Страница 40 из 64
Выступает экономист из Сорбонны, троцкистка. Та же песня, только конкретнее: «Мы призывали к революции, которая разрушила бы СССР, эту империю номенклатуры. Нельзя поддерживать тех, кто защищает СССР. Главное сегодня — скорее демонтировать остатки советских социальных структур: бесплатное образование, здравоохранение, солидарность трудовых коллективов. Только тогда возникнет нормальная буржуазия и нормальный пролетариат. И этот пролетариат начнет правильную пролетарскую революцию. При этом, товарищи, основа демократии и социализма — освобождение женщины».
Зачем же этот марксист в юбке требует добить остатки советской системы, позволяющие нам коекак выжить? Да, видите ли, русские буржуазию объедают, не дают ей первоначальное накопление провести и в революцию не кидаются — жуют краюшку да лежат на печи. Все не по Марксу. Я задал этой даме три вопроса:
— Во имя демократии вы призывали разрушить СССР, зная, что 76 % граждан хотят его сохранить. Вы что, просвещенный авангард, имеющий право вести неразумные массы к предписанному вами счастью?
— Вы требовали антисоветской революции в стране, которую сами назвали «этнической бомбой». Сегодня, когда катастрофические результаты налицо, считаете ли вы свой установку на революцию ошибочной?
— Вы — борец за свободу женщин. Учли ли вы, призывая к ликвидации СССР, что означает для 30 млн. женщин азиатских республик замена советского строя на шариат?
В ответ дама долго и нервно говорила, совершенно не по сути вопросов. Только на третий вопрос ответила, что теперь женщины смогут начать нормальную борьбу за свое истинное освобождение. Спасибо, заступница!
В коридоре она решила меня сразить: «Вы что же, считаете, что при Брежневе все было хорошо?» (в теории спора это называется «бабий аргумент»). Я не упорствовал. Да, говорю, не все было хорошо, многое даже очень плохо. Но разве, если человек болен, это оправдывает его убийство, тем более врачом, который обещал его лечить? И потом, как же понять: вы за народ, против номенклатуры — а поддержали как раз революцию номенклатуры против народа? Обиделась, пробурчала, что ее партия — единственная, кто хранит верность идеалам Октябрьской революции. А мы только все напортили. Надо понимать, что обязаны кровью наших детей смыть вину наших отцов, превратить людей в пролетариев и опять бросить их в бой против мировой буржуазии.
Всё это было очень грустно. Порода революционных интеллигентов не вымерла ни на Западе, ни у нас. У нас-то хоть они локализовались вокруг Нуйкина да Карякина, компартия от них вроде бы очистилась. На Западе они оторваны от масс, от здравомыслящих людей. Я езжу по всей Испании, читаю лекции самым разным людям — такого догматизма нигде не видел. А ненависти к СССР среди простых людей нет и в помине, хотя те, кто сохранил здравое отношение к СССР, находятся в глухой обороне и не поднимают голоса. Зато как они благодарят за информацию — она к ним не доходит. Но марксисты-антисоветчики откуда-то имеют деньги, имеют прессу.
Конечно, разрыв союза и даже переход на сторону бывшего противника — вещь в политике довольно частая. Решение о разрыве с СССР (и, по сути, с Кубой и освободительным движением третьего мира) — выбор левых сил Запада, и выбор вполне объяснимый. Обостряется глобальный кризис, и усиливается консолидация всех «осажденных в цитадели богатства» — против бедного большинства человечества. В этой цитадели левым (включая коммунистов) предложили почетное место «цивилизованной оппозиции» как необходимой и важной части политического устройства. Сдача союзников была обязательным условием, и это условие, как видим, было принято.
В отношении Кубы это проявилось ещё с большим драматизмом, чем в отношении СССР, — Куба не провинилась даже сталинизмом. Тут вообще не к чему придраться, «нарушения прав человека» на Кубе смехотворны по сравнению с тем, что происходит у ее «демократических» соседей. (Не будем говорить о Гватемале, где в 80е годы без суда и следствия убили 3 % населения — для СССР это было бы эквивалентно 11 млн. человек. Укажем Венесуэлу, где предыдущий президент, социал-демократ, признал, что во время его правления в одном поселке убили полторы сотни забастовщиков, а их тела бросили в реку — он извинился перед родственниками и назначил вдовам небольшие пенсии).
Кубинцы по требованию США даже перестали препятствовать «лодочной эмиграции». А в США этих любителей демократии ловят и сажают в концлагерь, многих заковывают в кандалы. Держат их в Гуантанамо, и кое-кто, пытаясь убежать обратно в тоталитаризм, уже подорвался на американских минах. Но и Кубу сдали — она как бы исчезла из поля зрения.
Однако разрыв с советским проектом западные левые провели без объяснения — а оно сильно облегчило бы положение коммунистов в СССР. Разрыв, совершенный в самый тяжелый момент, стал ударом в спину. И зачем было оправдывать разрыв повторением антисоветских мифов? Достаточно было представить его как завершение этапа истории. Мол, страница перевернута, начинаем новый этап с чистого листа. И потом, раз не декларируется разрыв с «отцами» — с Торезом и Марше, с Тольятти и Берлингуэром, но производится разрыв с СССР, элементарная этика обязывает вернуть советским коммунистам долги, сделанные этими «отцами».
Но это — шутка, и дело не в обидах. Нам надо понять истоки общей болезни. А кроме того, раз уж, как говорят, КПРФ «восстановила связи с братскими компартиями Запада», хотелось бы знать, на какой идейной основе. В чём теперь заключается это «братство»?
Новые левые и «тоталитаризм»
Велик соблазн примазаться к сильному, отказавшись от своего имени, признав чужую веду. Но сейчас просто этим не обойдёшься — требуют сделать так, чтобы все вокруг, и даже ты сам, поверили в твою искренность. Ты должен создать такую правдивую нелепицу, чтобы самому же ахнуть: «Какими же мы были слепцами! Как мы плохо жили!»
Разве с нами не это произошло за последние 10 лет? Но, повторяю, проще понять на примере других. Вот, как пишут газеты, Партия демократического социализма, правопреемница коммунистов ГДР, заклеймила сталинизм и отказалась от своего прошлого — осудила «авторитарный строй ГДР». Зачем? Ведь и так партия занимает сильные позиции на землях ГДР, получила много мест в бундестаге, набирает авторитет. Говорят: сделав такие заявления, она имеет шанс стать сильной общегерманской партией. Может, так оно и есть — таковы правила игры. Но что должны при этом немецкие экс-коммунисты сломать в душах своих собственных детей?
Во-первых, им пришлось исказить, хотя бы путем умолчания, ту историческую правду о фашизме, которую как раз немцам забывать бы не надо. Любая оценка сталинизма будет лживой, если не сказать, что он означал для собирания сил на отпор фашизму — с учетом той подлости и трусости, которую проявил при этом европейский либерализм.
Когда о сталинизме рассуждает какая-нибудь Ханна Арендт из далеких Штатов, она может фантазировать как угодно и «забывать» о таких мелочах, как война (и, кстати, крематории). Но из Берлина сталинизм может оцениваться только на фоне крика «Дранг нах Остен». Когда сталинизм клеймит немец, то на нормальный язык это переводится так: «Какое безобразие, что СССР успел провести форсированную индустриализацию и построить Т-34 и «катюшу»!».
При этой схеме для немецких коммунистов неизбежен и отказ от своих духовных отцов — авторитарных отцов-основателей ГДР. А какими они могли быть, узники фашистских лагерей? Антифашист, который боролся, а не разглагольствовал в парижском кафе, сформирован борьбой, нормы которой были заданы жестокой машиной. Если быть честным историком, то надо удивляться другому — тому, что немецкие коммунисты, пройдя сквозь фашизм, не стали его зеркальным отображением. Они проявили удивительную честность. Два поколения посвятили себя строительству мирной страны. Вспомним: ведь ни Вильгельму Пику, ни Ульбрихту, ни Хонеккеру никто не смог бросить обвинений ни в коррупции, ни в незаконных репрессиях.