их можно было различать только по цвету волос, в остальном они были одинаковы, может, были сестры? На воротниках их плащей я увидел значки с надписью: «Хочешь похудеть? Спроси как!»
Прочитав это, я не удержался от смеха.
– И чего смеешься? – грубо спросила меня дама-шкаф № 1, продолжая стоять у двери.
– Это он над нами? – спросила дама-шкаф № 2.
– Простите меня за смех, – попытался я извиниться перед ними, еле удерживая смех и пытаясь не смотреть на дам, – я не хотел вас обидеть… Уж поверьте мне!
– Да? – с недоверием спросила дама-шкаф № 1.
Я кивнул, спрашивая далее обеих дам о цели их визита в наше купе, может, они ищут кого-то? Но обе дамы-шкафа отрицательно ответили мне на этот вопрос, представившись сотрудниками телевидения «Останки».
– Вы с телевидения? – вновь удивился я.
Обе дамы машинально кивнули мне.
– А значки на плащах тоже оттуда?
– Нет, это мы так…. Мы просто подрабатываем, – ответила мне дама-шкаф № 1, смотря на свой значок.
– И вы советуете всем, как нужно худеть?
– Да, – ответила с вызовом дама-шкаф № 2, – и что здесь такого удивительного или смешного?..
– Нет, поверьте мне, – вновь начал говорить я извинительным голосом, – я просто увидел такой значок и подумал: а почему они сами не хотят худеть?
– Это наши трудности, мужчина! – грубо молвила дама-шкаф № 1, усаживаясь рядом со мной.
– Да-а, – глубокомысленно изрек Никодим, зло смотря на обеих дам, – кого только нет в нашей России!
Другая дама-шкаф уселась на противоположной полке рядом с Никодимом, вздыхая.
– И что мы будем делать? – спросила дама-шкаф № 1 даму-шкаф № 2, продолжая, как я понял, старый разговор.
– Не знаю, – ответила ей дама-шкаф № 2, снимая свои туфли и ведя себя так, будто нас с Никодимом купе не было.
– А вы… вы в этом купе должны ехать? – осторожно спросил я обеих дам.
– Мужчина, а чего вы нам постоянно хамите? – зашипела почти дама-шкаф № 1.
– Он над нами издевается! – высказала свое предположение дама-шкаф № 2.
– Я вас спросил о ваших билетах, – ответил я, – во всем вагоне полно мест, а вы сели здесь с нами!
– И что с того? – недовольно ответила мне дама-шкаф № 1. – Ты что, проводник здесь?
– Ой, мужчина, заткни свой фонтан, пожалуйста! – вежливо попросила меня дама-шкаф № 2.
Далее последовал язык коммунальных квартир, язык улиц вперемежку с высоким слогом, что слушать было мне крайне дико и смешно.
Мой попутчик Никодим тоже недовольно глядел на хамистых дам, не считавшихся с другими и думающих только о себе и своей работе.
– Мужчина, вы бы не грубили бы дамам! – сказала далее мне дама – щкаф № 1, продолжая весьма недовольно смотреть на меня и Никодима.
– Да, – поддержала ее дама-шкаф № 2, закуривая в купе.
– Я что-то здесь не вижу дам… – тихо произес Никодим.
– Какое хамство! – вспыхнула дама-шкаф № 1.
– Можно хоть в нашем купе не курить? – попросил я даму.
Моя просьба услышана не была, дама-шкаф № 2 продолжала курить, обсуждая с другой свои проблемы.
– И что теперь? – спросила дама-шкаф № 1. – Кого мы будем искать в эту передачу?
– Да, – согласилась дама-шкаф № 2, куря и глядя на меня, – нет сейчас вежливых и услужливых мужчин, которые помогли бы женщине!
– Это… это намек в мой адрес? – осторожно спросил я, думая, что лучше бы выйти из купе и пересесть просто в другое пустое купе, где никаких пассажиров не было.
– Нет, это не намек, это просто факт, мужчина! – огрызнулась дама-шкаф № 1, – вот нам сейчас в нашу передачу нужны люди! Нужны нам люди, зрители в передачу, а где их искать? Все хотят большие деньги, а откуда их нам взять, когда дают только по пятьсот рублей на одного зрителя передачи?