Новопотемкинские события

Горемыков, как и раньше, повторял свои слова по несколько раз, чтобы они врезались в память зрителей.

– Да, выборы состоялись! Таковы коврижки, господа! А наши оппозиционеры пусть пыль уличную от злости глотают! Пусть пыль они глотают!

– Скажите, Демид Демидович, – решился спросить мэра Лазонтьев с доброй улыбкой на лице (ехидное выражение лица, когда он беседовал с Горемыковым, моментально исчезало), – неужели этих оппозиционеров кормит Америка и Запад?

– Чего не знаю, того не знаю, – уклончиво ответил Горемыков, мысленно благодаря публициста за такой провокационный вопрос, – не знаю, кого конкретно кормит Америка и Запад. Да, того не знаю, то ли Топтыгина, то ли этого… как его… Утрясова…

– Видотрясова, – подсказал Лазонтьев.

– Вот именно, – продолжал Горемыков, – но факт налицо: голосуя против будущего нашего города, голосуя за коммуниста Топтыгина, они толкают всех нас в горестное прошлое, от которого мы все ушли далеко вперед!

Горемыков под словами «будущее нашего города», очевидно, подразумевал самого себя; кстати, говоря про Америку и Запад, он совершенно забывал, что именно со многими странами Запада торговал город Новопотемкино и довольно успешно, но как можно требовать от такого демократичного руководителя увидеть собственное лицемерие и свои двойные стандарты (ругать страны, с которыми торгуешь, от которых зависишь)?

После короткой паузы Горемыков продолжал:

– Нет, последнего кандидата (намеренно не называю его фамилии еще раз, памятуя наказ о недопустимости агитации в день выборов) я не забыл… Вот как раз он со своей американской улыбкой кормится за счет этих иностранцев!

– Неужели? – наигранно всплеснул руками Лазонтьев; именно в этот момент на его лице появилась ехидная улыбка.

– Да!.. Да!.. Кормится за счет Запада!.. Чего добиваются эти недовольные мной оппзиционеры? Хотят свободы, демократии? Так я ж ее объявил, эту… как ее…

– Нашу собственную новопотемкинскую демократию?

– Да, нашу новопотемкинскую демократию! Чего только можно посмотреть по телевизору сейчас. Вчера включил и слышу название ток-шоу: «Где любит мастурбировать телеведущая Маша?» Каково?

– Ой, может, слишком свободы много у нас? – засомневался Лазонтьев.

– Разве могли раньше такое открыто обсуждать? Смотрите, ребята, радуйтесь, сопли глотайте.

– Да-а, – с сожалением протянул Лазонтьев, – однако петух иной крикливый, а чего он постоянно кричит? Чем он недоволен?

– Ну, насчет петуха ты зря, – засмеялся Горемыков, – я о петухе или козликах не говорил, хотя не знаю, чего эти крикливые оппозиционеры петушатся. Хотят они западной свободы? Но не на Западе живем! Хотят они митинговать? Кто им мешает митинговать дома?

– Дома?

– Да, дома, в собственной квартире. Пожалуйста, у нас ведь полная демократия! У тебя есть отдельная конура… простите, отдельная квартира, в ней и митингуй! Вот они недовольны жилищной реформой, якобы ее у нас нет. Нет, есть она, реформа ЖКХ. Каждые три месяца происходит перерасчет стоимости услуг, стоимости горячей и холодной воды, отопления, света, газа. Недавно вот мне сообщили, что жилищная контора в местной газете обратилась к жильцам и извинилась даже: «Уважаемые жильцы! Приносим извинения за появившуюся в шести домах на улице Октябрьской трещину». Каково, а? Какое прекрасное обслуживание, а?

– Вот именно! – моментально согласился Лазонтьев.

– Ведь извинились же они, чего еще надо?

– Однако ваши оппозиционеры сетуют на малые пенсии, – напомнил осторожно Лазонтьев.

– Ах, да, пенсии!.. Пенсии… А когда они были больше наших зарплат?

– Гм, никогда…

– Вот именно! Никогда! Когда они были большие, больше наших зарплат? Раньше? Сейчас? Где они больше зарплат, в какой стране мира?

– Однако деньги портят человека, – вспомнил известное выражение Лазонтьев.

– Да, деньги портят, деньги… Хоть малые деньги, но они есть! Они есть у наших пенсионеров! Вернее, не деньги портят человека – портит его их отсутствие. Может, грубо скажу, но когда кто-то хочет за собой вести народ, у него должны быть мозги. Мозги, но не куриные, не бараньи.

Лазонтьев не выдержал и засмеялся, похвалив Горемыкова за меткость и остроту его высказываний:

– Браво, Демид Демидович! Такие мозги, как у вас, не купишь ни в одном магазине.

Горемыкову последние слова Лазонтьева не понравились, он скривил лицо в недовольной гримасе, но не ответил.

– Однако инфляция тоже есть во всем мире, во всех городах, – добавил Лазонтьев.

– Верно, есть, – подхватил мысль публициста Горемыков, – есть инфляция везде. Я вот сколько заходил в наши магазины (кстати, их сколько расплодилось в нашем городе, а все говорим, что плохо якобы живем!), спрашивал у продавцов: «Чего это вы постоянно цены повышаете на продукты и товары разные?»

– Однако тяжело работать мэром Новопотемкино, – пожалел Горемыкова Лазонтьев.

– Тяжело, но надо… Надо! Партия ска… простите, народ сказал, народ меня ранее выбрал на пост мэра, я и работаю мэром. И только наш демократичный и свободолюбивый народ может меня выбрать или не выбрать! – воскликнул Горемыков. – Да, еще есть некоторые бизнесмены, которые не платят налоги. А претензии почему-то адресуют ко мне, исполнительной власти! Не к закону, который должны все соблюдать!

– Именно, закон соблюдать должны все, – зачем-то повторил слова мэра Лазонтьев.

– Да!.. И когда некоторых бизнесменов арестовывает наша прокуратура, мэр при чем? Мэр – только исполнительная власть, не законодательная! Исполнительная! Я не могу вмешиваться в работу прокуратуры. Таковы коврижки, господа!

– Однако бизнес – это игра, – заметил Лазонтьев.

– Игра? Точнее, не просто игра, а рискованная игра, в которой верх одерживают те, кто знают ее условия, но проигрывают те, кто играет по этим условиям! Сказанное отнюдь не значит, что в нашем городе какой-то особенный бизнес, он, как и везде. Как везде!.. И олигархи олигархам рознь!

– Однако олигархи упрямо вас не понимают.

– Многие из них приходят ко мне, советуются по разным вопросам, я никому не отказываю в приеме, – продолжал Горемыков, – ведь это тоже представители нашего народа.

– Народа?

– Разумеется!.. Представители народа, не животного же мира! Не петухов же!

– Однако метко подмечено! – улыбнулся Лазонтьев.

– Да, они со мной советуются, но могу ли я им что-то указывать?.. Ведь у нас демократия! Есть, конечно, отдельные олигархи, которые не желают со мной советоваться. Ну, не желают и не надо. Но их иногда вызывает наша прокуратура, а не я. Я всего лишь исполнительная власть, я никого не вызываю, ко мне сами приходят по собственному желанию, а не по принуждению. Сами приходят!

– Успехов вам, Демид Демидович, – напоследок произнес Лазонтьев.

– Спасибо, – улыбнулся Горемыков, – нам нужна не просто победа, нам нужна полная и безоговорочная победа!

Лазонтьев кивнул, но последней фразы мэра не понял.

После двадцати часов вечера, садясь в машину, Горемыков позвонил по сотовому телефону Подпевалову:

– Ну, сколько проголосовало?

– Все проголосовали, Демид Демидович.

– Да? Все? В процентах сколько?

– Сто десять процентов жителей, Деми…

– Черт, ты хоть иногда думаешь? – раздраженно спросил Горемыков. – Какие сто десять процентов, если голосовать могут только сто процентов жителей?

– Но… но получились такие цифры.

– Болван! – заорал Горемыков, не обращая внимания на водителя (к чему обращать внимание на какого-то извозчика?). – Приписками занялся? Умерших ты приписал?

– Ну, совсем немного…

– Десять процетов – это совсем немного, да?

– А сколько нужно?

– Болван! Мы не на базаре!.. Торговаться вздумал?!.. Сколько нужно? Только сто процентов жителей, то есть все жители города, могут придти на выборы.

– А… а-а… больные и инвалиды?

– Болван! Они же тоже входят в число жителей нашего города!..

– Я… я… еще я уменьшил цифру….

– Какую цифру?