Страница 16 из 30
Тридцать три заседания суда по делу о покушении на Чубайса минуло, а внимательно следящим за этим процессом нам, журналистам, аналитикам, да и просто зрителям в судебном зале непонятно было, почему за полгода тянущегося суда до сих пор не предъявлено никаких вещественных доказательств причастности Ивана Миронова к так называемому покушению на Чубайса. Остальным фигурантам этого дела хоть что-нибудь да поставили в вину: Владимиру Квачкову - «план боевых действий» - несколько кривулек шариковой ручкой неизвестно кем нацарапанных и непонятно что отображающих на кассовом чеке автозаправочной станции и в довесок к чеку хлопчатобумажную перчатку, надушенную гексогеном, которого не обнаружили, правда, в составе взрывчатых веществ, использованных подрывниками на Митькинском шоссе; Роберту Яшину – матерчатый ремень с карабином для подвески оружия и две бутылки из-под водки с отпечатками его пальцев; Александру Найденову – «Справочник электрика» и географические карты… Что же вменялось Ивану Миронову – до сего момента оставалось загадкой. И вот настал час, когда обвинение выложило все свои козыри, подтверждающие, по их убеждению, причастность Ивана Миронова к покушению на Чубайса.
Подсудимый Миронов пытался убедить судью, что все эти явленные обвинением доказательства являются недопустимыми, так как добыты с вопиющим нарушением уголовно-процессуального закона.
- С самого начала, - старался объяснить суду Миронов, - объявление меня в розыск является незаконным, поскольку в один и тот же день, а может статься даже, что в один и тот же час! следователь Генеральной прокуратуры Ущаповский подмахнул разом сразу три документа: постановление о привлечении меня в качестве обвиняемого, постановление об объявлении мне подписки о невыезде и постановление об объявлении меня в федеральный розыск! И ни об одном из этих документов до самого моего ареста я знать не знал!..
Получается, человек сном-духом не ведает, что обвиняется в преступлении, ему об этом никто ничего не сообщил, выписывается ему подписка о невыезде, о которой он так же представления не имеет, и его, как нарушившего подписку, объявляют в розыск, а розыскав, разумеется, арестовывают как скрывающегося от уголовного преследования!..
Судья на возражения Ивана Миронова с его адвокатом Ириной Чепурной и ухом не повела. Оно и понятно, если отменить практику таких вот одномоментно рождаемых документов, то как преступников ловить? Они же все начнут являться в прокуратуру и требовать от нее разобраться в их невиновности. И только если втихушку объявить человека подозреваемым, тишком состряпать на него подписку о невыезде да в розыск на него подать, чтобы потом у родного дома подкараулить ничего не подозревающего законопослушного гражданина и цап! – под арест, как скрывавшегося от органов следствия – сколько материала для отчёта о боевой и бурной следственной активности! Ночей не спят, преступников ловят. А в тюрьме поди, поищи доказательств своей невиновности. Там тебе какое угодно дело и скроят, и пошьют, и как костюмчик по размеру подгонят!..
Так что от возражений подсудимого с адвокатом судья отмахнулась, привычно не поморщившись даже. Процесс пошел. Для начала прокурор огласил протокол задержания и личного обыска подсудимого Ивана Миронова. Голос прокурора наполняла обличающая патетика: «При личном обыске у Миронова изъят травматический пистолет «Оса», лицензия на приобретение и хранение оружия самообороны - травматический пистолет «Оса», мобильный телефон «Нокия» с рукописной надписью «мама», мобильный телефон серого цвета с неразборчивой рукописной надписью, удостоверение помощника депутата Государственной Думы Глазьева С.Ю., доверенность на управление транспортным средством на имя Миронова И.Б., удостоверение члена общественного Совета ГИБДД РФ на имя Миронова, свидетельство на управление транспортным средством на имя Миронова И.Б., связка из трех ключей, связка из двух ключей».
У сидящих в судебном зале наблюдателей и журналистов, ошарашенных списком «вещественных доказательств преступления» - законных и вполне солидных документов, - складывалось впечатление, что следователи, подгоняя костюмчик под обвинение Ивана Миронова, были явно нездоровы, и диагноз этому нездоровью - мания преследования особого свойства, когда кажется, что кругом одни преступники, и ты их непременно должен поймать, уличить, посадить.
Оглашенный следом прокурором протокол подтверждал этот психиатрический диагноз: «В томе 30, листы дела 155-159 протокол осмотра места происшествия (местом происшествия следователи зачем-то, очевидно солидности, значимости и собственного героизма ради, окрестили автомашину, на которой по доверенности ездил Иван Миронов. – Л.К.). Осмотрена автомашина «Мерседес» на территории автостоянки. Автомобиль цвета черный металлик. В автомашине порядок не нарушен, следов борьбы и крови нет. На заднем сиденье автомашины обнаружены перчатки. В багажнике автомобиля обнаружен перекидной календарь с изображениями лиц Правительства России, куртка и штаны ворсистые в спортивной сумке. Предметов, представляющих интерес для следствия, не обнаружено».
Я, конечно, понимаю, что сейчас мои читатели лихорадочно вспоминают, что носят они в карманах и возят в багажниках автомобилей. Уверяю вас: бесполезно проводить ревизию карманов, сумок, кошельков и багажников, ибо любую вещь - любую! - следователь, если ему это надо, может легко вплести в дело как нужное следователю лыко в нужную следователю строку. Любому человеку, обыскав его машину, можно вписать в протокол пустое, загадочное, но такое много значимое – «следов борьбы и крови нет», как будто следователю ведомо, что и борьба была, и кровь проливали, вот только следов, к сожалению, не осталось, обнаружить их не удалось. Следы чьей крови искали в машине Ивана Миронова «важняки» из Генеральной прокуратуры? Чубайса? Так главный электрик страны вроде ездил на другой машине – на бронированном БМВ. И с кем мог бороться Иван Миронов в автомобиле, управляемом им по доверенности? Ничего, кроме диагноза для следователей «мания преследования», вывести из этих документов не удается. Но вот тогда, если принять психиатрический диагноз за основу, улов следователей на обысках Ивана Миронова, становится по-настоящему весомым, солидным, значимым, с таким уловом действительно не стыдно идти в суд и там погордиться собой.
Судите сами. Не без гордости предъявленные суду вещественные доказательства о чем говорят? Удостоверение помощника депутата Государственной Думы С.Ю. Глазьева – о проникновении злоумышленника И.Б. Миронова в святая святых – российский парламент. Водительские права и удостоверение члена общественного Совета ГИБДД – о скрытном передвижении по дорогам столицы. Изображения членов Правительства на перекидном календаре – о намерении узнать их при встрече и не промахнуться из травматического пистолета «Оса»... Какое сиянье ожидаемых наград! – у следователей, наверняка, глаза слепит.
Но журналисты с наблюдателями в судебном зале к чужим наградам как-то не очень чувствительны, они люди более приземлённые, а потому они ожидали, что протокол обыска квартиры, где жил подсудимый Миронов даст более значимые результаты для исследуемого в суде дела. Ожидания оказались оправданными. Действительно, в квартире, куда следователи проникли, распилив дверь «болгаркой», они обнаружили чрезвычайно важные для процесса вещи – паспорт на имя Ивана Миронова, четыре патрона к травматическому пистолету «Оса», брошюру «Чубайс – враг народа. Факты и документы», написанную отцом Ивана Борисом Мироновым год спустя после происшествия на Митькинском шоссе, и обвинительное заключение Квачкова В.В., записанное на компакт-диск. Наличие последнего неудивительно. Каждый человек желает знать, в чем обвиняют его знакомых
Слушатели перевели дух, соображая, что у себя в квартирах они хранят гораздо больше подозрительных вещей, благодаря которым уже сейчас могут оказаться на неуютной скамье подсудимых рядом с теми, на кого смотрят сейчас с удобных лавочек зрительских рядов.