Страница 39 из 42
ГЛАВА VI
Тот удивился.
— Не думал, что позвоните так скоро…
— Мне больше нельзя оставаться в городе. Дела поджимают. Ничего не нашли?
— Есть кое-что, хотя и не очень много. Агент, занятый проверкой ломбардов и ростовщиков, еще не напал на след норкового манто. Снайдер же, который ведет расследование в Девор-отеле, опросил пока лишь дневную смену, но несколько интересных деталей все-таки обнаружить удалось. Швейцар и многие посыльные припоминают, что видели на вашей жене манто в начале ее проживания в отеле. Но никто не помнит, чтобы оно было на ней в последние два-три дня. Во всяком случае, если вещь потеряна или украдена, ни в отеле, ни полиции ваша жена ничего не сообщила. Далее. Судя по словам горничной на этаже, где находился номер вашей супруги, все вечера миссис проводила одна в своей комнате. Никто не видел, чтобы в номере появлялись мужчины, да и никаких следов их присутствия не отмечалось. Судя по всему, ее вообще никто не посещал. А звонила лишь однажды женщина, вероятно, миссис Дикинсон. Вот только что странно: ваша жена после обеда в отеле регулярно отсутствовала. Всегда просила будить ее в половине одиннадцатого, завтрак ей подавали в номер. Затем, примерно без четверти час, она выходила из отеля. Швейцар постоянно вызывал на это время такси, но ни разу не слышал, какой адрес миссис называла шоферу. Мы размножили ее фотографию и в четыре часа дня, после конца смены, отправимся во все основные компании таксомоторов, дабы опросить максимальное число водителей дневной смены. Есть уверенность, что мы встретим кого-нибудь, кто вспомнит о ней как о пассажирке и скажет, куда возил.
— Отлично. — Собранные факты действительно показались серьезными. — Большое спасибо.
— Уверен, что завтра к утру мы будем знать все, что необходимо. — Затем, помолчав и поколебавшись, Норман добавил: — Послушайте, мистер Варрен, это, конечно, ваше дело и можете не говорить, но вы нам значительно облегчите дело, сказав прямо. Во время пребывания вашей жены в Новом Орлеане вы никому не поручали проследить за ней?
— Нет. Слово даю, что нет! А в чем дело?
— Понимаете, мне кажется, за миссис велась активная слежка. Кто-то интересовался всеми ее действиями в нашем городе.
— С чего вы взяли?
— Знаете, ребята из гостиницы, я имею в виду посыльных, такие пройдохи, от них буквально ничего нельзя скрыть. Один из них намекнул Снайдеру, что кое-что знает. И когда мой человек одарил его дополнительно пятеркой, то рассказал следующее: всякий раз, едва ваша жена выходила из гостиницы, за ней устремлялся один и тот же тип. Посыльный убежден: частный детектив! Появлялся в холле отеля в полдень и торчал там, делая вид, будто читает газету. А когда миссис выходила из лифта, с невозмутимым видом садился в такси и ехал следом.
— А вы не думаете, что мальчишка мог просто-напросто все выдумать, чтобы заполучить лишнюю пятерку?
— Не исключено. Но я так не думаю. По описанию посыльного мне этот тип знаком. Профессионал.
— Сможете ли вы узнать, кто нанял детектива?
— Исключено.
— А полиция может заставить его говорить?
— Разумеется. Но пока вам не с чем идти в полицию. Нет закона, который бы мог запретить жене тратить собственные деньги. И даже ваши, если уж на то пошло.
— Ладно. — Я представил себе, какое будет лицо у Нормана, когда он раскроет сегодняшние вечерние газеты. — Продолжайте сбор сведений! Всего наилучшего!
Повесив трубку, я вытащил из кармана новую пригоршню монет и вновь насел на междугородную.
— Прошу связать непосредственно с мистером Макнайтом, «Строительная компания Макнайт», Эль-Пасо, штат Техас.
— Хорошо. Не вешайте трубку, пожалуйста!
Мак был моим старым другом. В Пенсильвании учились в одном военном училище, а затем встретились в университете в Техасе, вновь оказавшись сокурсниками. Каждый год мы вместе охотились на перепелок. Я молил бога, чтобы тот оказался на месте. И мне повезло.
— Джон? Ты, старый плут? Где обитаешь?
— В Новом Орлеане.
— Садись тогда на первый же самолет и ко мне, пойдем охотиться!
— Да я бы всей душой! Но вот, понимаешь, тут все пошло наперекосяк.
— Что ты хочешь сказать?
— Нахожусь в очень затруднительном положении, дружище. Мне нужна помощь.
— Выкладывай, старина!
— Послушай, сразу хочу предупредить. Тебе может крепко непоздоровиться, если кто сможет доказать…
Он перебил:
— Я уже сказал: выкладывай, дубовая голова! Остальное — мое дело.
— Нужно, чтобы ты мне отбил телеграмму.
— Черт побери, и это все?
— Достаточно. Отправь ее завтра утром около восьми часов откуда-нибудь, где твою персону не знают. У тебя есть ручка поблизости?
— Да, диктуй.
— Агентство по продаже недвижимости Варрена, Карфаген, Алабама. Срочно свяжитесь с агентством Луиса Нормана в Новом Орлеане по делу под кодовым номером В-511. Точка. Позвоню вам позднее. Подпись: Вивер.
— Все понял.
Он перечитал текст телеграммы.
— Больше я ничего не могу для тебя сделать?
— Нет. Gracias, amigo![2]
— Por nada.[3] Что, очень плохо там у тебя?
— Очень плохо.
— Ладно, ты не один. Верный друг с тобой!
— Не бросай меня, Мак! Пожалуйста!
Я повесил трубку и вернулся на стоянку автомашин. Старая телега работала неплохо. Переехал по мосту через Миссисипи, купил на той стороне немного сандвичей и термос, который попросил наполнить крепким кофе. Затем отыскал придорожный мотель, подремал там до полуночи — и опять за руль. Было три часа ночи, когда наконец подъехал к Карфагену.
К северу от магистрального шоссе, на западной окраине города, расположен район трущоб, бидонвилль, в центре которого пылила хлопкоочистительная фабрика. Я повернул у городской черты налево по направлению к бидонвиллю и припарковал машину около какого-то ветхого строения. Вдоль тротуара вытянулось еще с десяток потрепанных автомобилей; среди них моя вполне могла простоять неделю, не вызывая внимание полиции, хотя на ней и был номер другого штата, Луизианы.
Внимательно оглядел погруженную во мрак пустынную улицу. Ни одно окно не светилось. Вылез из авто, взял чемодан и, вернувшись назад, пересек шоссе, которое вливалось в ярко освещенную желтыми ртутными фонарями Клебурн-стрит. Дошагав до этой улицы, заметил две-три машины, стоявшие с погашенными фарами перед кафе Фуллера. Кругом ни единой живой души.
Ускорив шаг, я пересек Клебурн-стрит и, прижимаясь к стенкам домов на соседнем тротуаре, проследовал до пересечения улицы с Тэйлор-стрит. Затем повернул налево, к центру. Где-то неподалеку залаяла собака. Уличные фонари на перекрестках слегка раскачивались на ветру, тени обнаженных деревьев плясали на асфальте.
Конечно, очень нервничал. То и дело оглядывался, замирал, постоянно опасаясь увидеть вдруг фары полицейской машины ночного дозора. Казалось, что ботинки мои оглушительно скрипели в ночной тиши, нарочно выдавая меня. Вот позади осталось два квартала. Три. Когда пересек Мэсон-стрит, прямо перед глазами вдруг появились неоновые огни вывески бюро похоронных принадлежностей. Дрожь охватила меня с головы до ног. Я почти побежал.
Наконец добрался до кафе Фуллера. Заведение было, разумеется, абсолютно пустым. Мне оставалось лишь пересечь улицу, повернуть налево и дошагать до переулка, что проходил позади моей конторы. Я стоял посреди мостовой, хорошо заметный, откуда ни погляди. Еще каких-нибудь тридцать шагов — и вот он, спасительный переулок! В эту самую минуту сзади послышался шум приближающейся машины, я побежал. Машина резко развернулась, и свет ее фар прорезал тьму. Он вот-вот должен был настичь меня. Припустил по переулку и прижался к стене, укрывшись за углом дома. Машина проехала мимо, даже не успел заметить, был ли это полицейский патруль.
Мокрый, как мышь, несколько минут не мог двинуться с места. Затем пошарил в кармане и достал ключи. Пересек мостовую, открыл заднюю дверь конторы и облегченно вздохнул, когда она захлопнулась за мной. Им никогда не придет в голову искать меня здесь. Теперь все зависело только от Барбары Райан. Если она поверит, что я убил Фрэнс, то вызовет полицию…
2
Спасибо, друг! — исп.
3
Не за что. — исп.