Страница 91 из 95
Сосредоточенные выходили космонавты от генерала.
На улице молчали, а проходя мимо детской площадки остановились. Малыши рыли в песке пещеры, другие, визжа, взлетали на качелях…
— Помнишь, Нострадамус в одном из своих катренов писал о гибели людей в конце двадцатого века? Что-то там было еще про рыцарей: «Два рыцаря в бой во спасенье… Словно про нас?
— Бой этот еще надо выиграть, — задумчиво ответил Ильин.
— Я с детства восхищалась рыцарями, мечтала быть одним из них. Делала себе латы из фольги…
— Теперь носишь космические доспехи, — пошутил Ильин. Но Лина, глядя на детишек, серьезно сказала:
— И станем рыцарями, пусть в космических, но доспехах.
— Каждый из нас должен стать «Звездным человеком». Помнишь, как там в Лорином сонете? — спросил Ильин.
— «Нет подвига выше безвестного!»
— Когда-то я побывал на берегу Черного моря у могилы лейтенанта Ильина, героя турецкой войны. На его памятнике восстановили давнюю надпись:
В НАЗИДАНИЕ ПОТОМКАМ.
— Он твой родственник?
— Я его потомок! Эта надпись направляла мою жизнь… И я рад, что такое дело нам поручили.
— Я тоже!
И они расстались, чтобы через некоторое время встретиться для выполнения дела, порученного им от имени людей Земли.
На следующий день Лина Армст вылетела в Соединенные Штаты, где ей предстояло контролировать создание секретного «сверхчелнока»: переделку орбитального челнока в ядерный контейнер, со стыковочными узлами спереди и сзади, чтобы состыковать на орбите с кораблем два контейнера с боеголовками.
Работники космического центра были удивлены спешкой при подготовке полета и изменением количества членов экспедиции. Вместо семи человек команды летело только двое. Остряки посмеивались:
— Эта парочка летала вместе на Луну, а, судя по запасу топлива возвратного корабля, лететь им долго, не меньше пяти лет. За это время пятеро малышей дополнят команду до нормы.
Лина Армст, как о ней говорили, просто «зверствовала». Настойчиво торопила, но и браковала нещадно даже по мелочам.
В то же время Ильин был на заводе, где выпускали грузовые космические корабли для обслуживания орбитальных станций.
Руководство завода не знало цели полета очередного космического транспортного корабля. Ильин выбрал наиболее завершенный. Именно этот корабль должен будет служить «ядерным контейнером».
Ядерные боеголовки с предосторожностями доставлялись на загрузку, как все думали для освобождения Земли от ядерного оружия,
Стыковочный узел переделывали, чтобы грузовой корабль мог состыковаться с американским космолетом.
Ильин, как и Лина, замучил технический персонал завода своими «придирками выше всякой меры». Он вникал во все мелочи, добивался безотказной работы узлов и приборов. Трудно было скрыть необычность полета от опытных инженеров, которых сразу удивили повышенные требования надежности. Тщетно пытались они понять цель полета, задавая свои вопросы Ильину. Он улыбался в ответ:
— Все знают, когда автоматический аппарат облетал Марс, то сделал фотографию горы, формы которой напоминают лицо прекрасной женщины. К сожалению, различить можно только половину лица размером в полтора километра, другая же половина была в тени. С помощью компьютерной техники дополнили незаснятые части лица…
— И что же?
— Ни дать ни взять, Нефертити! Египетская красавица!
— И вы полетите к ней?
— Раскопки на Марсе будем делать. Там и пирамида выше Хеопсовой. Атмосферу-то Марс терял постепенно, и прежде там цвела высокая цивилизация. Может, оттуда, с Марса, наши земные корни! — балагурил Ильин.
— Вы что там, в космосе, целый космический поезд сцеплять будете? — спрашивали Лину, указывая на стыковочные устройства контейнера.
Лина, отмахиваясь от вопросов, торопилась осматривать взлетную полосу для новых космолетов. Там ее и застал курьер, передав ей экстренный вызов к генеральному прокурору страны.
Она не знала, что весь предыдущий день генерального прокурора был занят совещанием с высшими чинами Пентагона.
Лина немедленно вылетела на военном самолете в Вашингтон и утром следующего дня уже входила в кабинет прокурора.
Там, кроме генерального прокурора, невысокого лысого франта с усами, находился еще скромный седой старик, лицо которого показалось Лине знакомым. Оба не поднялись при ее появлении.
— Мисс Лина Армст, если не ошибаюсь? — обратился к ней генеральный прокурор, пряча в ящик стола какие-то бумаги.
— Вы не ошиблись, сэр. Ведь именно к этому часу мне надлежало, бросив важные дела, явиться в ваш кабинет.
— Не думаете ли вы, что мы потревожили вас по менее важному поводу? — спросил, хмуря брови, прокурор.
— Именно так я и думаю, — вызывающе глядя на него, ответила Лина.
— Ого! Мы показываем зубки… Можете сесть. Не думайте, что перед вами не джентльмены, — примирительно сказал генеральный прокурор.
— Я только отвечаю на вопрос: правду, одну правду, ничего, кроме правды, сэр.
— Вот как? Тогда так же правдиво ответьте, известна ли вам цель вашего полета?
— Да, сэр, — коротко ответила Лина.
— Кто будет руководить вами?
— Президенты России и США.
— Кто еще входит в состав экипажа?
— Российский космонавт Владимир Ильин.
Немного помолчав, генеральный прокурор сказал:
— Вам поручено вывести на орбиту ядерные боеголовки. Что дальше бы должны сделать с грузом?
— Взорвать его в космосе, — уклончиво ответила Лина Армст.
— Правильно ли я вас понял?! Вы должны уничтожить все стратегические запасы вооружения США? — воскликнул генеральный прокурор.
— Только то, что, по мнению президента, подлежит уничтожению… — сказала Лина.
— Президента, но не сената! — перебил ее генеральный прокурор.
— Этого я не знаю, сэр…
— Вы пытаетесь убедить меня, что принимаете участие в заговоре, не зная его целей?
Лина подняла на него негодующие глаза:
— Я ни с кем не состою ни в каком заговоре…
— Но вы не станете отрицать, что своими действиями вы совершаете диверсию против США? — снова перебил ее генеральный прокурор.
В первую секунду, услышав такие обвинения в свой адрес, Лина Армст возмутилась, но, сделав над собой усилие, спокойно ответила:
— Уничтожение определенного количества ядерных боеголовок, принадлежащих России и США, не является диверсией против каких-либо стран. Это всего лишь выполнение совместного решения американского и российского президентов.
— Значит, вы обвиняете президента США в намерении обезоружить и тем ослабить свою страну! — воскликнул генеральный прокурор. — Это тяжкое обвинение, мисс, за которое придется отвечать, и я вынужден подписать ордер на ваш арест.
— Вы не сделаете этого противозаконного акта, — потеряв самообладание, вскрикнула Лина.
— За выполнением законов слежу я…
— Но вы грубо нарушаете его, — взволнованно настаивала Лина.
Генеральный прокурор недоуменно посмотрел на Лину Армст. Она сидела напротив него в рабочем комбинезоне, в котором была на взлетном поле космодрома.
— В чем же вы усматриваете мое беззаконие? — с высокомерной насмешкой спросил прокурор.
— В намеке на причастность президента к какому-то заговору, попирая при этом презумпцию невиновности, известную даже начинающему юристу. Дальше: огульное обвинение меня в участии в этом выдуманном заговоре, наконец, в проведении допроса без предупреждения об этом и в отсутствии моего адвоката, который немедленно доведет до сведения президента все здесь происходящее, а его честь, уважаемый член Верховного Суда Америки, я думаю, разъяснит вам сейчас мою правоту, — Лина повернулась в сторону молчавшего до сих пор седого, просто одетого человека.
Помолчав секунду, тот четко произнес:
— Допрашиваемый, предупрежденный, что его ответы могут быть использованы против него, имеет право отвечать на вопросы в присутствии своего адвоката.
— Благодарю вас, сэр. Видимо, даже генеральный прокурор страны иногда нуждается в уроках законоведения, — иронично заметила Лина.