Новопотемкинские события

Король обернулся и увидел рядом с собой Подпевалова.

Всего раз он говорил с Подпеваловым в мэрии и после той встречи говорить с ним по тем или иным причинам не хотелось: открытому, решительному прорабу претило лицемерие, соглашательство, полное отсутствие собственного «я» у Подпевалова. Однако сейчас Королю пришлось говорить с ним.

Король сухо поздоровался и стал рассказывать о стройке.

– Да, как говорит наш мэр, – вспомнил Подпевалов слова Горемыкова, – нужно наращивать!

– Чего наращивать? – поморщился Король, вздыхая.

– Строительство наращивать, – пояснил Подпевалов, оглядывая территорию. – Усиливать!

– М-да, спасибо за ваше внимание, – попытался попрощаться с гостем Король, – но мне работать надо.

– Не любите вы гостей? – спросил Подпевалов, не меняя выражения лица.

– Знаете, гости не всегда вовремя приходят.

– Ну-ну, я ухожу, если мешаю, – обиженно проговорил Подпевалов, садясь в машину, – чтоб здесь было, как положено.

Короля вызывали в конце каждого рабочего дня для отчета. Оттуда он всегда выходил потный и злой, с потухшим, грустным взором, не глядя ни на кого на улице.

Постоянный крик Горемыкова, его все коронные словечки засели в голове Короля и даже ночью он часто просыпался, вздрагивая и говоря ни с того, ни с сего, пугая жену рядом:

– Наращивать!.. Усиливать!!..

– Чего наращивать? – спросонья спрашивала жена, но он не отвечал ей и снова повторял непонятные ей слова.

Последний раз Горемыков привел почти в шок главного прораба деловым и разумным, как казалось лично ему, предложением:

– Да, слушай, Павел Ярославович, если при строительстве аэровокзала не успеем построить эскалатор, не беспокойтесь – обойдемся. Будут школьники, студенты, потом члены движения «Свои» просто ходить вверх и вниз, делая вид, что эскалатор движется.

Хорошо я придумал, а?

Король собирался уходить, кладя бумаги и чертежи строительных объектов в портфель, но когда услышал эту фразу, застыл, выронив бумаги на пол.

– Ты чего? – удивился Горемыков.

Король молчал, не двигаясь.

Горемыков в свою очередь понял, что зря ляпнул свою давнюю мысль, которая казалась ему спасением, человеку, не склонному к компромиссам и разным припискам, поэтому ему пришлось отшутиться, что вышло еще глупее, чем высказанная мысль:

– Ладно, мэр шутит – мозги всем крутит.

Король после недолгого оцепенения ожил, покачал головой и начал собирать с пола бумаги.

– Вы часто так шутите? – спросил Король, прощаясь с Горемыковым.

– Бывает, а что?

– Тогда, может, гостю-министру из Москвы деревянный макет покажете вместо аэровокзала и спорткомплекса?

– Нет, он наш юмор не поймет, – с сожалением произнес Горемыков.

– Наш юмор или ваш?

– Ой, не придирайся к словам!

– Скажите, Демид Демидович, а когда уберут мусорную свалку? – напоследок спросил Король, надеясь хоть на этот раз получить толковый ответ.

– А вот это пусть Писаренко ответит мне, – распорядился Горемыков, тут же взяв в руки телефонную трубку и набирая номер директора РЭУ. – Я недавно говорил с ним по поводу мусора… Привет, жертва жилищной реформы! – поздоровался он с Писаренко, говоря с ним по телефону. – Ой, чего сразу обиделся?.. Шучу!. Ведь и ты шутишь так, что мне скоро в могилу ложиться, видя твои подписанные заявления о капремонте!

– Да я… – попытался оправдаться Писаренко, но мэр не дал ему даже закончить фразу:

– Молчи и слушай! Ты хоть думай, чего подписываешь, а? А то многие в городе поговаривают, что ты лишился рассудка.

– Как это?

– А вот так, – хихикнул Горемыков, – может, тебя проверить на этот счет? Я вызову доктора из сумас…. из психиатрической больницы и пусть он с тобой просто побеседуем, а?

Король, еле сдерживаясь, молчал, не перебивая Горемыкова.

– Не… надо… Меня заставили подписать… – пробурчал Писаренко.

– И кто? Террористы? Черти? – продолжал посмеиваться Горемыков.

На том конце провода Горемыков услышал тяжелый вздох и короткий ответ, который несколько шокировал мэра:

– Моя душа…

– Че… чего? Спятил, зав домами и дворниками?

– Нет, моя душа говорила со мной.

– Чья душа? Твоя? – не понял Горемыков.

– Да, моя… Но она вне тела со мной говорила… Только не подумайте, что я спятил…

– Хорошо, дружище, хорошо! – успокоил директора РЭУ Горемыков. – Ты только мне сейчас ответь: ты у себя долго будешь?

– А… а что?

– Нет, я хотел к тебе заехать со своими приятелями, не уезжай пока, хорошо?

– Да.

– Вот и ладненько!.. Как твой мусор? – перевел тему разговора Горемыков.

– Мой мусор?

– Но не мой же он, ха-ха!.. Еще не убран, а когда? Вот о мусоре мой главный прораб Король спрашивает, поэтому я тебе звоню… Нет, ему твой мусор не нужен, как и мне, ха-ха!.. Должок за тобой, не забыл? Анекдот один есть. Спрашивает больной у доктора: «Скажите, доктор, а как это называется, когда всё забываешь?» Тот в свою очередь спрашивает больного: «Долги?» Вот прорабу Королю непонятно, почему в городе столько мусора и его никто не убирает… Гм, так и ответить ему? Слышь, ответ таков: благосостояние нашего народа растет не по дням, а по часам, поэтому коммунальные службы не успевают поспевать за растущим благосостоянием народа. Ха-ха!.. Ладно, но ты не уходи пока никуда из кабинета, хорошо? Пока…

Горемыков положил трубку и сказал Королю:

– Ответ таков: количество мусора увеличивается, так как растет благосостояние нашего народа. Коммунальные службы не справляются ни с мусором, ни с грязью!

Король еле сдержался, чтобы не выругаться перед мэром, вздохнул, задавая вопрос:

– Но возле строительства аэровокзала могли бы хоть почистить территорию?

– Так мы решили же: сначала ты что-то там построй, а мусор всегда уберем! – ответил мэр Королю.

– Дворников нет в городе, чтоб мусор убрать?

– Ладно, найдем дворников… Всё будет, как положено.

– Кем положено? – не понял Король.

– Ух, не придирайся к словам… Вот новая проблема у нас: Писаренко с ума сошел.

– Это как?

– Да, бывает, – говорил, посмеиваясь, Горемыков, – сейчас он мне сообщил, что пришла к нему его дуща и стала командовать, всем подписывать заявления на капремонт. А, каково?

– Не может быть…

– Может, может! Я только что слышал его слова. Попросил его никуда пока не уходить, – продолжал Горемыков, – сейчас надо к нему санитаров вызвать для транспортировки в психушку…

– А как с мусором?

– В крайнем случае – накроем мусор темной клеенкой, будто это секретный объект, – предложил Горемыков.

После короткой паузы Король спросил, из последних сил сдерживая себя, чтобы не закричать в кабинете мэра:

– Это… Вы что… Это серьезно?

– Да.

– Это не шутка?

– Нет.

– Но так не надо!

– Нет, надо, Федя, надо.

– Я не Федя.

– Но всё равно – надо! На – до!.. Партия сказала… черт, тьфу, власть сказала, а мы ответили: «Есть!» Ладно, иди…

– Боюсь, что ничего мы не успеем к приезду министра из Москвы, а потом журналисты напишут не одну статью о новопотемкинском строительстве.

– Бояться тебе меня надо, а не этих журналюг! – обозлился Горемыков, стукнув кулаком по столу. – Не построишь в срок – уволю к свиньям собачьим и будешь ты пыль глотать и ею питаться!

– Но…

– Молчать!.. Журналюг к строительству не пускать!

– Я их так их близко к объектам не пускаю.

– Вот!.. Не пускать и молчать, сопротивляться до последней капли крови и всех остальных биожидкостей!

Короткая пауза.

После паузы Король осторожно спросил:

– Я недавно слышал о затее некоторых депутатов построить памятник вашей кошке, слышали об этом?

– Ну и?

– Ваше какое мнение об этом?

Горемыков дипломатично промолчал, разводя руками в стороны.

– То есть это без комментариев мэра? А как мне разорваться между всеми объектами?

– Ну, ты ведь не памятники строишь, так? Тебе бы построить в срок два объекта, а для памятника нужно искать скульптора. И еще вопрос окончательно не решен, то была только заявка Подпевалова и его партии.