Страница 6 из 30
Во внутренней политике – те же самые принципы. Цель президентства одна: не дать правительству Туска ничего сделать в стране. А то вдруг у них получится хорошо, и они опять победят на парламентских выборах, а брату придется и дальше сидеть в оппозиции. Поэтому Качиньский накладывал вето на все возможные инициативы правительства. Правительство провело через парламент пенсионную реформу – президент наложил вето, реформу здравоохранения – опять вето. Правительство предлагает новую систему оплаты труда на государственных предприятиях – президент не согласен с ней и накладывает вето. Новый закон о СМИ – вето, проект развития альтернативной энергетики – вето, разделение функций прокуратуры и минюста – вето, даже на создание в Польше специального вуза для судей и прокуроров – и то президентское вето.
Одна беда: после вступления в Евросоюз в 2004 г. Польша стала на глазах богатеть и европеизироваться. Люди успели вдоволь наесться популизмом в 90-е, теперь им хотелось ответственной европейской политики. Все меньше и меньше избирателей можно было увлечь криками «за веру и отечество», «за честь предков» и «кругом враги». Качиньский стал настолько непопулярным, что, по опросам, во втором туре президентских выборов проиграл бы любому из кандидатов.
В Катынь Качиньский летел в совершенном расстройстве. Шансов на переизбрание никаких, Туск переиграл его по всем направлениям. Даже на его коронном поле – исторической памяти. Туск заработал себе кучу очков на катыньском примирении с Россией, а Качиньского оставил прозябать в сторонке.
Сейчас пока неизвестно, кто именно принял решение сажать самолет под Смоленском несмотря на предупреждения об отвратительной погоде. Но почти наверняка это был сам Лех Качиньский. Злой и обиженный, он не желал садиться во враждебных ему Москве или Минске. Он думал, что Путин и Туск продолжают над ним издеваться. Хотят, чтобы он вообще не добрался до Катыни и выглядел перед поляками полным идиотом. Поэтому президент наплевал на советы и потребовал сажать самолет. Он пока в Польше главнокомандующий, и это ему решать.
Тем более, Качиньскому было не впервой принимать такие рискованные и безответственные решения. В августе 2008 г. он, несмотря на протесты МИДа и пилотов, требовал, чтобы его везли прямо в Тбилиси, и грозил экипажу военным трибуналом. Не страшны настоящему демократу империалистические бомбы России. Мало того, в ноябре 2008 г. он поехал вместе с Саакашвили, без собственной охраны, ночью инспектировать блокпосты на границе с Южной Осетией. Тогда автомобиль президентов обстреляли, и только каким-то чудом с Качиньским ничего не случилось. Руководство НАТО было шокировано такой выходкой. Страшно представить, что бы было, если бы российские миротворцы случайно убили или ранили президента одной из стран НАТО.
Но все это ерунда по сравнению с Катынью. Здесь президент решил рискнуть не только собой, но и доброй половиной польского руководства. В катастрофе погибли начальник Генерального штаба и начальники всех родов войск Польши, глава центрального банка, несколько замминистров и вице-спикеров, десятки депутатов, видные историки и священники. Жизнь в стране будет надолго парализована. Ведь, например, кандидатуру нового главы национального банка должен предложить президент, а он погиб. Одобрить предложенную кандидатуру должен сейм, а там непонятно, как проводить заседания, потому что крупнейшая оппозиционная фракция лишилась почти половины своего состава. Злейший враг Польши не смог бы навредить стране больше, чем мнительность покойного президента.
Но самое удивительное, что этот апофеоз самодурства Качиньского теперь навсегда гарантировал ему почетное место в польской истории. Его уже сравнивают с генералом Владиславом Сикорским, легендарным главой польского правительства в изгнании во время Второй мировой войны. Тот тоже погиб в авиакатастрофе. Поляки вообще очень любят трагедии. Польская национальная идентичность в основном на них и построена: трагедия неудачного положения между двумя монстрами: Германией и Россией, трагедии подавленных польских восстаний, трагедии разделов Польши и, наконец, гигантская трагедия Второй мировой войны как соединение всех вышеперечисленных трагедий в усиленном виде.
Катастрофа под Смоленском в этот ряд прекрасно впишется. Она уже преобразила образ Качиньского до неузнаваемости. Популизм превратился в заботу о народе, параноидальный национализм – в бескорыстный патриотизм, непопулярность перед смертью – в благородную непонятость и неоцененность. В начале апреля три четверти поляков говорили, что готовы голосовать за кого угодно, лишь бы Качиньский снова не стал президентом. Сейчас они плачут, что страна потеряла лучшего за всю историю лидера.
Ценой сотни жизней сбылась самая заветная мечта Леха Качиньского. Пускай посмертно, но он все-таки переиграет своего вечного соперника Туска. Кем запомнится Туск? Так, один из премьеров, при котором полякам жилось более-менее сносно. А Качиньский останется в национальной памяти великим трагическим героем, погибшим за нашу и вашу свободу над крестами Катыни.
Максим САМОРУКОВ, Slon.ru
ЧУДЕСА ПРАВОСУДИЯ
Бывший капитан ГУБОПа Белашев Владимир Ильич явно пересиживает тот срок, который ему и так был назначен незаконно. Юридически необоснованным выглядел факт оставления В.И. Белашева под стражей после того, как 4 февраля 2010 года Президиум Верховного Суда РФ на основании решения Европейского суда по правам человека отменил приговор Мосгорсуда от 19 апреля 2002 года и кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Белашева. Так как Белашев отбыл под стражей все предельно допустимые сроки (более 9 лет и 3 месяцев), его должны были немедленно освободить из-под стражи. Однако этого не случилось. Президиум Верховного суда РФ при заключении В.И. Белашева под стражу (после отмены всех судебных решений), сослался на ст.ст.97, 108 и 255 УПК РФ. Ни одна из этих статей не дает права повторно заключать лица под стражу после отмены всех судебных решений без ходатайства прокурора.
Была надежда, что в ходе предварительного слушания судья Мосгорсуда Э.В. Чувашов исправит возникшую ситуацию беззакония. Однако не тут-то было. Во-первых, судья Э.В. Чувашов не стал учитывать в соответствии со ст.90 УПК РФ те обстоятельства, что по ряду составов преступлений дела уже прекращены, когда рассматривали дело руководителя «преступного сообщества» И.В. Губкина. Ведь все «преступления» В.И. Белашеву вменены лишь через преступное сообщество, которое, как оказалось, вообще не было создано. Это установлено судом с участием присяжных заседателей и утверждено Верховным Судом РФ. Кроме того, в ходе предварительного слушания прокурор отказался от обвинения В.И. Белашева по этой статье (210 УК РФ). Это уже давало основания для полного оправдания В.И. Белашева. Думаю, что судью испугало то, что дело в отношении В.М. Белашева расследовали следователи ФСБ РФ, которые вменили ему ст.205 УК РФ («Террористический акт»), когда И.В. Губкин намеревался подорвать памятник Петру I. Но ведь И.В. Губкин отказался подрывать памятник, и дело в отношении него прекращено Верховным Судом РФ за отсутствием состава преступления (имел место быть добровольный отказ – И.В. Губкин снял взрывчатку после того, как увидел людей, могущих пострадать от взрыва). Говорят, что если бы это дело расследовали следователи милиции, то деяния квалифицировали бы как покушение на вандализм, а так как его расследовали следователи ФСБ, то деяния квалифицировали как терроризм. Во-вторых, судья сам обозначил, что по всем преступлениям, которые вменяются В.И. Белашеву, истёк срок давности. Следовательно, даже если и признать его виновным в их совершении (чего явно быть не может), то уголовное дело все равно после разбирательства будет прекращено. Почему же тогда судья оставил В.И. Белашева под стражей на 3 месяца? Ни по одной из оставшихся статей, которые вменяются В.И. Белашеву, по законам России нельзя назначить срок больший, чем он уже отсидел. Тем не менее суд пошёл на установление срока содержания В.И. Белашева под стражей по явно формальным основаниям еще на 3 месяца. В.И. Белашев этому не удивился: «Таково современное российское правосудие, управляемое ФСБ РФ. Они не хотят смириться, что я - невиновен. И стараются хотя бы таким путем отыграться. Это дает повод для новых обращений в Европейский суд по правам человека».