Сглаз порче - не помеха

– Время точное, – заверила Аня подругу. – Я три раза по телефону сверяла.

– Почему три? – удивилась Мариша.

– Чтобы узнать, точно ли идут сами часы, – пояснила Аня. – Не могу же я рисковать и ошибиться, зарыв яйцо не точно в полночь, а, скажем, без четверти двенадцать. Или, наоборот, уже после полуночи.

Выйдя из машины, подруги, крадучись, пересекли площадь и оказались перед воротами кладбища. Тут возникло первое затруднение. Ворота были закрыты.

– Какие же мы с тобой дуры! – простонала Мариша. – Нужно было смекнуть, что на ночь кладбище закроют.

– И что делать? – жалобно спросила Аня.

– Надо было приехать пораньше и спрятаться на кладбище, до того как сторож закрыл ворота, – сказала Мариша.

– И ты предлагаешь ждать еще неделю? – спросила Аня. – До следующей субботы? Это невозможно!

– Почему?

– Заговор потеряет силу, – ответила Аня. – И придется все начинать сначала. Покупать новое яйцо, идти к Погрому, ну и так далее.

– Нет, – решила Мариша. – Это не годится. Это будет означать, что наш заговор не удался. А заговор, если он не удался, приводит к обратному результату. Вплоть до отвращения. Тебе ведь не хочется, чтобы твой Вальтер при мысли о тебе начинал плеваться?

Разумеется, Ане этого не хотелось.

– Придется нам перелезть через ограду, – вздохнула Мариша. – Иного выхода я не вижу.

И подруги прошлись вдоль ограды, выбирая место поудобней, чтобы перелезть через стену. Впрочем, стена везде была одинаковой высоты, так что выбирать особо было не из чего.

– Я встану тебе на плечи, потому что я легче, – сказала Анька. – И заберусь на стену. А потом дам тебе руку и втащу тебя наверх.

– Ладно, – кивнула Мариша.

Как ни странно, Анин план удался. Правда, не сразу. Но после четырех неудачных попыток обе подруги перелезли через стену и оказались на территории кладбища.

– Б-р-р! – поежилась Анька. – Как тут жутко. Может, уйдем?

– Ни за что на свете! – возмутилась Мариша. – И ничего тут не жутко. А очень даже тихо и приятно. И фонари с площади немножко освещают местность.

– А чего у тебя тогда зубы лязгают? – спросила Аня.

– Ничего не лязгают, – ответила Мариша и сжала челюсти покрепче. – И вообще покойники ничего плохого нам не сделают. Опасаться нужно живых, а не мертвых. Мертвые вреда никакого причинить не смогут.

– А почему же тогда столько страшных историй придумано про зомби, вампиров и вообще мертвецов? – спросила Аня.

– Слушай, Анька, заткнись! – разозлилась Мариша. – Ты еще про утопленников вспомни. Нашла время.

– Ой, кстати, о времени! – спохватилась Аня. – Мы же уже почти опаздываем.

И подруги поспешили искать могилу Вальтера. Но почему-то ночью все на кладбище выглядело совсем иначе, чем при свете солнца. Подруги совершенно не узнавали мест, хотя не далее как сегодня днем провели на кладбище без малого два часа. И в принципе заблудиться не должны были. Но одно дело в принципе, а совсем другое – как выходит на самом деле.

– Я не знаю, куда дальше идти, – наконец призналась Аня.

– Мне кажется, направо, – нерешительно сказала Мариша.

– Все равно, – кивнула Аня. – Пошли направо.

Повернув направо, подруги шли еще некоторое время. Неожиданно Аня прошептала:

– Кажется, это она.

Мариша посмотрела, куда указывала подруга, и ей показалось, что перед ними слева от дорожки и в самом деле вырисовывается что-то знакомое.

– Странно, мне казалось, что могила нашего Вальтера должна быть справа от дорожки, – пробормотала она.

– Да нет! – убежденно воскликнула Аня. – Это точно она. Посмотри, вон и куст бузины позади нее. Точно она.

– Разве это бузина, а не сирень? – спросила Мариша.

– Это бузина! – твердо сказала Аня.

И подруги подошли к могиле поближе. Увы, разобрать надпись на ней было трудненько и при свете дня. А сейчас, в кромешной тьме, потому что в этой части кладбища никакого толку от фонарей на бывшем трамвайном кольце не было, это оказалось делом и вовсе безнадежным.

– Какие же мы дуры, что не захватили с собой фонарик, – прошептала Мариша.

– Ничего, я и без фонарика вижу, что это та самая могила, – ответила Аня. – Сейчас. Вот тебе яйцо, а я вырою ямку. А то до полуночи всего ничего осталось.

– Только смотри, осторожней, – пробормотала Мариша, которую неожиданно начали грызть сомнения. – А то вдруг чего.

– Чего? – остановилась на полпути Аня. – Говори уж!

– Да ничего! – рассердилась Мариша. – Рой уже! Сколько нам тут стоять еще? Лопатку-то ты хоть из дома захватила?

– Нет! – воскликнула Анька, хлопнув себя по лбу. – Все думала, чего я забыла сделать! А оказывается, я лопатку взять забыла.

– Копай так! – сказала Мариша. – Руками. Земля вроде бы мягкая. Да и ямка тебе нужна совсем небольшая.

Аня начала рыть ямку, но вдруг вскрикнула и шарахнулась от могилы. Мариша от неожиданности уронила яйцо на землю, и оно укатилось куда-то в траву.

– Что случилось? – прошептала Мариша одними губами, потому что все остальное тело у нее было как застывшая статуя.

– Тут что-то есть, – едва слышным голосом пробормотала Аня. – Какой-то острый угол.

– Что ты там пищишь? – переспросила Мариша, не расслышав. – Какой еще угол?

– В могиле торчит какой-то угол, – пожаловалась Аня.

Тут Марише стало по-настоящему не по себе. Слова подруги смахивали на какой-то бред, слушать который было жутко и в другое время.

– Я даже руку рассадила об него, – продолжала Аня.

Мариша опустилась на колени перед могилой и начала раскапывать землю в том месте, где уже рыла Аня. Через несколько минут стало ясно, что напугавшая Аню вещь – всего лишь металлический ящичек. Небольшого размера.

– Кому могло понадобиться зарыть его тут? – недоуменно спросила Аня.

– Какая нам разница?! – сердито прошептала Мариша, вытаскивая ящичек и держа его в руках. – Ямка готова, ищи свое яйцо и зарывай его, пока время не упущено!

– А где оно? – спросила Аня.

– Куда-то туда укатилось, – указала Мариша.

Но Аня, вместо того чтобы искать яйцо, вдруг снова застыла на месте и прошептала:

– Ты слышишь?

– Ничего не слышу, – ответила разъяренная всеми этими проволочками Мариша.

– Голоса, – сказала Аня зловещим шепотом.

Мариша прислушалась и в самом деле вроде бы различила за деревьями человеческие голоса и шум шагов. Самое ужасное было в том, что шум приближался.

– Прячься! – пискнула ей в ухо Анька и первой нырнула за куст бузины.

По счастью, куст был достаточно пышным, чтобы обе подруги без труда спрятались за ним.

– Как думаешь, кто это? – шепотом спросила Аня у подруги.

– Ну уж точно не работники кладбища, – ответила Мариша.

– Они идут сюда, – сообщила Аня немного погодя.

– Сама слышу, – пробормотала Мариша. – Бежать нужно.

Стоило ей произнести это, как вдруг раздался жуткий вой. Тот факт, что вой доносился с другой стороны кладбищенской ограды и вполне мог принадлежать, скажем, обычной пожарной машине, от внимания подруг как-то ускользнул. Они дружно взвизгнули и устремились прочь, ломая кустарник и прыгая через могилы, словно серны. Что происходило за их спинами, они не слышали да и не стремились услышать.

Через некоторое время, вдоволь поплутав, как им показалось, по кладбищу, подруги наткнулись на стену. Перелезли через нее и помчались через площадь к Маришиному «Опелю». Запрыгнули в него, захлопнули дверцы, заблокировали их и только после этого почувствовали себя в относительной безопасности.

– Что это было? – пробормотала Аня, стуча зубами.

– Не знаю, – ответила Мариша, трясясь в ознобе от страха. – И знать не хочу.

Она попыталась завести машину. После трех безуспешных попыток она поняла, что ей что-то мешает это сделать. Взглянув, она с удивлением обнаружила, что до сих пор держит в руках металлический ящик, который выкопала из могилы.

– Откуда это у меня? – недоуменно спросила Мариша, брезгливо бросая коробочку на сиденье. – Я что, обокрала покойного Вальтера, кем бы он там ни был?