Страница 30 из 42
— Я сам ломаю над этим голову. Устраивайтесь поудобней, пока я буду у него выяснять. Разумеется, если и он этого не знает, вам не к чему заходить в дом.
Чтобы не показаться невежливым, я оставил дверь на цепочке.
— Прошу прощения, что прервал ваше занятие, — сказал я, приблизившись к столу Вульфа, — но инспектору Кремеру хочется знать, почему вы переделали мою фамилию на Алана Грина и подослали меня секретарем к Отису Джареллу. Сказать ему?
— Откуда он это узнал? — рявкнул Вульф. — Черт возьми. Проведи его ко мне.
Я вернулся в переднюю, откинул цепочку и распахнул дверь.
— Он восхищен, что вы к нам пожаловали. Я тоже.
Возможно, последних двух слов Кремер не расслышал, потому что, швырнув шляпу на лавку, рванул в сторону кабинета. Когда я, заперев входную дверь, вернулся туда, он уже восседал в красном кожаном кресле. Орри не было видно. В холл он не выходил, значит, Вульф отослал его в приемную. Кремер с ходу взял быка за рога:
— Хотите, чтобы я повторил свой вопрос?
— Это вовсе не обязательно. — Вульф был любезен, но в меру. — Однако мне было бы небезынтересно узнать, откуда у вас эти сведения. Что, разве за мистером Гудвином установлена слежка?
— Нет, но сегодня с восьми утра слежка установлена за одним адресом на Пятой авеню. Было замечено, что в четверть десятого оттуда вышел Гудвин, от привратника в вестибюле узнали, что человек, который только что оттуда вышел, носит фамилию Алан Грин и состоит секретарем Отиса Джарелла, о чем и было доложено мне, а я, в свою очередь, проявил интерес. Если бы это был обычный интерес, я бы велел сержанту Стеббинсу связаться с вами по телефону. Я же, как видите, пришел сам.
— Хвалю ваше рвение, мистер Кремер. К тому же мне приятно снова вас видеть. Признаться, я и не знал, что устроиться на работу под вымышленным именем является антиобщественным поступком, а следовательно, преследуется полицией.
Кремер вытащил из кармана сигару, покатал ее между ладонями и засунул в рот. Он никогда не зажигал сигары. Один вид Вульфа, звук его голоса и связанные со всем этим воспоминания взбудораживали его кровь до такой степени, что он нуждался в успокоительном.
Он вынул сигару изо рта.
— С вами очень трудно, когда вы не склонны к сарказму, — сказал он. — Известно ли вам, что в четверг днем человек по фамилии Ибер был убит выстрелом из револьвера в своей квартире на Сорок девятой улице?
— Да, мне это известно.
— Известно ли вам, что он пять лет проработал секретарем у Отиса Джарелла и только недавно был оттуда уволен?
— Да, мне я это известно. Я, как вы знаете, читаю газеты.
— О'кэй. В соответствии с имеющейся у меня информацией Гудвин впервые появился в доме Джарелла в понедельник днем, за три дня до убийства Ибера. Джарелл сказал привратнику в вестибюле, что его зовут Алан Грин и что он будет там проживать. И он действительно там проживал. Верно, Гудвин? — спросил Кремер у меня.
— Верно, — сознался я.
— Вы проживали там с понедельника под вымышленной фамилией в качестве секретаря Джарелла?
— Верно. Но теперь меня там нет.
— Тут вы, черт побери, правы. Вы смотались оттуда, потому что пронюхали, что Джарелла собираются навестить из конторы окружного прокурора, вам же не хотелось попадаться им на глаза. Я угадал? — Очевидно, у него снова разбушевалась кровь, потому что он воткнул в рот сигару и зло зажал ее зубами. — Вот такая картина, Вульф. У нас нет ни одной стоящей улики, которая могла бы навести на след убийцы Ибера. Разумеется, мы собрали о нем уйму фактов, но среди них ни одного стоящего. Мы уже было решили, что от Джарелла и его семейки ничего интересного не узнаешь, как вдруг на горизонте выплыл Гудвин. Гудвин и вы. Теперь все обстоит иначе. Вы же хотите, чтобы я поверил, будто здесь не существует связи.
— Я не уверен, что понимаю вас, мистер Кремер. Связи между чем?
— Черта с два я вам поверил! Между тем, что Джарелл нанял вас, и убийством!
Вульф кивнул.
— Я так и предположил, что вы имеете в виду именно это, но я устал от предположений. Вы, я думаю, тоже. Итак, вы предполагаете, что меня нанял мистер Джарелл. И у вас имеются для этого основания. Разве не может быть так, что меня нанял другой человек, а я подослал мистера Гудвина в дом к мистеру Джареллу, чтобы он добыл там сведения для моего клиента?
Это его доконало. Если у меня и были какие-то сомнения относительно того, что Вульф, посчитав это дело слишком скользким, захочет передать его Кремеру, то теперь они развеялись. Искушение Вульфа проучить Кремера, идущего на поводу у предположений, было воистину непреодолимым.
— Господи, так кто же тогда ваш клиент? Может быть Ибер?
— Нет, сэр.
— Тогда кто? Джарелл или не Джарелл?
Вульф ликовал.
— Мистер Кремер, располагай я информацией, касающейся преступления, которое вы расследуете в данный момент, я был бы обязан сообщить ее вам. Однако сие может быть установлено не посредством вашей догадки, а соответствующим ходом рассуждений. Вы не знаете, какой информацией располагаю я, поэтому этим процессом заняться не можете. Так что оставьте его мне. В заключение замечу, что мне нечего вам сказать.
Кремер сунул в рот сигару, осмелился еще раз взглянуть на Вульфа, правда, бегло, отвернулся и вышел вон, громко хлопнув входной дверью.
— Свяжи меня с Джареллом, — потребовал Вульф.
— Я полагаю, он в настоящий момент пребывает в обществе помощника окружного прокурора.
— Неважно. Соедини нас.
Трубку сняла Нора Кент, и я сказал ей, что мистер Вульф желает побеседовать с мистером Джареллом. Она сказала, что последний занят и позвонит ему сам. Не прошло и двух минут, как зазвонил телефон. На проводе был Джарелл, и Вульф снял трубку. Я сидел за своим столом и слушал по своему телефону.
Джарелл сказал, что звонит по другому аппарату, потому что у него в кабинете сидят двое из конторы окружного прокурора.
— А они не упоминали в разговоре меня или мистера Гудвина?
— Нет, а что это вдруг они должны вас упоминать?
— С них станется. Только что нас посетил инспектор Кремер. Вход в ваш дом находится под наблюдением. Мистера Гудвина узнали, когда он выходил от вас сегодня утром, и установили, что он служит у вас с понедельника секретарем под вымышленной фамилией. Я не сделал мистеру Кремеру никаких сообщений, за исключением того, что мистер Ибер не был моим клиентом. Вы, я ду…
— Вы сказали ему, зачем я вас нанял?
— Вы меня не слушаете. Я сказал, что не сделал мистеру Кремеру никаких сообщений. Я даже не сказал, что вы наняли меня, уж не говоря зачем. Но раз они пронюхали про мистера Гудвина, от вас скоро перья полетят. Предлагаю вам внимательно поразмыслить над ситуацией. Что бы вы им ни сказали, немедленно ставьте в известность меня. Если вы сознаетесь, что наняли меня…
— Какого черта я должен в этом сознаваться? Вы сами сказали, что им известно о Гудвине.
— Совершенно верно. Однако я указал мистеру Кремеру на то, что не исключена возможность, что меня мог нанять кто-то другой, и я послал Гудвина шпионить за вами. Просто в качестве предположения. Прошу вас, поймите, я ничего ему не сказал.
— Понимаю. — Молчание. — Будь все проклято. Придется обдумать, что им говорить.
— Что верно, то верно. Вероятно, вам следует сказать, что вы наняли меня по сугубо личному и конфиденциальному делу, на чем и поставить точку. Но в одном между нами не должно быть недомолвок, а именно в том, что я оставляю за собой право сообщить все, что я знаю о вашем оружии и его исчезновении в любой момент, который посчитаю необходимым либо желаемым.
— Раньше вы говорили, что вам придется заявить в полицию лишь в том случае, если возможность, что Ибер был убит из моего револьвера, превратится в вероятность.
— Да, однако решение о том, превратилась она в вероятность или нет, остается за мной. Я рискую оказаться в неловком положении, то же самое относится и к мистеру Гудвину. Мы не хотим потерять свои лицензии. Конечно, было бы благоразумно довести все до сведения Кремера, когда он был здесь, но он вывел меня из себя.