Страница 66 из 88
– Я стараюсь быть честным, – признался Горемыков, но потом понял, что лучше бы этого он не говорил.
– Что? Ты честный? – захихикал незнакомец. – Да у тебя везде двойные стандарты.
– Нет!
– Да, двойные стандарты, вернее, даже тройные стандарты, – настаивал на своем незнакомец. – Один официоз (вертикаль власти, экстремизм, борьба с олигархами, шпионы везде, зажим местных СМИ, зажим всякой критики и оппозиции) на работе, дома совсем другое говоришь, а думаешь совсем иное.
– Откуда вы знаете, о чем я думаю? – удивился Горемыков, поднимая голову и смотря на незнакомца.
– Я всё о тебе знаю, – усмехнулся незнакомец. – Всё!..
– Ладно, чего ты хочешь?
– Чтоб еще больше гадостей ты делал! Чтоб еще злее был.
С этими словами незнакомец схватил бутылку водки, начиная жадно пить прямо из горлышка.
– Положи мою бутылку! – потребовал Горемыков, но незнакомец не обратил внимания на возмущенного Горемыкова, выпив немного и ставя потом бутылку на стол.
Горемыков вздохнул и уныло произнес:
– Я и так злой…
– Да, но ты должен стать еще злее, чем был раньше. Еще мстительнее, еще подлее, еще циничнее!
– Зачем?
– А я так хочу, – заявил нагло незнакомец, пристально глядя прямо в глаза Горемыкова.
Короткая пауза.
– Какой-то странный у нас разговор получился, – пробурчал Горемыков, отводя взгляд от незнакомца.
– Это почему?
– Я здесь мэр, уважаемый мэр города, а ко мне какой-то тип, какой-то наглец врывается.
– Не хамить! – вскричал незнакомец. – И не врать!.. Я к тебе не врывался, а тихо, очень тихо зашел, незаметно зашел… И я представился, назвал себя.
– Да? Ваше имя?
– Злая часть души Горемыкова.
– Гм, впервые слышу такое странное имя.
– Ну-ну, всё еще впереди у тебя, понял? Всё еще впереди, – со скрытой угрозой в голосе произнес незнакомец, усаживаясь на краешек стола.
Увидев, что незнакомец присел на край стола, Горемыков повысил голос:
– А ну встать отсюдова!
Но незнакомец и не думал даже встать, продолжая сидеть на краю стола и нагло глядя на Горемыкова.
– Чего орешь, а? – спросил незнакомец. – Сейчас твоя секретутка войдет и увидит в кабинете двух мэров.
– Не оскорбляй моих людей!
– Да? Обиделся? – хихикнул незнакомец. – А ты с ней спишь?
– Попрошу…
– Ну-ну, давай-ка свою спесь сбавь, хорошо? – хихикнул незнакомец, похлопывая Горемыкова по плечу.
– Что себе поз…
– Ну, орать только не советую… Я так и знал, что спишь с ней.
– Что?!
– Расслабься… А как она трахается? Хорошо?
Короткая пауза, во время которой Горемыков побагровел от злости и собственного бессилия. О, как он, Горемыков, желал раздавить этого поганого насмешника, как какого-то таракана или клопа, как он желал дать ему пощечину, но не он не мог этого сделать во избежание лишнего шума в кабинете, поэтому большим усилием воли сдержался.
– Чего ты молчишь и злишься? – хохотнул незнакомец, вновь похлопывая Горемыкова по плечу.
Горемыков сидел неподвижно и молчал.
– А у тебя есть конфеты, серый костюм?
– Нет.
– А если я заору? Войдут сюда люди и увидят двух мэров? Ну, быстро клади конфеты на стол.
– Как ты меня назвал? Серый костюм?
– Да.
– У меня есть имя и фамилия.
– Неужели? – хихикнул незнакомец. – А я думал, что с костюмом разговариваю. Ты же серость, ха-ха!
– Что-о?! Как ты…
– Ну-ну, только не сердись, дружок! Серость есть серость, что тут поделаешь…
– Гм, ты пришел надо мной смеяться?
– Ладно, конфеты давай.
Горемыков нехотя выдвинул ящик стола, вытаскивая из него коробку шоколадных конфет.
– Сразу бы так, – одобрительно кивнул незнакомец, выхватывая из рук Горемыкова коробку.
– Долго еще мне с вами сидеть? – спросил мрачный Горемыков.
– Посмотрим по твоему поведению, – неопределенно ответил незнакомец, успев проглотить сразу несколько конфет.
Раздался телефонный звонок, но Горемыков не двигался и трубку не взял.
– Чего не отвечаешь? – поинтересовался незнакомец. – А давай-ка я за тебя немного поработаю?
– Как это…
– А вот так, – ответил незнакомец, беря трубку и говоря голосом Горемыкова:
– Слушаю! Да!.. Горемыков слушает! Кто таков? Ах, Подпевалов?
Горемыков потянулся к трубке, желая отобрать ее у незнакомца, но не тут-то было: незнакомец легонько врезал ему кулаком в солнечное сплетение, после чего у Горемыкова помутнело в глазах… Он чуть не упал на пол, усилием воли сдержался, чтобы не закричать и не вызвать на помощь.
А незнакомец продолжал говорить по телефону с важным видом:
– Да-да, я тоже так думаю… Да! Как наша Дума? Ах, думает? И как она думает? Ах, как я скажу, так и думать будет? Похвально!.. А ты сам, что думаешь сейчас? Ни о чем не думаешь? Зря!.. Надо всегда о чем-то думать… Да, вот именно… Всегда! Ну, бывай…
После того, как незнакомец положил трубку, Горемыков погрозил ему кулаком, тихо приговаривая:
– Попрошу тебя не лезть в мои дела!
– Да?
– Да, не лезть в мои дела, а то…
– А то что мне будет? – усмехнулся незнакомец. – Вообще мне здесь скучно с тобой.
– Что-о?
– Магнитофон здесь есть? – Незнакомец обернулся, ища магнитофон.
– Нет его…
– Будет, – словно волшебник в сказке, ответил незнакомец, взмахнул рукой, показывая магнитофон прямо рядом с собой.
Горемыков вздрогнул, удивленно смотря на незнакомца:
– Это… это как же?
– Эелементально, Горемыков! – усмехнулся незнакомец. – А теперь вставай со стула.
– Что?
– Встать со стула! – приказал незнакомец. – Если не встанешь, закричу.
Горемыков встал.
Незнакомец включил магнитофон, чуть убавил звук, чтобы музыки не было слышно в приемной.
– Так, Горемыков, – продолжал незнакомец, усаживаясь за стол, – а теперь танцуй.
– Что я должен делать?
– Снимай свой костюм, он мне понравился, – приказал незнакомец.
– Что-о?!
– Мне твой костюмчик понравился, слылишь? Чей фирмы?
– Versache…
– Хорошо, мне он подходит, размер, кажется, у тебя мой. Ну, снимай костюм! – потребовал незнакомец.
– Что?
– Исполни для меня стриптиз.
Короткая пауза.
Горемыков выпучил глаза, но незнакомец погрозил ему пальчиком:
– Ну, так переживать не надо… Свои люди, чего стесняться?
– Ты… ты… кому гово…
– Тебе говорю, быстро раздевайся!
– Ты отдаешь себе отчет…
– Отдаю отчет, – хохотнул незнакомец, – быстренько исполняй мне стриптиз, а то я открою сейчас дверь и тебя милиция отправит в психишку.
– Гм, а почему меня, а тебя?
– А я уж постараюсь, чтобы тебя туда отправили. Веришь мне, что у меня это получится?
Горемыков молча кивнул.
– Ну, чего стоишь, серый костюмчик? Музыка зря играет, а танца нет?
– Но… но я никогда….
– Ладно, понимаю, что ты не стиптизер, танцуй.
Рука Горемыкова потянулась к телефону, но незнакомец хлопнул по руке Горемыкова, не давая ему поднять телефонную трубку.
– Куда звонить собрался?
– Я… это… я… это самое… Анну вызвать…
– Нет, мне не Анна нужна, – пояснил незнакомец с обаятельной улыбкой на лице, – мне твой танец нужен.
Горемыков замер.
Незнакомец придвинулся к нему, водя рукой перед лицом и приговаривая:
– Ау, Горемыков, ау? Зачем так волноваться, а? Всего один стриптиз лично для меня!
– Нахал! – вырвалось у Горемыкова.
– Ой, как грубо, как грубо и не интеллигентно, – хихикнул незнакомец. – А где у тебя пепельница?
Горемыков сидел с унылым лицом, стараясь не смотреть на гостя.
– Нет пепельницы? Ладно, буду на тебя пепел стряхивать.
– Нахал, – повторил без всякого выражения Горемыков.
– Ой, я не спросил, – продолжал незнакомец, – а в твоем заведении курить можно?
– Нет… Да…
– Нет или да? – насмешливо переспросил незнакомец, начиная курить и направляя дым прямо в лицо Горемыкова.
Короткая пауза.