Страница 20 из 63
Уроки НЭПа
В марте исполняется 80 лет введению в СССР НЭПа — новой экономической политики. Нам очень важно вспомнить смысл того перехода — перед нами сегодня стоит подобная задача.
К весне 1921 года, когда окончилась гражданская война и интервенция, военный коммунизм стал нетерпим для крестьянства, разоренного войнами. Начались восстания, сокращение посевов. В 1920 г. село давало половину довоенной продукции. В промышленности было еще хуже, продукция — 1/7 довоенной. Фабрики стояли, рабочие уходили в деревню, становились кустарями, мешочниками. Голод и усталость порождали недовольство.
Основой хозяйства России было сельское хозяйство, и надо было выбрать лучший вариант аграрной политики. Двум наиболее авторитетным ученым, Л.Н.Литошенко и А.В.Чаянову, было поручено подготовить два альтернативных программных доклада. Л.Н.Литошенко рассмотрел вариант продолжения реформы Столыпина — создания фермерства с крупными земельными участками и наемным трудом. А.В.Чаянов исходил из развития трудовых крестьянских хозяйств без наемного труда с их постепенной кооперацией. Доклады в июне 1920 г. обсуждались на комиссии ГОЭЛРО (это был прообраз Госплана) и в Наркомате земледелия. Была принята концепция А.В.Чаянова. На фоне реформ нашего времени надо отдать должное ответственному подходу в 1920 г. — в реформе не было места доктринерству. Варианты были изложены простым, для всех понятным языком и гласно обсуждены.
В марте 1921 г. X съезд РКП(б) принял решение, а ВЦИК издал декрет «О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом». Налог был почти в два раза меньше продразверстки — 240 млн. пудов зерновых вместо 423 млн. по разверстке 1920 г. (реально было собрано около 300 млн.). Крестьянин мог свободно распоряжаться оставшимся после сдачи налога урожаем. Декрет был опубликован до начала посевных работ, что побуждало крестьян увеличивать посевы. Позже натуральный налог был заменен денежным.
Начался НЭП. Это было не продолжение курса 1918 г., а именно новая политика, на новом уровне понимания процессов в стране — с уроком гражданской войны. Это надо отметить, поскольку некоторые считают, что политика типа НЭП начала проводиться сразу после Октября, но была временно заменена вынужденной политикой военного коммунизма. После Октября надеялись, но зря, на государственный капитализм.
Партия принимала НЭП трудно. Его называли «отступлением», «крестьянским Брестом». Ленин же подчеркивал, что в России «смычка с крестьянской экономикой» (главный смысл НЭПа) — фундаментальное условие построения социализма. Иными, словами, НЭП был вызван не конъюнктурой, а всем типом России как крестьянской страны. По поводу НЭПа, как и перед Октябрем, шел глухой спор между ленинизмом и марксизмом. Именно глухой, поскольку догмы марксизма были непререкаемы. В личной библиотеке Ленина, в его кабинете, было семь книг Чаянова, а когда он писал главные статьи о НЭПе, он запросил и его книгу о кооперации. Вот о чем была его многозначительная фраза: «Мы должны изменить весь наш взгляд на социализм». Не огосударствление хозяйства, а «строй цивилизованных кооператоров», с опорой на трудовой крестьянский двор (а потом было бы — и на завод-общину).
НЭП отодвинул постулат марксизма о мировой революции как условии социализма. Все внимание перешло к внутренним делам России, из чего позже выросла идея «построения социализма в одной стране». Из Красной армии было демобилизовано к началу 1923 г. почти 5 млн. человек, она была сокращена до 600 тыс. НЭП успокоил страну. Общее число лиц во всех местах заключения в СССР составило на 1 января 1925 г. 144 тыс. человек, в 1926 г. 149 тыс. и в 1927 г. 185 тыс. До срока условно освобождались 70% заключенных. По данным антисоветской эмиграции, в 1924 г. в СССР было 1500 политических правонарушителей, из которых 500 находились в заключении, а остальные были лишены права проживать в Москве и Ленинграде. И это — после тяжелой гражданской войны, еще при наличии бандитизма. Об этом стоит подумать тем, кто трещит о репрессивности советского государства — и вспомнить, что в 1999 г. в РФ (половине СССР) было совершено 1,8 млн. тяжких и особо тяжких преступлений.
Главный вопрос НЭПа, — отношения Советского государства и крестьянства — в 20-е годы преломлялся в спорах по всем, внешне совсем далеким проблемам, вовсе не в продналоге и «нэпманах» было дело. Например, в дискуссии о литературе сильное давление Пролеткульта сдерживали ссылками на НЭП. Так же шли острые споры о комсомоле, который стал преимущественно крестьянской организацией. Если сельские жители, в основном интеллигенция, составляли лишь 1/5 состава партии, в комсомоле крестьян было 59%, причем главным образом середняки. Против этого, как и Пролеткульт в литературе, выступали «классовики», с которыми ЦК партии вел непростую борьбу. По сути, это был вопрос о выборе пути СССР как цивилизации. Даже после гражданской войны этот вопрос не был «снят».
Первый год НЭПа сопровождался засухой — из 38 млн. десятин, засеянных в европейской России, урожай погиб полностью на 14 млн., так что продналога было собрано лишь 150 млн. пудов. Жителей Поволжья эвакуировали, масса людей (около 1,3 млн. человек) шла самостоятельно на Украину и в Сибирь. От голода пострадали 22 млн. человек Из-за границы была получена помощь в размере 1,6 млн. пудов зерна и 780 тыс. пудов другого продовольствия. Шок от неурожая послужил тому, что сельскохозяйственные работы 1922 г. были объявлены общегосударственным и общепартийным делом.
Земельный кодекс РСФСР 1922 г. подтвердил, что частная собственность на землю «отменена навсегда». Запрещалась покупка, продажа, завещание, дарение, залог земли. Землю крестьяне получали в бессрочное пользование. Допускалась трудовая аренда и найм работников с соблюдением норм охраны труда. Допускались разные формы землепользования (общинная, подворная, хуторская, коллективная). Разрешались договора займа с процентом не свыше 6% годовых (но запрещено начисление сложных процентов). Вводилось наследование как по закону, так и по завещанию.
НЭП быстро восстановил положение в народном хозяйстве. В 1925 г. посевная площадь достигла довоенного уровня. Выйдя на эти показатели, сельское хозяйство, стабилизировалось. Но НЭП касался не только села — в нем вызревала индустриализация. Вводилось плановое начало, вырастала плеяда блестящих советских плановиков. Еще в годы гражданской войны была начата разработка перспективного плана электрификации России. В декабре 1920 г. план ГОЭЛРО был одобрен VIII съездом Советов. Это был первый перспективный план развития народного хозяйства. В 1921 г. был создан Госплан. Производство электроэнергии к 1925 г. превзошло довоенный уровень в полтора раза.
Очень трудно шло государственное строительство. Период НЭПа был едва ли не самым опасным для Советского государства — до 80-х годов. Оно лишилось важных факторов его укрепления — сплачивающих людей бедствий войны и уравнительного разделения тягот («военный коммунизм»), надежды на мировую революцию, которая поддержит СССР. Вместо этого было начато «отступление» с возрождением буржуазии, новым социальным расслоением. Приватизация части предприятий и торговли, хозрасчет вызвали шок у части трудящихся, победивших в гражданской войне. Восстановление рынка в ряде мест жестоко ударило по рабочим. На Дону при переходе на хозрасчет часть шахтеров умерли с голоду. Кое-где возникают «красные банды», вступавшие в борьбу с Советской властью.
Еще опаснее было то, что расширение демократии сразу было использовано кулаками. Обладая средствами, более грамотные и умелые, они без труда завоевывали решающее положение в Советах и кооперации. База политической системы — Советы — превращалась в силу, враждебную центральной власти. Это вызывало острые дискуссии в компартии, почти до раскола. Развал партии как объединяющего механизма всей политической системы неминуемо означал бы крах государства. Это понимали, и правовая система начинает поворот от борьбы с классовым врагом к борьбе против оппозиции внутри самой советской системы. Те Советы, что выжили в гражданской войне, во многом просто интегрировались в госаппарат или становились в оппозицию к большевикам («Советы без коммунистов»), ВКП(б) была мало представлена в деревне: даже в 1925 г. партийные ячейки имелись лишь в одном из 30 сел. Треть коммунистов на селе были присланные из города люди, не знавшие местных условий.