Политика

Президент кивнул и повернулся к своему вице-президенту.

— Стив, как относительно финансовой помощи?

— Мне рекомендовали выделить триста миллионов долларов в качестве займов как части общей помощи России. Реально мы сможем обеспечить примерно половину этой суммы, причем со строгими условиями их использования и возврата.

— По моему мнению, самым трудным будет распределение предоставленной нами помощи, — заметил госсекретарь Боуман. — Даже при минимальном участии американских войск, вызывает беспокойство, не возникнет ли ситуация, схожая с сомалийской.

Это, как знали все присутствующие, было деликатным намеком на то, что в Сомали американским солдатам пришлось применить оружие, чтобы разогнать разъяренные толпы голодающих, пытавшихся разграбить грузовики и склады с продовольствием.

Башкиров недовольно посмотрел на Боумана. Мужчина средних лет с суровыми чертами смуглого приплюснутого лица, которое с очевидностью свидетельствовало о его азиатском происхождении, он был хорошо известен в дипломатических кругах как своей личной преданностью Старинову, так и откровенно критическим отношением к его проамериканской политике.

— Позвольте заметить, господин государственный секретарь, что мое правительство в состоянии распределить среди голодающего населения продукты питания после их прибытия в Россию, — бросил он. — Я не вижу причин для непосредственного участия американской армии в этой операции.

— Видите ли, я имел в виду более широкую программу помощи со стороны всех стран мира. — Боуман откашлялся. — Если Организация Объединенных Наций отзовется на наше предложение и окажет помощь, как это предполагается, она, по-видимому, попросит Соединенные Штаты послать в Россию американских солдат как часть многонационального контингента по оказанию помощи голодающим. Нам будет очень непросто отказаться от подобного предложения.

Башкиров покачал головой, но промолчал. Обратив внимание на недовольное лицо Башкирова, президент решил, что пришло время вмешаться и разрядить напряжение.

— Почему бы нам не решить этот вопрос, когда настанет время? — сказал он с добродушной улыбкой, которая так помогла ему во время предвыборной кампании. Он посмотрел на часы и перевел взгляд на вице-президента. — До нашей встречи с лидерами Конгресса осталось меньше получаса. На чью помощь можно рассчитывать?

— Сенатор Соммерз из Монтаны на нашей стороне, — ответил Хьюмз. — Он играет ключевую роль в Комиссии по международным отношениям и восхищается усилиями господина Старинова, направленными на то, чтобы сохранить и развить дальше жизненно важные экономические реформы.

Тем более, что за последние три года в его штате выращен небывалый урожай пшеницы и кукурузы, подумал американский президент.

— А кто может выступить против?

— Сенатор Делакруа будет, несомненно, возражать против такого предложения.

Но в его партии раскол по этому вопросу, и я сомневаюсь, что он сумеет добиться чего-нибудь, кроме ворчливого негодования.

Президент Баллард кивнул.

— О'кей, я думаю, что мы готовы к ланчу, — произнес он с энтузиазмом. Надеюсь, я не один испытываю чувство оптимизма по поводу его результатов.

— Спасибо, мой друг, — улыбнулся Старинов. — Я тоже полон оптимизма — как по отношению к намерениям вашего руководства, так и к щедрости и чувстве сострадания вашего народа. — Он протянул руку через стол и обменялся с американским президентом крепким рукопожатием.

Башкиров следил за происходящим молча и с бесстрастным выражением лица.

Глава 5

Калининград, Россия, 26 октября 1999 года

Григорий Садов скользил в темноте, словно тать в нощи. Однако он не был вором. По крайней мере не в ходе этой операции. Ему и его группе предстояло совершить сегодня нечто гораздо большее.

Их цель смутно виднелась в темноте — низкое широкое здание, высотой меньше трех этажей, оно занимало почти целый городской квартал. Это было хранилище, складское помещение, со служебными входами по сторонам и погрузочной платформой, протянувшейся вдоль почти всей задней стены. В лучшие времена, в период процветания, здесь кипела жизнь и работа шла в две смены: рабочие разгружали продовольствие, отвозили его на электрокарах внутрь огромного помещения или грузили на автомашины, непрерывной чередой подъезжавшие к погрузочной платформе.

Но сейчас здесь все было тихо. Склад был полон едва наполовину, и работала только одна смена — она должна была появиться через три часа.

Григорий поднял руку. Члены его группы скользнули в тень и замерли, ожидая следующей команды.

Садов улыбнулся. Это была новая группа, но ребята оказались способными и действовали с каждым разом все лучше и лучше. После четырех месяцев напряженной подготовки те четверо, что уцелели, обещали стать отличными боевиками.

Продолжая улыбаться, он протянул руку вниз и отстегнул от пояса очки ночного видения. Он потратил семь последних ночей, наблюдая за этим складом, засекая смены часовых, считая силы, которые будут противостоять им, и строя планы.

Склад охраняли четырнадцать человек — десять находились внутри здания и время от времени обходили его снаружи, причем через произвольные отрезки времени, остальные несли вахту на крыше. Никто из охранников не скрывался от посторонних глаз. Хозяева склада не хотели, чтобы охранники кого-то хватали; их задачей было отпугнуть воров и грабителей, которые захотят пробраться внутрь, так что охранники намеренно находились на виду.

Все охранники были вооружены одинаково пистолет на поясе и автомат Калашникова АК-47 в руках. Григорий не сомневался, что у них были еще и крупнокалиберные ружья, заряженные картечью, которые предназначались для борьбы с толпой, но они были заперты где-то внутри здания и не беспокоили его; Если он со своей группой окажется в положении, когда охранникам придется открыть огонь, это означает, что операция провалилась.

Нет, больше всего Григория беспокоило не оружие охранников — его главное заботой были собаки. В каждом патруле был охранник с немецкой овчаркой. Патрупи совершали обходы произвольно, без какого-то определенного расписания, но Григорий заметил, что два патруля с собаками всегда находились на противоположных сторонах здания.

Это было ему на руку. Тем самым у группы появлялось «окно» примерно в две с половиной минуты, чтобы проникнуть внутрь склада, выполнить свое задание и скрыться. В их распоряжении может оказаться и больше времени, прежде чем один из охранников появится недалеко от Места, где они намереваются покинуть склад, но две с половиной минуты были минимальным временем, на которое рассчитывал Садов. Его будет достаточно.

Надев очки ночного видения, Садов жестом приказал своим людям сделать то же самое. Через несколько секунд все были готовы. Теперь оставалось только ждать.

Ожидание оказалось недолгим. Садов напряженно всматривался в темноту, ставшую для них теперь зеленоватыми сумерками, следя за патрулем с собакой, обходившим две стороны склада в поле его наблюдения. С того места, где он находился, Садов мог легко догадаться, где находится второй патруль с овчаркой.

Меньше чем через три минуты после того, как они заняли позицию, он заметил, что патруль приблизился к дальнему углу здания. Садов дважды нажал на кнопку маленького трансивера, пристегнутого к поясу. Он не произнес ни звука.

Двойного сигнала было достаточно.

По другую сторону склада Ника, пятый и последний член его группы, неслышно открыла дверцы клеток, которые принесла с собой, после чего нажала на кнопку лежащей рядом батарейки, послав слабый электрический разряд в пол клеток.

Реакция была мгновенной — два зайца выскочили из клеток, спасаясь от неожиданного разряда.

Она знала, что, как только утихнет боль и зайцы почувствуют запах собак, они стреканут в стороны, но это уже не будет иметь значения. От них требовалось только одно: привлечь к себе внимание.

Так и произошло, в точности как планировал Садов. Ближайшая овчарка подняла лай, и через несколько мгновений к ней присоединилась вторая. Ника улыбнулась и, прихватив клетки, растаяла в ночной мгле. Теперь ей нужно дожидаться возвращения Садова.