Страница 7 из 8
— Духи с нами, — тихо произнесла она. — Они рядом с нами во всех наших делах, отделенные лишь тончайшей завесой. Они всегда готовы общаться с нами, и надо только слушать их… Тише! Я чувствую колебания воздуха. Дух приближается… Говори моим голосом, покинувший нас! Ты хочешь сказать что-нибудь кому-то из присутствующих здесь?
Чувство напряженного ожидания усилилось, когда мадам Зара выдала новую серию стонов и подрагиваний, а затем сильно надавила ногой на одну из досок пола под столом. Спрятанный рычаг привел в действие специальную деревяшку, гулко стукнувшую по столу снизу. Клиенты от неожиданности подпрыгнули. Мадам снова нажала на рычаг, сделав еще несколько таинственных постукиваний, а затем сконцентрировалась на том, чтобы правильно воспроизвести интонации голоса деда Пейтона. Люди обычно не представляют, на что приходится идти медиумам, чтобы их одурачить и заработать деньги. Мадам могла бы стать профессиональной актрисой, если бы ей дали такую возможность.
— Дух приближается! Я уже чувствую его присутствие. Он почти рядом…
Дверь внезапно распахнулась, и высокий худой джентльмен, квартирующий на верхнем этаже, влетел в комнату. Дико озираясь вокруг, он устремился к окну. Холбруки завизжали, а Мерси Пейтон откинулась назад и упала вместе со стулом. Мадам Зара обескураженно смотрела на нее. В открытой двери возникла еще одна фигура в перепачканной кровью одежде и с топором в руках, с лезвия которого тоже капала кровь. Холбруки завизжали еще громче и крепко сжали друг друга в объятиях, решив, что это сам Неумолимый Жнец с топором вместо обычной косы пришел покарать их за то, что они осмелились потревожить его, вмешавшись в потусторонние дела. Джентльмен с верхнего этажа распахнул окно и перекинул ногу через подоконник наружу. Незнакомец в окровавленной одежде двинулся за ним, опрокинув по пути столик, и попытался схватить молодого человека, но тот успел спрыгнуть с окна вниз. Зловещий незнакомец грязно выругался и тоже полез в окно. Холбруки все еще тискали друг друга в объятиях, стуча зубами от страха, Мерси Пейтон билась в истерике, а Дэвид Пейтон внимательно изучал устройство с деревяшкой, приделанное к столику снизу. Госпожа Зара лихорадочно обдумывала, что ей следует сказать, чтобы снова взять ситуацию под контроль. И как раз в этот момент огромный рыжий кот с дворовой помойки, решив узнать, чем вызван шум и переполох, запрыгнул в комнату через открытое окно. Миссис Тирел схватила его и прижала к себе со слезами счастья на глазах:
— Мармелад, ты вернулся ко мне!
Мадам Зара решила, что в такой ситуации самое лучшее умыть руки.
Внизу, в проходе, Хок обнаружил Изабель, отряхивающуюся от мусора. Он хотел было помочь ей, но его остановил запах.
Фишер взглянула на него сердито:
— В следующий раз ты будешь следить за задней дверью!
Она проворно направилась к главной улице, продолжая отряхиваться на ходу. Хок поспешил за ней.
— Ты видела Фенриса?
— Еще бы не видела! А кто же, по-твоему, пихнул меня в помойку?! И как бы ты ни думал оправдываться, я не хочу ничего слушать. Как я могла догадаться, что он вылетит из окна?.. А теперь давай-ка двигаться. Он не мог далеко уйти…
По узкому проходу они снова вышли на Улицу Пиявок. Далеко впереди маячила фигура резво убегающего шпиона Хок и Фишер бросились за ним. Публика стала с интересом наблюдать за происходящим. Некоторые смеялись, немногие подбадривали, а остальные отпускали грубые шутки и едкие замечания в адрес Стражей. Несколько человек впереди, завидев издали развевающийся форменный черный плащ Изабель, столпились и загородили дорогу. Стражей здесь не очень-то уважали.
Хок уставился на них, бешено вращая глазом:
— Мы Хок и Фишер из городской Стражи! Прочь с дороги!
Толпа расступилась, люди жались к обочине, уступая им путь. Фенрис оглянулся через плечо и побежал еще быстрее. Фишер благодарно кивнула наиболее благожелательной части толпы, мимо которой они проносились.
— Я думаю, они кое-что слышали о нас, Хок.
— Заткнись и беги быстрее!
Фенрис свернул в какую-то боковую улочку, и Стражи последовали за ним. Хок уже с трудом дышал. Агент вел их по замысловатому лабиринту узких улиц и проходов между домами, меняя направление и временами даже пробегая повторно по одному и тому же месту. Хок и Фишер с собачьей настойчивостью неотступно держались за ним. Легкие их разрывались от натужного дыхания, а пот заливал глаза. Фенрис промчался по торговой улице, опрокинув за собой рыночные прилавки, пытаясь тем самым задержать преследователей. Хоку пришлось проламываться через кучи товаров и толпы разгневанных лавочников. Изабель держалась у него за спиной. Обозленные торговцы грозили им вслед кулаками и посылали проклятия.
Злость Хока нарастала еще быстрее, чем его усталость. Фенрис тащил их за собой через самые отвратительные места Северной окраины, но Хок готов был поклясться, что не имеет никакого понятия о том, куда направляется агент. Шпион, вероятно, держал в уме какую-то цель, какое-то потайное место, где он мог бы спрятаться, или покровителя, который бы защитил его. Хок улыбнулся своим мыслям. Он бы не возражал, если бы Фенрис направился прямо во Дворец Правосудия под защиту всех двенадцати судей и самого короля. Хок представил агента, шествующего в тюрьму. Затем добавил к мысленной картине цепи и наручники. Поимка шпиона стала теперь для него делом чести. Не говоря уж о жажде реванша. А вообще-то Хок терпеть не мог погони.
Наконец Фенрис, не сбавляя скорости, завернул за угол и взбежал по лестнице ко входу в большое каменное массивное здание, раскрашенное яркими узорами. Хок собирался последовать за ним, но Фишер схватила его за руку, и они оба резко остановились. Шпион скрылся в дверях дома. Хок повернулся к Изабель.
— Прежде чем ты мне скажешь что-нибудь, Хок, посмотри, где мы с тобой находимся!
Капитан оглянулся вокруг, и на лице у него возникла гримаса. Его гнев на жену моментально улетучился. Фенрис привел их в Квартал Магии, где обитали все самые мерзкие колдуны и чародеи во всем Хейвене. Место выглядело пустынным, но все могло измениться в одно мгновение. Вообще Стражи предпочитали проходить по Кварталу Магии, не привлекая к себе внимания. И конечно, никто никогда не пытался производить здесь задержание без массированной поддержки Стражи, а при необходимости — и армии. В противном случае гораздо безопаснее играть на трубе в пещере, набитой зимующими в спячке дикими медведями, или плясать в гадюшнике.
— И это еще не все, — сказала Фишер. — Ты посмотри, в чей дом он забежал!
Хок взглянул и застонал.
— Грим! — выдохнул он с отвращением. — И надо же, чтобы из всех магов и чародеев Фенрис выбрал себе в приятели именно его!
Опершись о невысокую ограду у входной лестницы, Стражи решили передохнуть несколько минут и выработать план дальнейших действий. Им уже приходилось сталкиваться с этим чародеем, имевшим скверную репутацию и замешанным в нескольких темных делах, но его ни разу не могли на чем-нибудь Поймать. Каждый раз свидетели боялись говорить правду.
Грим колдун средней квалификации, имел довольно неприятные привычки и специализировался на изменении формы. Он мог делать все — от подтяжки морщин на лице до полной трансформации тела в зависимости от пожеланий своих клиентов и состояния их кошельков. Щепетильностью он не отличался и готов был на что угодно, если ему хорошо платили. Преступники часто прибегали к его услугам, чтобы поменять свою слишком уж примелькавшуюся внешность или чтобы отомстить своим противникам и конкурентам. Однажды рано утром Стражи обнаружили крупного мафиози, бредущего по улице, по остававшемуся за ним на земле густому кровавому следу. Долгое время никто не мог опознать его, так он был изувечен при помощи изощренного колдовства.
Конечно, Фенрису просто необходимо знакомство с кем-нибудь вроде Грима. Все, что требовалось теперь шпиону, — это заполучить новое лицо — и тогда он мог исчезнуть в толпе прямо под носом у Хока и Фишер. Однако они не могли просто так вломиться в дом мага в поисках агента. Грим был колдуном и, как все колдуны, серьезно относился к праву частной собственности. Особенно своей. Официально считалось, что каждый Страж имеет право войти в любое здание в Хейвене, кому бы оно ни принадлежало, если сможет потом доказать в суде необходимость такого действия. На практике все зависело от того, чей дом конкретно имелся в виду. Получение судебного подтверждения правомочности поступка посмертно было слабым утешением, а колдуны имели дурную привычку сначала произносить заклинания, а потом думать. Постоянный шпионаж в среде промышляющих магией привел к общей подозрительности и выработал у них молниеносные защитные рефлексы.