Покушение на Россию

Даже проблему слома плановой системы, частную по сравнению с общим изменением жизнеустройства, подменили мелочами. Что, мол, лучше учитывает спрос на пиджаки — план или рынок? О том, что начата ликвидация плановой системы, граждане узнали слишком поздно, они надеялись, что их вовремя предупредят. А ведь Г.Х.Попов писал в 1989 г.: «В документах июньского (1987 г.) Пленума ЦК КПСС «Основные положения коренной перестройки управления экономикой» и Законе СССР «О государственном предприятии» есть слова, которые можно без преувеличения назвать историческими: «Контрольные цифры… не носят директивного характера». В этом положении — один из важнейших узлов перестройки».

Исторические слова! Значит, речь идет о чем-то самом важном. Так растолкуйте это людям, товарищи инженеры, врачи, офицеры! Как это скажется на нашей жизни? Главная диверсия «шестидесятниками», а за ними и интеллигенцией в целом, была совершена в методологии понимания людьми самых простых и первостепенных для их жизни вещей, в подходе к постановке вопросов, к вычленению главного, к выявлению причинно-следственных связей. Глубина дезориентации людей потрясает.

Вспомним отношение к приватизации Чубайса. Идет изменение всего социального порядка, которое затронет благополучие каждого человека, но люди не видят этого и не подсчитывают в уме выгоды и потери. Вот опрос ВЦИОМ 1994 г. об оценке приватизации. Да, судя по ответам, подавляющее большинство в приватизацию не верило с самого начала и тем более после проведения. Но 64% опрошенных ответили: «Эта мера ничего не изменит в положении людей».

Поразительное отсутствие дара предвидения. Как может приватизация почти всех рабочих мест ничего не изменить в положении людей! Как может ничего не изменить в положении людей безработица, которую те же опрошенные предвидели как следствие приватизации! За семь лет только в промышленности число работников сократилось на 9 млн. человек. Изменение жизнеустройства, исторический выбор люди воспринимали как бесполезное (но и безвредное) техническое решение.

За последние 15 лет мы много раз стояли на распутье, но даже не заметили это. Нас отводили от выбора. В результате нас шаг за шагом обобрали и затянули в нынешнюю яму. И здесь продолжают обирать — с той же легкостью. Значит, и завтра будет то же самое!

Вот случай простой и наглядный. Мы были страной без внешнего долга — и позволили затянуть нам на шее эту удавку. Это был выбор пути исторического масштаба. «Прораб перестройки» Н.Шмелев соблазнял жизнью в долг — предлагал сделать заимствования, а отдавать долги государственной собственностью. Все равно, мол, она ничья. Он писал в «Новом мире» в 1988 г.: «По-видимому, мы могли бы занять на мировых кредитных рынках в ближайшие годы несколько десятков миллиардов долларов и при этом остаться платежеспособными… Эти долгосрочные кредиты могли бы быть также (при должных усилиях с нашей стороны) в будущем превращены в акции и облигации совместных предприятий».

Через год, когда «прорабы» уже втянули нас в кризис, «Известия» берут интервью у Н.Шмелева: «Николай Петрович, с вашим именем связывают предложение по получению многомиллиардных кредитов на Западе, которые можно покрывать за счет… новых кредитов». Тот отвечает: «Не исключено, что частный банковский мир переведет нас в категорию политически ненадежных заемщиков, так что на солидные займы рассчитывать нам не придется… [Можно взять] под залог нашего золотого запаса. Зачем мы его храним? На случай войны? Но если разразится ядерная война, нам уже ничего не нужно будет».

Как вам нравится эта логика? Зачем, в натуре, мы что-то храним? А если война? Давайте уж лучше сегодня все пропьем, ах, какие во Франции ликеры вкусные! Любое появление Н.Шмелева на трибуне встречали аплодисментами, он и депутатом стал, и до академика дорос. Вспомним — никто не желал знать условий, на каких брались займы, подсчитать в уме скорость нарастания процентов и прикинуть, какими «облигациями» мы сможем расплатиться за эту финансовую аферу мирового масштаба. Между тем долги, которые стали делать команды Горбачева и Ельцина, превратились в типичные неоплатные долги «зависимого» типа. Это видно по условиям займов.

И ведь надо признать, что прошло 14 лет, но размышлений по этому вопросу не видно. Да и нынешним положением с внешним долгом никто не интересуется — верят любой ахинее, которую несет телевидение.

С нами произошло тяжелое нарушение рациональности — неспособность к целеполаганию, утрата цели, навыка ее сформулировать. «Мы идем неизвестно куда, но придем быстрее других!» — вот теперь наш лозунг. Конечно, эта патология сознания служит на пользу тем, кто очень хорошо понимает свой интерес, но не могут его обнародовать — их цели преступны или предосудительны, и они вынуждены наводить тень на плетень, притворяясь дурачками. Беда в том, что много честных людей служат для них прикрытием, не думая о векторе изменений и веря, что за рычагами машины реформ сидят люди, «желающие сделать как лучше».

Ноябрь 2002 г.

Коммунальное хозяйство — значит общее

В конце ноября 2002 г., Госдума внесла в Закон Российской Федерации «Об основах федеральной жилищной политики» важные изменения и дополнения. На первый взгляд, речь идет об изменении тарифов по оплате жилья и коммунальных услуг. Это — типичный случай нашего общего неумения различить за тягомотиной юридических формулировок важного, фундаментального изменения всего жизнеустройства в стране. Причем такого, которое коснется каждой семьи.

Само понятие коммунальное происходит от слова коммуна (община). Есть в общежитии людей такие дела, что приходится делать сообща — таково устройство многих сторон городской жизни. Не может коммунальное хозяйство быть вполне рыночным, принадлежать частным лицам, не тянут они, и их страсть к наживе в этом деле опасна для горожан. И вот — новшество в законе.

Что самое главное в новом законе? Вовсе не тарифы, а перевод жилищно-коммунального хозяйства страны из положения сферы, ответственность за содержание которой несет государство, в ведение местных властей, которые будут продавать жильцам коммунальные услуги по законам рынка. Когда содержание ЖКХ было делом государства — таким же, как содержание армии, милиции и т.п., — оно финансировало ЖКХ как целое, как большую техническую систему, определяющую жизнеспособность страны. Частично расходы на ЖКХ покрывали жители, остальное государство финансировало через бюджетные дотации отрасли. Теперь жители, как покупатели коммунальных услуг, должны будут сами их оплачивать — так же, как они оплачивают на рынке картошку или пиво.

Скажут: ах, у нас есть бедные, которым это невмоготу. Что ж, таким на индивидуальной основе будет дано некоторое вспомоществование — пусть напишут заявление, соберут справки, подтверждающие их неспособность оплатить купленный товар, отстоят очередь в присутствии — и местная власть им что-нибудь подкинет по мере возможности. Это называется адресная субсидия.

Вчитайтесь в эти корявые слова Закона, каждое слово здесь важно: «Постепенный перевод дотаций, обеспечивающих полное возмещение расходов, выделяемых предприятиям жилищно-коммунального хозяйства, в адресные субсидии гражданам на оплату жилья и коммунальных услуг, осуществляется органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления в соответствии с решениями Правительства… Обязанность по подаче документов для оформления субсидий лежит на гражданине».

Итак, вместо дотаций, достаточных для полного возмещения затрат на ЖКХ, государство обещает оказывать помощь беднякам, сумевшим оформить субсидии. Уровень власти, выдающей субсидии, — самый низкий. От контроля за ценами и выдачей субсидий ушли и Президент, и Госдума, все это отдано на откуп Правительству. А оно никоим образом не подотчетно ни обществу, ни представительной власти. Это — типичная уловка недобросовестных законодателей, чтобы человеку не с кого было спросить даже тех крох помощи, которые ему туманно пообещал Закон.